Мафиози и его Одержимость. Часть 2 - Джеймс Лайла

— Погоди…нет — я пытался сказать, но потом зашипел, когда она продолжила гладить меня. Мой разум полностью онемел, когда удовольствие запело в моих венах. Валери сжала мой член, и я задрожал, кровь ревела в ушах, когда мои бедра дернулись вперед.

У меня отвисла челюсть, и я застонал. — Ты…не должна…этого делать.

Валери посмотрела на меня и на мгновение подняла голову. Ее карие глаза встретились с моими. Я увидел там что-то…что-то похожее на любовь. Ее глаза больше не были бесконечной бездной тьмы. Я знал, что ей не все равно. Но ей тоже было больно.

Мои мысли прервались, когда она схватила мои яйца другой рукой и начала массировать тяжелые мешочки. — Черт…Валери…

Она двигалась по моей длине быстрее, немного сжимая руку. Сжимая, расслабляя, а затем поглаживая меня сильнее. Я приближался…и чем ближе я подходил, тем быстрее она накачивала мой член.

— Бляяяяядь, — с шипением выдохнул я, чувствуя, как сжимаются мышцы моих бедер. Мой низ живота напрягся и сжался.

Губы Валери приоткрылись в беззвучном вздохе, когда я нашел свое освобождение и пролился на ее руки. Всё смыло водой, и мышка подняла на меня глаза. — Но почему?… — хрипло спросил я. — Ты не должна была делать этого.

— Я хотела, — ее слова были простыми и холодными, но я быстро понял, что она имела в виду.

Это заставило ее почувствовать контроль. После всего, что произошло за последние двадцать четыре часа, все вышло из-под ее контроля. Она была всего лишь сторонним наблюдателем, смотрела как рушится мир.…наблюдала, как ее подруга исчезает. Она чувствовала себя беспомощной.

Она дрочила так, будто от этого зависела ее жизнь — это был ее способ восстановить контроль. Единственный способ для нее почувствовать себя сильной. Каждый человек по-разному реагировал на одну и ту же ситуацию. И у разных людей были разные пороки. Алкоголь, наркотики или секс…

Я даже не мог злиться на нее за то, что она так меня использовала. Черт, она может использовать меня в любой день…в любое время… пока она все еще прикасалась ко мне, и это заставляло ее чувствовать себя хоть немного лучше.

Мы вместе вышли из душа. Вытершись насухо одним из полотенец, Валери натянула через голову одну из моих рубашек. Она была ей слишком велика, свободна и почти доходила до середины бедер, но она выглядела так чертовски красиво, что я не мог отвести от нее глаз.

Черная рубашка и серые спортивные штаны. Валери тихо вышла из ванной, и я последовал за ней, внимательно наблюдая, как она ложится в постель.

— Ты не голоден? — спросила она, когда я не присоединился. Я тоже забрался в постель, и она поставила поднос между нами. Валери съела несколько маленьких кусочков, прежде чем отодвинуть тарелку.

Я проглотил остатки, прежде чем поставить пустой поднос обратно на тумбочку. Обхватив ее руками, я притянул Валери к себе. Проведя пальцем по ее подбородку, я наклонил ее голову к себе.

— Ты устала?

Она кивнула. — Я хочу спать.

Я поцеловал ее в лоб. — Все, что захочешь, детка. Могу я попросить тебя кое о чем?

Валери моргнула, ожидая продолжения.

— Можно я тебя поцелую? Пожалуйста.

Я не был уверен, где я стою и где мы стоим вместе, и мне нужно было какое-то подтверждение.

Слезы навернулись ей на глаза, прежде чем она быстро сморгнула их. Валери слегка кивнула мне.

— Да, — прошептала она так тихо, что я чуть не пропустил это.

Моя голова наклонилась к ней, и наши губы слились воедино в моей отчаянной попытке попробовать ее на вкус. Я ощутил вкус ее слез и печали. Я ощутил ее боль и страх.

Я вкусил ее любовь.

Она обхватила мое лицо ладонями и поцеловала в ответ, глубоко. Отчаянный поцелуй, полный муки. Красоты. И боли. Любви. И страдания. Смесь эмоций, которая перетекла с ее губ в мои.

Поцелуй длился до тех пор, пока у нас не перехватило дыхание.

— Прости, — пробормотал я между поцелуями. Она не слышала меня, не расслышала моих слов. Но я шептал их снова и снова.

— Мне очень жаль. Поцелуй. — Мне… Поцелуй. -…жаль. Поцелуй. — Мне… Поцелуй.…очень…Поцелуй.…жаль.

Прости меня.

Прости меня.

Прости меня.

Мне так чертовски жаль, моя милая мышка. За то, что сломал тебя. За то, что сломал…нас.

Наши языки переплелись, и я притянул Валери к себе, пока она не оказалась сверху, ее тело практически накрыло мое одеялом мягкости и тепла.

— Прости.

Она поцеловала меня крепче, как будто могла почувствовать и услышать мои слова.

Наше тяжелое дыхание заполнило комнату, грудь тяжело вздымалась. Я отстранился, глубоко вздохнув. Валери обмякла у меня на груди и уткнулась лицом мне в шею. Мои губы горели, когда я нежно поцеловал ее в висок. Ее руки сжались вокруг меня.

Она не отпускала.

Секунды превратились в минуты. Минуты превратились в часы. Валери уснула на мне. Она не отпускала меня. Надежда расцвела в моей груди.

Может быть…может быть…она найдет в себе силы простить меня.

Виктор.

Валери все еще спала, и я оставил ее там, совершенно безмятежную во сне.

Подняв кулак, я постучал им по деревянной двери, ожидая ответа. Когда я услышал тихий голос Айлы, ее команду войти, я повернул ручку и вошел внутрь. В комнате было темно; шторы были задернуты, чтобы не пропускать солнечный свет.

Я прошел еще немного внутрь, пока не оказался в нескольких футах от большой кровати.

— Ты выбрался живым.

Его глубокий, грубый голос прозвучал в темноте, и в нем был оттенок боли.

Алессио Иваншов сидел посреди кровати, с обнаженной грудью, прислонившись к подушкам, рядом с Королевой. Он овладевал этой комнатой одним своим присутствием. Даже раненый, он сидел выпрямившись, расправив плечи и высоко подняв голову. Король никогда не кланяется.

Любой другой мужчина согнулся бы под его пристальным взглядом, но я остался стоять как вкопанный. Бледно-голубые глаза Алессио были жесткими и темными. Да, он действительно был зол.

— Я мог бы сказать то же самое о тебе, — усмехнулся я, когда его челюсти сжались и разжались. Я почти видел, как на его щеках задергались мышцы, когда он стиснул зубы.

Айла испустила долгий, глубокий вздох. Я чуть не рассмеялся при виде Айлы, нянчащейся с ним. Она кормила ублюдка с ложечки.

— Черт… — начал он, но замолчал, когда Айла сунула ему в рот еще одну ложку.

— Замолчи. Сегодня все разговоры веду я, — предупредила она. Алессио повернул к ней лицо и свирепо уставился на нее, нахмурив брови от напряженного взгляда, который он бросил на нее. Я не был точно уверен, был ли он зол или просто хотел бросить свою жену на колени и отшлепать ее по заднице — просто потому, что он любил вызов. И прямо сейчас его Королева была чертовски сложной задачей.