Ганзейский союз - Филипп Доллингер

Когда корабли из Любека отплывали в Сканию, они везли припасы, необходимые для торговли. Помимо пустых бочек, важной статьей импорта была люнебургская соль (1400 ластов в 1400 г.). На борт брали и продукты питания, необходимые для такого количества людей, в первую очередь муку и пиво. В 1368 г. экспорт из Любека в Сканию доходил до 32 тысяч марок, а в 1400 г. – до 40 тысяч марок.

В XV в. заметен небольшой спад в торговле сканской сельдью. Точные цифры имеются только на 1494 г. Согласно распискам датского управляющего, 202 ганзейских купца купили 3943 ласта сельди (47 323 бочки). Они распределялись следующим образом: Любек – 55 купцов и 1284 ласта; Данциг – 22 и 878; Штеттин – 36 и 811; Штральзунд – 21 и 524; шесть других померанских городов – 50 ластов; Варнемюнде – 30 и 48.

Даже если приведенные цифры неполны, они свидетельствуют о значительном спаде, который главным образом произошел из-за близорукости вендских городов. После того как они запретили западным купцам приезжать на ярмарку в Сканию, их недальновидный шаг, судя по всему, способствовал развитию рыбных промыслов в Северном море. Кроме того, к середине XV в. на берегах Северного моря и в долине Рейна сельдь из Голландии и Зеландии во многом вытеснила сканскую сельдь; с каждым годом ее привозили все больше даже на Балтику. Распространение Реформации породило дальнейшее снижение спроса, а после 1560 г. процесс ускорился из-за миграции рыбы к норвежским берегам. В XVII в. полуостров Сканер, где когда-то находились тысячи рыбаков, рабочих и купцов, оказался совершенно заброшенным.

Ганзейская торговля с Норвегией велась в трех центрах: во-первых, в конторе в Бергене, где главную роль играли выходцы из Любека, а во-вторых, в факториях в Тёнсберге и Осло, которыми в первую очередь пользовались купцы из Ростока. Из этих центров мелкие купцы и скупщики из вендских городов двигались во внутренние районы страны. Вопреки королевскому запрету, они покупали и продавали в розницу и вскоре сосредоточили в своих руках почти всю розничную торговлю Норвегии. Таким образом, экономическое доминирование ганзейцев здесь было сильнее, чем где бы то ни было.

Внешней торговлей главным образом занимались купцы из Любека. Каждый год между Бергеном и Любеком ходило множество судов среднего водоизмещения – от 40 до 60 ластов. Главным товаром была треска. Рыбу делили на несколько сортов, особенно по размеру, от koningslobben, которая могла весить до 2 с лишним килограммов, до titlingen, которая в среднем весила 350 г. Треску ловили у западных берегов, особенно на широте Лофотенских островов. После того как рыбу обезглавливали и чистили от внутренностей, ее сушили под навесами с помощью одного из двух процессов: связанную попарно за хвосты или разрезанную посередине; затем рыбу сушили на деревянных рамах, тщательно закрытых от солнца. После этого норвежские рыбаки везли рыбу в Берген и продавали напрямую ганзейцам, которые всегда соблюдали запрет на торговлю севернее Бергена. Рыбу отправляли в Любек в бочках, вмещавших до 250 кг, или в тюках. В Любеке ее сортировали по размеру и перекладывали в бочки.

Треска занимала девять десятых экспорта из Бергена. В 1368 г., когда шла война, ее стоимость составила 3720 любекских марок. В 1370 г. экспорт доходил до 10 с лишним тысяч марок. В 1373 г. он составлял 18 тысяч марок, в 1381 г. – 19 тысяч марок, и около 20 тысяч марок к концу века. Следовательно, Любек импортировал примерно в четыре раза больше сельди, чем трески. По сравнению с треской другие статьи экспорта можно считать ничтожными. В их число входили лосось, масло печени трески, шкуры из Нурланна и сливочное масло, экспорт которого, судя по всему, немного вырос в XV в. Шкуры и меха, видимо, составляли основу экспорта из Осло и Тёнсберга в Росток.

