Жестокие цинковые мелодии - Глен Кук

— Сегодня тихо, — сообщил он вместо этого. — Призраки все бесформенные. Похоже, пороху у них нынче меньше. И никаких этих жуков гребаных не вылезало.

— Приятно слышать. Хоть видишь, что не впустую работаешь. И напомните всем, что эти призраки никому вреда не причинили.

— Пока не причинили. Физического.

Лютер из тех, что найдут способ возразить на любую вашу реплику. Надеюсь, плотник и начальник строительный из него лучше, чем собеседник.

— Угу. Надежда остается всегда. Правда ведь?

Лютер бросил на меня удивленный взгляд, почти мгновенно сменившийся подозрительным. Над ним подшучивали не в первый раз — наверняка и не в последний.

Должно быть, я произнес это не слишком серьезным тоном.

Следующие пять часов я провел, шатаясь по «Миру» и окрестностям, притягивая неласковые взгляды и нелицеприятные комплименты по поводу моего выбора верхней одежды. Оставалось только надеяться, что сданное мне напрокат мистером Йеном пальто не какой-нибудь бесценный музейный экспонат. Я ведь понимал: мне наверняка придется его купить, от него же остались одни лохмотья.

К исходу пятого часа я заметил, что нехорошие взгляды и недобрые замечания сделались реже. И вообще народ начал работать медленнее.

Я и сам ощущал усталость.

Любопытно.

Что-то явно происходило. Только что?

Одна чертовщина за другой. О.Ч.З.Д. По этому принципу можно рассказ строить. И жизнь моя построена по тому же принципу. Я называю это методом барной стойки. Начинаешь типа с «был это я однажды…» — и продолжаешь, нагнетая факты в геометрической прогрессии. Таким образом можно простую прогулку по городу превратить в крестовый поход сквозь самое сердце тьмы с целью сорвать опасные замыслы Проклятой Ведьмы…

— Что, черт возьми, ты здесь делаешь, Мальскуандо?

Важной особенностью О.Ч.З.Д. являются моменты, когда в дверь вламывается кто-то, размахивающий клинком и выкрикивающий чье-нибудь имя. Ну, или — как в этом случае — просто повышающий температуру помещения жаром своего врожденного таланта. Типа «ноги у нее были вот отсюда… вроде как от самой шеи росли, и голос как можжевеловый дым. Она вообще из тех, при виде которых даже мертвецы из гроба восстали бы». Что-то в этом роде.

Однако эта конкретная рыжая девица оказалась лишь предвестником настоящего нашествия. С ней явилась вся компания. Аликс с блестящими глазами. Тяжело дышавшая Бобби. Линди Занг в клубах дыма. Хитер Соумз, словно ее накануне не хватило с избытком. А буквально следом за ними — сама по себе, но с таким видом, словно специально выбрала этот момент, — Поток Яростного Света. Особенно восхитительная в отсутствие затенявшего ее своей махиной Барака Альгарды.

— Наверное, галлюцинирую. Потому что вряд ли ведь я умер и попал в рай? — пробормотал я.

— Шутишь, как всегда?

— Твою компанию не должны были сюда пускать.

— Пожалуй, я подумаю насчет своей переоценки.

— А? — произнес остроумный детектив.

— Я вполне могу сойти за одну из семидесяти двух обновленных девственниц.

Инстинкт самосохранения, который помог мне пережить войну, незаметно подтолкнул меня в бок, подсказав умолкнуть во избежание неприятностей. Я приобнял Тинни, похлопал по мягкому месту и отпустил, чтобы засвидетельствовать свое почтение Потоку Яростного Света.

Дорогу мне заступила Аликс.

— Должна признать, кое-чего вы здесь все-таки сделали, Гаррет.

— Уговорил строителей заниматься любимым делом из уважения к вашей красоте, Аликс. — Я попытался обойти ее, чтобы пробиться к Бегущей. Что мгновенно поставило пружину ревности мисс Тейт на боевой взвод.

Я быстро прикинул в уме. Игнорировать ли мне Бегущую до тех пор, пока не вдолблю истинное положение дел в упрямую головку Тинни? И сколько времени будет терпеть Поток Яростного Света, прежде чем покарает меня за небрежение к своей особе?

И тут меня осенило!

Нет, мне определенно везло в этот день.

— Добро пожаловать обратно, госпожа Бегущая По Ветру. Позвольте представить вам мою невесту. Тинни Тейт — из семьи промышленников Тейтов. Тинни, это Бегущая По Ветру, Поток Яростного Света.

Мисс Тейт застыла, широко раскрыв рот.

Сопровождавшая ее свита подружек заохала и захихикала.

Бегущая не обратила на нас особого внимания. Пробормотав «Очень приятно познакомиться», она скользнула вперед, туда, где плотники стелили свежий пол. Те изо всех сил старались не пялиться на нее. Надо сказать, на сей раз она не будила их животных инстинктов. Однако они наверняка помнили, какой была она накануне.

Мисс Тейт продолжала стоять, проглотив язык.

Впрочем, это, возможно, объяснялось непредвиденным осложнением в виде небольшой толпы, вливавшейся в здание «Мира» через двери главного входа.

Поток Яростного Света явилась не одна. Я слишком рано обрадовался тому, что она пришла без угрожающего эскорта в лице Барата Альгарды.

Хрупкую сиротку сопровождала представительная депутация самых опасных и могущественных типов с Холма. С полдюжины настороженных, подозрительно оглядывавшихся по сторонам, готовых ко всему мастеров тайной магии. Пару из них я даже узнал. В здании воцарилась тишина: строители тоже узнали некоторых.

Все до единого в этой толпе принадлежали к классу, представителей которого ни один мало-мальски разумный человек не хотел бы задевать ни при каких обстоятельствах.

Роковая красотка сиротской внешности разгуливала в обществе самых опасных людей Каренты.

Почему? Что могло интересовать их здесь?

Имелся ли в этом смысл? Хоть какой-то?

И тут произошло еще одно из ряда вон выходящее событие. Невероятнее зрелища людей, идущих по небу, как по земле. Или богов, занимающихся своими сокровенными делами. А ведь мне доводилось наблюдать и то, и другое.

Мисс Тинни Тейт стерпела другую женщину после того, как эта другая женщина осмелилась выказать интерес к любимому голубоглазому сыночку мамаши Гаррет.

Поток Яростного Света остановилась передо мной. Хрупкое сложение делало ее моложе, чем она была на самом деле. Правда, под этим хрупким телом таилась стальная основа.

Какое уж там одинокое дитя… При желании она могла сделаться на порядок тверже тихой девушки, ходившей в обществе Барата Альгарды.

Огромные синие глаза буравили меня насквозь.

— Расскажите мне все. С самого начала.

Публика с Холма начала выстраиваться вокруг нас с ней полукругом в ожидании, пока мистер Гаррет соберется с мыслями для внятного рассказа.

Даже не замечающая обыкновенно никого, кроме себя самой, Аликс Вейдер не нашлась, что сказать в этой ситуации.

Впрочем, быть ершистым и неприятным с этой публикой не имело никакого смысла. Это не дало бы мне ничего, кроме болезненных неприятностей.