Крейсер «Очаков» - Рафаил Мельников

203-мм орудия с длиной ствола 50 калибров взамен снимаемых башен даже не требовалось заказывать: их можно было бы взять с линейных кораблей „Синоп”, „Евстафий” или „Иоанн Златоуст”. Такое перевооружение, в особенности необходимое в период до готовности новых крейсеров типа „Адмирал Нахимов”, могло бы существенно повысить боевую эффективность кораблей бригады: одновременно благодаря общему уменьшению водоизмещения и облегчению оконечностей это улучшило бы и мореходные качества крейсеров. При заблаговременной подготовке всего необходимого к установке орудий с опорами непосредственно на жесткие барабаны прежних башен вывод крейсеров из строя потребовался бы лишь на самый непродолжительный срок.

В августе 1916 г. на такой же замене части артиллерии и по тем же мотивам (главным образом — усиление „Бреслау”) настаивал и командир „Памяти Меркурия” капитан 1 ранга М. М. Остроградский.

Перевооружение, однако, с целью, по-видимому, возможного уменьшения переделок пошло совсем по другому пути. В марте — апреле 1915 г. на „Кагуле” 8 его 75-мм пушек заменили 4 152мм, доведя общее число шестидюймовок, как и на „Памяти Меркурия”, до 16. К ним добавили две 75-мм зенитные пушки. Однако через год с небольшим — в конце 1916 г. взамен всех 152-мм орудий начали установку более дальнобойных (92 каб.) 130-мм с длиной ствола 55 калибров.

А пока „Кагул” продолжал военную страду со старыми пушками. На случай необходимости преследования противника флот теперь располагал новейшими быстроходными эсминцами типа „Новик”. С вступлением же в строй новых линкоров-дредноутов господство на Черном море безраздельно переходило к русскому флоту. Для действий в его составе, в основном — против берегов, старые крейсера и со старыми пушками оказывались достаточно эффективными. Действительно, трехчасовой обстрел портовых сооружений и батарей в Зунгулдаке, предпринятый „Кагулом” и, Памятью Меркурия” в то время, когда флот бомбардировал укрепления Босфора, вызвал обширные пожары и много взрывов. Эти обстрелы портов и укреплений с близкой дистанции (до 20 каб.) крейсера выполняли систематически почти при каждом походе с флотом. А их с января до сентября 1915 г. было более десяти. Флот контролировал побережье противника от Кавказа до румынских берегов, бомбардировал укрепления Босфора, перехватывал появлявшиеся контрабандные суда (одно из них под итальянским флагом отвела в Севастополь призовая команда с „Кагула”), осуществляя блокаду Угольного района, поддерживал действия русской кавказской армии.

Система последовательных и одновременных действий, охватывавших весь район, прилегавший к Босфору, практически парализовала морские перевозки турок, которые к середине 1915 г. потеряли уже треть своего торгового тоннажа. Успешно велась и борьба с подводной угрозой, отвлекавшая, однако, от действий на путях сообщений значительную часть миноносцев. Для усиления этих действий с вступлением в строй новых линейных кораблей флот был разделен на три тактические группы, называвшиеся маневренными.

Первую группу образовали „Кагул” и линейный корабль „Императрица Мария”, с которым, вплоть до его трагической гибели [106], крейсер и совершал большую часть плаваний.

Первый совместный поход состоялся 17 сентября 1915 г. Линкор „Императрица Мария” и „Кагул” в охранении 5 эсминцев обеспечивали прикрытие 2-й бригады линейных кораблей, которые, разделившись, нанесли ряд одновременных ударов по разным пунктам Угольного района. В начале октября такой же поход состоялся к побережью Болгарии, правящие прогерманские круги которой ввергли страну в войну с Россией.

На „Кагул” возлагалось охранение „Императрицы Марии” и во время выполнявшегося ею курса боевой подготовки. Так, в двухдневном походе 7–8 октября 1915 г. крейсер весь день держался в дозоре, на ночь вступил в походный ордер, держась впереди линкора, а с рассветом снова вышел в дозор. Во время более чем часовой учебной стрельбы линкора, шедшего под флагом командующего флотом, „Кагул” держался впереди в 15 каб. Щит буксировал морской тральщик „Витязь”.

21-24 декабря 1915 г. „Кагул” и „Память Меркурия” шли в дозоре у флота, совершавшего поход в северо-западную и западную часть Черного моря. Здесь, на широте Тарханкута, южнее о. Фидониси, „Кагул” обнаружил и расстрелял пять сильно обросших плавающих мин.

13 января 1916 г. „Кагул” уходит в пятидневный поход в составе своей маневренной группы с целью поиска „Гебена” и прикрытия миноносцев, блокирующих Угольный район. „Императрицу Марию” под флагом вице-адмирала П. И. Новицкого охраняли миноносцы, „Кагул” в течение трех дней шел в дозоре, держась на юг от линкора в пределах видимости сигнала прожектора. Наименьшее расстояние до анатолийского берега составило 32 мили. Вместе с тем же линкором „Кагул” обеспечивал и действия вспомогательных крейсеров бригады, переклассифицированных в гидрокрейсера. Гидросамолеты с „Императора Александра I” и „Императора Николая I” успешно бомбили Зунгулдак и, несмотря на облачность, потопили один пароход.

Опыт походов в составе маневренного соединения с линейным кораблем командир „Кагула” С. С. Погуляев обобщил в обстоятельной записке, содержавшей целый ряд одобренных начальником бригады крейсеров контр-адмиралом А. Г. Покровским предложенный по улучшению защиты и скрытности подходов к Севастополю, а также тактики прикрытия блокадных миноносцев. В частности, предлагалось перенести время выхода флота в море с полудня, когда солнце светило с юга и ослепляло выходящие корабли, на утреннее или послеполуденное время, когда вскоре после выхода из протраленного канала корабли могли начать поход под покровом ночи. Следовало периодически менять направление протраленного канала, которое теперь с увеличением (из-за прекращения Дарданелльской операции) числа выходящих в море немецких подводных лодок надо было скрывать особенно тщательно. Вместо двух тральщиков, обычно ожидающих флот у входа в канал, что слишком явно выдавало его, надо оставлять только один с каким-либо особым, но не привлекающим внимания отличием (например, травлением пара с заранее установленной периодичностью). С той же целью необходим и второй вход в канал.

Принята была флотом и практически отработанная „Кагулом” тактика входа в протраленный канал. Вместо совместного „нащупывания” входа и опознания выставленного около него тральщика, что из-за маневрирования малым ходом создавало благоприятные условия для атак подстерегающих приход флота немецких подводных лодок, поиск входа должен был обеспечивать дозорный крейсер. Отделяясь от своего линкора или флота еще на значительном расстоянии от входа, он, определив место входа, возвращался к линкору и, занимая место в 2–3 каб. впереди него, выполнял роль лидера, уверенно и на большой скорости выводящего линкор на вход. Важным было предложение и о более тесном взаимодействии с береговыми наблюдательными постами, которые с появлением идущего впереди флота крейсера должны были принять от него функции дозорного. Этот прием, заметил начальник бригады крейсеров, особенно будет удобным, когда флот из-за мглы и тумана вовсе не может сам ориентироваться на подходе.

Особого напряжения сил экипажа корабля потребовали длительные походы с флотом в восточную и юго-восточную часть Черного моря, где уже несколько месяцев наступление русской кавказской армии обеспечивал специальный Батумский отряд кораблей во главе с линкором „Ростислав”.