Домик разбившихся грёз - Екатерина Дибривская

— Зачем ты мне это говоришь? — спрашиваю, всеми силами пытаясь совладать с эмоциями.

— Господи, сестрёнка, да не тупи ты, а, — раздражённо отвечает она. — Он уезжает, Аль. Он избавился от акций компании отца. Я не знаю, что ты ему наговорила, но он обрубает все связи с нашей семьёй. Он не выглядит счастливым. У него и так много проблем. Ты должна позвонить ему, пока не стало слишком поздно.

Я упрямо сжимаю губы, и Инга качает головой.

— Пожалеешь ведь, убогая, — выплёвывает она на прощание и уходит.

Я всеми силами пытаюсь убедить себя, что это к лучшему. Разве можем мы быть вместе, когда пережили столько боли? Когда звук его голоса рождает во мне нестерпимую боль? Когда я смотрю на него и невольно представляю его маленькую копию, того, кто никогда не родится, и это приносит мне невыносимые душевные муки? Разве я враг себе?

Но горькая правда заключена в том, что и без Алекса мне невозможно. Словно моё сердце вырвано из груди и кровоточит. Словно я задыхаюсь, а он мой воздух. Но, видно, он не чувствует того же. Иначе, почему сдался и перестал бороться за меня, за нас?

Мои невесёлые размышления обрывает новый визитёр. Это… Сашка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Парень смотрит на меня с лёгкой ухмылкой. Думаю, сейчас он наговорит мне кучу гадостей, но Саша качает головой и садится на ненавистный стул.

— Привет, Аля… Да? Ты ведь не станешь возвращать прошлое имя? — он запинается, словно пытается подобрать слова. — Наверно, это правильно. Странно прикидываться кем-то, кем не являешься.

— Наверно, — безразлично пожимаю плечами. — Ты зачем пришёл?

Он молчит так долго, что я и не жду ответа.

— Так это… — тихо признаётся, — папа сказал, что нашёл тебя. Я просил его о помощи, и он помог. Он сказал, что ты лежишь в больнице и тебе нужна дружеская поддержка.

— Что он тебе сказал? — мой голос, неожиданно звонкий, но дребезжащий, звучит противоестественно.

— Сказал, что ты плохо себя чувствуешь, что, кажется, я должен попытаться тебе помочь снова пережить предательство, — он замолкает, а потом поднимает на меня взгляд, полный ненависти. — Этот мудак снова бросил тебя, да? Я же предупреждал, почему ты меня не послушала?

Внутри меня вспыхивает жгучая боль и обида. Я знаю, что виновата сама. Алекс… Он не вернётся. Он прислал Сашку, потому что… Я даже не знаю, почему!

— Прости, — по своему воспринимает перемены на моём лице Сашка, — я больше не буду ничего тебе говорить. Просто забудем и начнём с чистого листа. Я тебя никогда не брошу, я уже договорился с отцом. Я переведусь в местный университет, если, конечно, ты решишь остаться в Москве… У нас большая квартира, отец всё равно там не живёт, да и вряд ли он планирует задерживаться ещё в столице. Мама заболела, вроде, он скоро летит к ней, ну, возвращается в Лондон по крайней мере. Я надеюсь, что он не бросит маму, может, ещё и снова сойдутся. Но я туда лезть не хочу. Так что останусь с тобой. Отец впервые в жизни прислушался ко мне, даже более того, сам настоял, чтобы я отправился к тебе и не бросал в трудную минуту, представляешь?

— Представляю, — глухо отзываюсь онемевшими губами.

Алекс просто устал ждать, когда я переступлю через себя, и двинулся дальше. Молодец, Алька, разве ты не этого добивалась?

Мечтала, чтобы тебя все оставили в покое? Получай!

— Самое классное, что я даже не ожидал, что отец так проникнется нашими отношениями, а он, представляешь, — Сашка задорно смеётся, — говорит: «Раз у тебя однажды получилось, сделай это снова. Вдохни в неё жизнь. Растормоши. Она должна двигаться, так пусть попытается начать жить заново с тобой. Только верни её к жизни, сынок». Он много чего говорил, но я не всё запомнил. Просто обалдел от того, что он впервые отнёсся ко мне как к взрослому.

— Что он ещё сказал? — напряжённо спрашиваю.

— Ой, да что ты цепляешься? Сказал что-то такое, мол, ты должна вспомнить, как тебе было безопасно в эмоциональном плане, когда мы только встретились… Что тебе нужен отдых, нужно почувствовать себя снова в безопасности… Мне показалась странным вся эта муть, которую он мне втирал. Что он, блин, может знать, да? Просто нёс свою старческую хрень. Главное, что он теперь не против наших отношений. А то он, знаешь, какой?

— Какой?

— Если чего удумал, будет насмерть стоять. А он поначалу в штыки принял тебя. А теперь, после аварии, видимо, понял, как это глупо. Мы молодые, должны сами шишки набивать. Вот и отправил меня к тебе. Я даже хотел проводить отца в аэропорт, но он сказал: «Езжай и сделай её счастливой».

— Он улетает… сегодня? — с замиранием сердца спрашиваю у Сашки.

— Да, представляешь, сказал, что больше его ничего не держит и он может лететь. Как я понял, он сначала думал навестить маму на выходных, но что-то у него поменялось…

Я… Это я виновата. Я оттолкнула его. Думала, что так будет проще, правильней, но я ошиблась!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Медленно сажусь на кровати и свешиваю ноги. Я запуталась. Думала, что хочу остаться одна, но мне нужно было просто немного времени. Нужно было пережить по-своему. Отмолчаться, переболеть. А Алекс… Господи, что же я натворила? Мы же вместе потеряли нашего ребёнка! Как я могу быть грёбанной эгоисткой и отталкивать его? Да что со мной такое?

Я беру в руки телефон и набираю его номер.

«Абонент вне зоны действия сети», — говорит механический голос.

С досадой отключаюсь и вдруг вижу непрочитанное сообщение на электронной почте. Это он. Алекс.