Мар. Тень императора - Александра Лисина

— Магия исчезла… идиоты! Еще и хозяина сейчас зазря разбудят… тьфу!

Он торопливо порылся в кармане штанов и, выудив на свет божий небольшой амулет на цепочке, глухо в него рыкнул:

— Эй, Хрош! Ложная тревога! Отбой, слышишь? Верни Кося обратно на пост! К хозяину не пускай. Не будите его, ясно?! У нас тут порядок!

— Так точно, — донеслось до меня приглушенное, и бородач облегченно вздохнул.

Я же в это время со всех ног помчался вниз, перепрыгивая сразу через три ступеньки и всерьез опасаясь нарваться на возвращающихся стражей. Но мне повезло: до второго этажа я успел добраться первым. А когда на лестнице снова послышались шаги, уже юркнул к себе и аккуратно прикрыл дверь.

Ф-фу…

С трудом отдышавшись, я скинул рабочую одежду и затолкал ее на дно сумки, чтобы не маячила на виду. Туда же убрал мягкие тапки, которые очень даже не зря захватил в дорогу. Затем обошел комнату, проверил свои нити (и почему мне везет на них именно в нужниках?). А убедившись, что за время моего отсутствия в помещении ничего не изменилось, и все предметы, включая специально оставленные в разных местах шерстинки, не изменили своего положения, я с облегчением упал на кровать.

— «Мисса? Ты меня слышишь?»

А через пару мгновений улыбнулся, услышав в голове очень тихое:

— «Да».

[1]Драхт – измененное магией, плотоядное, полуразумное существо. Драхты обитают преимущественно в южных лесах, охотятся группами и славятся своей кровожадностью.

С девчонкой мы проболтали почти всю ночь и поначалу ее рассказ меня не особенно насторожил. Мисса всю свою сознательную жизнь провела в этом замке и ничего другого не знала, кроме строгих воспитательниц, ежедневной учебы, редких прогулок по замку и запертой на ночь двери.

Впрочем, насчет замков супругов эль Сар можно было понять — свободно разгуливающие по коридорам дарру, многие из которых еще плохо себя контролировали, могли представлять опасность для других обитателей Хада. Мы ведь и из простых людей умеем тянуть силы. А простых тут большинство, и защиты от нас у них нет. Так что изоляция девочек — не более чем мера предосторожности, хотя и чересчур строгая на мой взгляд.

Насчет жесткого распорядка дня и строгости воспитателей тоже понятно: дарру с младенчества приучали к дисциплине. Впитанные с детства почтение к старшим, привычка выполнять приказы и беспрекословное послушание должны были облегчить дарру взрослую жизнь. Ну а то, что за непослушание следовало наказание в виде временного заточения в холодный подвал… наверное, это все-таки лучше, чем розги или плеть. И намного гуманнее, чем голодовка. Так что в чем-то… да, именно в чем-то… владельцев замка я понимал. И не в последнюю очередь потому, что десять лет провел в такой же тюрьме практически по тем же причинам.

В то же время Мисса подтвердила, что супруги эль Сар и впрямь уделяли много внимания досугу своих подопечных. Юные леди вышивали, рисовали, пели, читали, гуляли в саду… их очень хорошо кормили, у каждой был более или менее приличный гардероб. Их также учили манерам, этикету, правильному поведению в свете на случай, если хозяин-маг все же решит показать коллегам-друзьям ценное приобретение. И в целом жизнь в Хаде выглядела вполне пристойно, если не обращать внимания на ряд ограничений.

Но, конечно, девчонкам хотелось большего. И само собой, они мечтали однажды вырваться из Хада, хотя прекрасно понимали, что покинут замок лишь после того, как обретут хозяина и пройдут через ритуал магической привязки.

— «Ко мне приводили много магов, — призналась Мисса, когда я завел об этом разговор. — И в том году, и в этом, и раньше. Мужчин и даже женщин. Но пока никто не подошел».

— «Тебе их магия не понравилась?»

— «И она. Да и сами маги тоже. Они какие-то… скользкие, — вздохнула девочка, заставив меня насторожиться. — Приходят с подарками, все такие вежливые, постоянно улыбаются, что-то рассказывают, спрашивают… обещают свободу…»

— «Но ты не веришь?»

— «Я вижу их ауры, — тихо сказала Мисса. — Знаешь, что происходит, когда маг лжет? Его аура резко тускнеет, а потом снова становится обычной. Она… словно мигает, Мар. И такое случалось со всеми, кто ко мне приходил».

Я торопливо порылся в памяти, но так и не смог припомнить, чтобы нечто подобное происходило с Тизаром. Конечно, я не смотрел на него вторым зрением постоянно, но за десять лет знакомства он не «мигнул» ни разу. По крайней мере, явно. По поводу императора сложно было что-то сказать — я видел его нечасто. А в беседах с приближенными его величеству, наверное, не было смысла врать. Как и им. Что касается Карриана, то тут вопрос спорный: по большей части вторым зрением я его не «просвечивал». Во дворце видел наследника престола только в коридорах и во время приема пищи. А за пределами дворца его высочество предпочитал хранить молчание.

— «А другие девочки тоже это видят?» — спросил я, так и не придя к конкретному выводу.

— «Да, — призналась Мисса. — Но воспитателям мы об этом не рассказываем. Старшие девочки сразу говорят новеньким, чтобы они молчали, потому что это наше единственное преимущество перед хозяевами».

— «То есть, леди Амелия об этом не знает?»

— «Нет, конечно».

— «А о том, что вы умеете общаться мысленно?»

— «Ты что, не слушаешь?! — неожиданно рассердилась Мисса. — Я же сказала: кроме меня и Вальи этого никто не умеет!»

— «Как думаешь: почему?»

Девочка помолчала, а потом тихо сказала:

— «Возможно, они просто не пытались. Леди Амелия однажды сказала, что я довольно сильная. Может, это как-то помогло. А еще мы с Вальей доверяли друг другу, ведь, когда общаешься мыслями, невозможно ничего скрыть».

Я слегка напрягся.

— «Почему леди Амелия назвала тебя сильной? С чего она так решила?»

— «Нас регулярно проверяют на способность поглощать магию. В подвале есть комната, где у графа Анрэ стоит специальный прибор. Там много ячеек. В каждой — какое-то количество единиц магической энергии. Где больше, где меньше. Но нас начинают тестировать с самых маленьких, заставляя сперва забирать оттуда магию, а потом ее вернуть. Это как тренировка… сперва мы можем не очень много. Затем получается все лучше и лучше. Наконец, приходит время, когда резервы открываются, одной емкости становится мало, и вот тогда нас переводят к более крупным ячейкам. И так — до тех пор, пока не станет ясно, что мы не способны ее опустошить».

— «Сколько обычно времени уходит на одну ячейку?»

— «По-разному. Кто за пару дней справляется. А кому-то нужен целый месяц».

— «Наверное, чем крупнее ячейка, тем труднее ее пройти?» — предположил я, припомнив свои собственные тренировки с резервами.

Мне показалось, что Мисса улыбнулась.