Памятное. Новые горизонты. Книга 1 - Андрей Громыко

В результате обсуждений три руководителя достигли соглашения о созыве 25 апреля 1945 года в Сан-Франциско конференции Объединенных Наций, которой предстояло выработать окончательный текст Устава Организации.

Сразу же после окончания конференции мир узнал, какие проблемы на ней обсуждались. Узнал, что центральным вопросом конференция признала проблему будущего Германии, которой руководители трех держав уделили наибольшее внимание. Они достигли договоренности о порядке принудительного осуществления условий безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии. В основу будущего этой страны союзники положили проведение ее демократизации и демилитаризации.

Участники конференции торжественно заявили – на этом настаивал Советский Союз, – что в их цели не входит уничтожение германского народа. Но они подтвердили, что только тогда, когда германский милитаризм и нацизм будут искоренены, станет оправданной надежда на достойное существование для народа этой страны и надежда на его место в сообществе наций.

Итоговый документ Крымской конференции – заявление «Единство в организации мира, как и в ведении войны». Руководители трех великих держав согласились сохранить и усиливать в предстоящий мирный период сотрудничество, которое осуществлялось между Советским Союзом, США и Англией в дни войны. Конференция явилась важным этапом на пути к быстрейшему завершению войны. Ее исход означал окончательный провал расчетов гитлеровской Германии на раскол в лагере союзников. Раскололся не лагерь союзников, а сам Третий рейх, который и сгорел в огне войны.

Кое-где наблюдаются попытки представить решения конференции в Ялте в качестве некоего синонима раздела Европы на сферы влияния между великими державами. Но это – плод фантазии.

Как будто предвидя возможность появления в будущем наветов на Крымскую конференцию, президент Рузвельт, оценивая ее результаты, ясно заявил в конгрессе США:

– Эта конференция означает конец системы односторонних действий, замкнутых союзов, сфер влияния и всех других политических интриг, к которым прибегали на протяжении столетий…

Сказано хорошо.

Современные политики, если они хотят быть объективны в оценке результатов конференции, не могут не видеть ее исторического значения для Европы и для мира в целом. В дни Ялты для агрессивного гитлеровского рейха наступили сумерки, за которыми неотвратимо следовал его закат. Именно в ту памятную февральскую неделю 1945 года три державы подвели военные итоги того, что сделали их войска и народы в борьбе за освобождение Европы от фашизма. Три державы расставили также основные вехи и на маршруте будущего. Державы-участницы договорились:

довести до конца военный разгром фашистской Германии; содействовать созыву конференции Объединенных Наций для создания международной организации по поддержанию мира;

установить в новой международной организации принцип единогласия держав – постоянных членов Совета Безопасности при решении кардинальных вопросов обеспечения мира;

принять декларацию об освобожденной Европе, в которой подчеркивалось бы стремление согласовывать действия трех держав при решении европейских проблем;

об обращении с Германией после ее безоговорочной капитуляции, в том числе о справедливом и быстром наказании преступников войны;

о создании в Германии особых зон трех держав – участниц Ялтинской конференции, а также Франции; по вопросам Дальнего Востока.

Итак, в Ялте три державы торжественно согласились действовать в духе сотрудничества как в доведении войны до победы, так и в строительстве послевоенного мира.

Известно, что по ряду вопросов (о репарациях с Германии в пользу Советского Союза, по польскому вопросу и о границах Польши) окончательной договоренности все еще не было достигнуто. Тем не менее обсуждение, состоявшееся в Ялте, сыграло свою роль. Особенно это относится к вопросу о Польше, решенному в Потсдаме.

Чувство гнева вызывают те деятели в странах Запада, которые выступают с заявлениями, будто США и Англия пошли в Ялте на неоправданные уступки Советскому Союзу. Пусть они перечитают, что говорили, писали их отцы и деды в годы войны, преклоняясь перед героизмом советского народа и его жертвами во имя победы над общим врагом.

Наша страна честно выполнила свои союзнические обязательства и на поле боя, и за столом переговоров.

На Крымской, а впоследствии и на Потсдамской конференциях мне довелось работать и находиться вблизи Сталина. Рассказ вкратце о нем, возможно, заслуживает внимания. Рассказ о некоторых чертах его характера, его поведения, некоторых приемах общения с людьми – прежде всего через призму конференций.

В дни Ялтинской конференции Рузвельт приболел. Сталин захотел навестить больного. Он пригласил наркома иностранных дел В.М. Молотова и меня сопровождать его во время визита.

В тот день заседание участников конференции было отменено, и мы пошли в покои президента, где когда-то почивала царица. Они находились здесь же, на втором этаже Ливадийского дворца. Из окна открывался отличный вид на море, и картина ласкала взор.

Президент лежал в постели и обрадовался, едва увидев гостей. Мы приветливо поздоровались. Выглядел он усталым, в таких случаях говорят: на нем лица нет. Тяжелая болезнь подтачивала силы этого человека. Рузвельт, конечно, страдал, но старался этого не показывать. Не надо было быть психологом, чтобы все это заметить.

Мы посидели возле него некоторое время. Видимо, минут двадцать. Сталин с ним обменялся вежливыми фразами о здоровье, о погоде и красотах Крыма. Я пристально наблюдал за президентом и думал, глядя на него, что у Рузвельта какой-то отрешенный взгляд. Он как будто всех нас видел и в то же время смотрел куда-то вдаль.

Вышли из его комнаты и начали спускаться по узкой лестнице. Сталин вдруг остановился, вытащил из кармана трубку, неторопливо набил ее табаком и тихо, как бы про себя, но так, чтобы слышали Молотов и я, обронил:

– Ну скажите, чем этот человек хуже других, зачем природа его наказала?

После того как мы спустились на первый этаж, Сталин задал мне вопрос:

– Правду говорят, что президент по происхождению не из англичан?

Как бы размышляя вслух, он продолжил:

– Однако по своему поведению и манере выражать мысли он больше похож на англичанина, чем Черчилль. Последний как-то меньше контролирует свои эмоции. Рузвельт же, наоборот, сама рассудительность и немногословность.

Чувствовалось, Сталин не прочь услышать, что мне известно о родословной Рузвельта. Я сказал:

– У американского президента предки были голландского происхождения. Это установлено точно. Но рядовой американец как-то не проявляет к такой теме особого интереса. А литература на этот счет скупа.

На следующий день Рузвельт уже был в форме, и заседания конференции возобновились. Но усталость, которая отчетливо была заметна на лице президента, не покидала его до самого окончания ялтинской встречи.