Мафиози и его Одержимость. Часть 2 - Джеймс Лайла

— Эрик… — предупредил я.

Он поднял руку и заставил меня замолчать. — Сколько еще?

Я посмотрел на часы. — Четыре минуты и двадцать четыре секунды. Не хватит времени. У них Ирина, и ты никак не можешь до нее добраться.

Меньше чем через пять минут все это чертово место было готово взорваться. Последний взрыв. От этого не было никакого гребаного спасения.

Он кивнул, похлопал меня по плечу и пошел прочь — обратно к поместью и двери, через которую я только что вышел.

Какого хрена?

— Эрик! — взревел я. Каждый волосок на моем теле встал дыбом, и холодная дрожь пробежала по всей длине моего позвоночника и по всему остальному телу.

Черт возьми, нет! Ублюдок!

О чем он только думал?

— Он собирается спасти ее? — в голосе Валери звучала надежда.

Я не осмеливался посмотреть ей в глаза и сказать правду. Он не сможет спасти ее. Эрик возвращался в это чертово здание, прекрасно понимая, что это самоубийство. Почему?

Он дал Валери ложную надежду, но этого было достаточно, чтобы успокоить ее. Переплетая наши пальцы, я потянул ее к машине.

Часы тикали. Время не остановилось, но, казалось, замедлилось.

Валери продолжала оглядываться через плечо, ожидая Эрика и Ирину.

Ее рука сжала мою, и я мог сказать, что она снова начала беспокоиться. Ее дыхание изменилось. Секунда за секундой ползли…

Тик-Так.

Наконец мы остановились у черного гладкого автомобиля. Мои часы пискнули один раз.

Мои глаза закрылись, дыхание застряло в горле.

Валери замерла…

Последний взрыв.

Такой чертовски громкий, что это было почти оглушительно. Жар взрыва достиг нас, но мы были достаточно далеко, чтобы не пострадать, когда пламя охватило особняк.

Валери вскрикнула, и ее колени подогнулись. Я обхватил ее здоровой рукой за бедра, прежде чем она успела упасть. Ее пальцы стиснули мою рубашку, а ногти впились мне в грудь. Ее широко раскрытые глаза смотрели на пламя, охватывающее теперь каждый дюйм особняка.

Она издала мучительный крик.

Ее голос надломился, горло боролось с громоподобным ревом, но она не останавливалась. Слезы текли по ее щекам, и она всхлипывала с именем Ирины на губах.

Мой взгляд упал на поместье или на то, что от него осталось…

Моя грудная клетка, казалось, сжалась внутри, вокруг хрупкого органа, бьющегося в моей груди. Я смотрел на всепоглощающее пламя и почти ожидал, что Эрик и Ирина выйдут.

Огонь продолжал распространяться, и здание начало рушиться, но никто не вышел.

Ни Эрик.

Ни Ирина.

Валери упала в мои объятия, ее горло пересохло от крика. Теперь она могла только тихонько всхлипывать. Ее глаза затуманились, жизнь исчезла из них, и они медленно приблизились, когда она обмякла в моих объятиях.

Утреннее солнце выглянуло из-за горизонта, и солнечные лучи скользнули по ее лицу. Новый день. Новое начало.

Вот только…все это казалось неправильным.

Валери

Может быть, я была в шоке. Я не была точно уверена. Мои глаза все еще могли видеть, но мир, казалось, закрылся вокруг меня. Темнота опустилась на нас, и все казалось таким далеким. Расплывчатым и таким недосягаемым. Мой разум начал отключаться, не желая переваривать то, что только что произошло.

Виктор обнял меня. Он посадил меня в ожидавшую машину. Он обнял меня. Он не отпускал. Ни разу. Мое тело, казалось, поддалось, такое слабое. Мир вокруг меня продолжал расплываться, и я смотрела на все это в оцепенении, окруженная черной пустотой. Я провалилась в бездну небытия.

Я вспомнила пожар.

Я вспомнила, как смотрела, как рушится поместье.

Я вспомнила как кричала…кричала до тех пор, пока не почувствовала, что мое горло кровоточит изнутри.

Многое произошло потом, но я не могла ни на чем сосредоточиться.

Конец.

Это было все, чего я хотела.

И все же…

Я хотела бежать, я хотела свободы — но не ценой моей подруги.

О Боже…

Ирина.

Я слышала ее голос, ее нежный голос. Я могла чувствовать ее. Я видела ее улыбку, слышала ее смех. Она потянулась ко мне.

Я побежала быстрее, стараясь удержать ее. Она была так близко…и в то же время так далеко.

Ирина, закричала я. Пожалуйста, не уходи.

Мое сердце сжалось в агонии. Наши пальцы соприкоснулись, только кончиками. Это был шепот прикосновения, такой легкий…а потом я потеряла ее. Она растворилась в темноте. Я слышала свои собственные крики. Дикие. Громкие. Мучительные.

Она приближалась к краю, и я побежала к ней.

Не упади. Пожалуйста.

— Ирина!

Она улыбнулась.

Она потянулась ко мне…

Моя рука дернулась, пытаясь удержать ее…

Она упала.

— НЕТ!

Мое тело похолодело, и я резко открыла глаза. Дрожа, я обхватила себя руками. Кто — то коснулся моей щеки, и мой взгляд нашел его.

Виктор.

Его губы коснулись уголка моего рта, так сладко. Я сидела у него на коленях, заключенная в его объятия. И все же я не чувствовала тепла. Мне все еще было очень холодно. Глубоко внутри была пустая яма.

Я посмотрела на его лицо, покрытое синяками и…такое печальное. В его темных глазах была боль. Я обхватила его лицо ладонями, и он наклонился ко мне.

— Мне очень жаль, — повторил он.

Он уже столько раз повторял эти слова. Бесконечное количество раз. — Мне так чертовски жаль.

— Это вернет Ирину? — прошептала я сухими потрескавшимися губами.

Виктор вздрогнул. Я знала, что ему больно…как и мне. Наши раны были все еще свежи, все еще такие… в глубине души я задавалась вопросом, исцелимся ли мы когда-нибудь.

Его губы шевельнулись, и его слова снова разбили меня. — Нет.

— Тогда не говори, что тебе жаль. Пожалуйста. Просто перестань…говорить…это. Остановись.

Он кивнул, маленьким душераздирающим кивком. — Валери, я сделал то, что сделал…

Я подавила рыдание. — Не надо. Не говори этого, — всхлипнула я. Грудь сдавило, а грудная клетка, казалось, сомкнулась вокруг легких. Я чувствовала, что задыхаюсь. Я вдохнула, а затем судорожно выдохнула.

Мои руки дрожали так сильно, что я больше не могла их держать. Я отпустила лицо Виктора, мои руки беспомощно упали на колени.