Ганзейский импорт в Норвегию, который составлял лишь половину от экспорта, состоял главным образом из ржаной и пшеничной муки, солода и хмеля для пивоварения (многие «бергенские гости» владели хмельниками в окрестностях Любека или арендовали их). Ввозили также соль и полотно. С другой стороны – явление, можно сказать, уникальное – любекские купцы не возили в Норвегию фламандское сукно. Почти все сукно прибывало на кораблях из Кампена или, все в больших количествах, из Голландии.

В течение XIV в. купцы из Любека успешно удерживали контроль почти над всей торговлей между Норвегией и Англией. Некоторые их корабли совершали рейсы туда и обратно: возили муку из Любека в Берген, треску из Бергена в Бостон и английское сукно из Бостона назад в Любек.

Однако во второй половине XV в. торговля Любека с Норвегией пошла на убыль. Любекские купцы не могли угнаться за голландцами, которым норвежцы были рады, потому что голландцы представляли им возможность избавиться от экономического владычества Ганзы. К 1438 г. в Амстердаме уже существовала компания купцов из Бергена.

Серьезную конкуренцию норвежской составляла исландская треска. В начале XV в. бергенскую контору встревожили сообщения о немецких кораблях, которые торговали с Фарерскими, Шетландскими и Оркнейскими островами. В результате Ганзейский собор 1417 г. запретил кораблям заходить в те норвежские порты, которые не использовались традиционно. Несмотря на запрет, корабли из Гамбурга и Бремена вскоре добрались до Исландии следом за англичанами, и король Норвегии предоставил им право следовать на остров напрямую, без захода в Берген, что было обязательным раньше. Городской совет Гамбурга поощрял такие рейсы, оснастив в 1475 г. три больших корабля для похода в Исландию – кстати, тем самым Гамбург подал пример конкурентам. Подобное поведение отдельных городов не давало покоя Ганзе и обостряло отношения внутри союза. Хотя исландская треска была грубее и ценилась не так высоко, как норвежская, она была дешевле, а когда открыли способ отбивать мясо, после чего оно делалось мягче, исландская треска все больше пользовалась спросом, особенно на юге Германии. Бергенской конторе, несмотря на все возражения, пришлось с этим смириться.

Следовательно, к началу XVI в. процветание немецких компаний в Норвегии и торговля, которую вел там Любек, серьезно пострадали.

В Англии Ганзейский союз придерживался курса, противоположного обычно занимаемому им в других зарубежных странах. Как правило, ганзейцы вначале обосновывались в крупном центре торговли, а оттуда двигались дальше и учреждали более мелкие центры в других местах. В Англии в XIII и XIV вв. у ганзейцев было множество небольших разрозненных центров торговли, и лишь в XV в. они сосредоточились в Лондоне. Изначальная рассредоточенность вызвана тем, что ганзейская торговля в Англии происходила из двух источников. Вначале в Лондоне обосновывались купцы из Кёльна, долины Мааса и Вестфалии. Они сделали Лондон центром своей торговли, которая велась по Рейну. Затем начали прибывать «истерлинги» из Готландского сообщества, купцы из Гамбурга, Любека и прусских городов. Естественно, вначале они селились в портах на восточном побережье Англии: Ипсвиче, Ярмуте, Линне, Бостоне, Халле и Ньюкасле. Самым оживленным из них был Бостон, который чаще всего посещали уроженцы Любека. Именно в Бостоне находился центр экспорта шерсти и сукна. Оттуда вели торговлю с Нидерландами, Гамбургом, Данцигом и Бергеном. До конца XIV в. количество английского сукна, вывозимого ганзейцами через Бостон, значительно превосходило количество шерсти, вывозимой из всех остальных английских портов вместе взятых, в том числе из Лондона (2200 штук в 1392 г.). Такая экспортная торговля процветала до середины XV в. Однако постепенно «истерлинги» переносили свои операции в лондонскую контору. Судя по описи ганзейских товаров, конфискованных в 1648 г. по всей Англии, две трети всех товаров были сосредоточены на «Стальном дворе».