Про падение пропадом - Дмитрий Бакин

8 июля 1995

Два больших рассказа Дмитрия Бакина были поочередно опубликованы в «Огоньке» эпохи «перестройки» (когда тираж этого журнала превышал два миллиона экземпляров). Эти рассказы были внимательно прочтены самым массовым читателем и вместе с тем произвели потрясающее впечатление на чутких ценителей литературы. Вышедшая в приложении к тому же журналу тоненькая книжечка Бакина закрепила первоначальное ощущение: в русской прозе появился новый значительный мастер. Притом — очень молодой, и эти ошеломляющие рассказы предположительно — только начало…

В творчестве Бакина сочетаются огромный и трагический жизненный опыт, глубокое знание людей и обстоятельств, высокое словесное мастерство. Его речь одухотворена, экзистенциальна, многосложна. Одними и теми же словами писатель говорит о разных сторонах бытия, и это — первый признак немалого дарования. Говорится же всегда о самом главном…

Фигура Д. Бакина в современной русской литературе таинственна. Очевидно, его жизнь отягощена заботами, необходимостью тяжелым трудом добывать для семьи хлеб насущный. Известно, что писатель работает водителем грузовика (эту профессию он, вероятно, приобрел еще в годы военной службы, описанной в одном из рассказов). По собственному признанию Бакина у него «мало времени для литературы». Его публикации эпизодичны, полного признания еще нет. Отрадное исключение — книга, изданная во Франции… Образ жизни Бакина в передаче радиостанции «Свобода» назван «литературным самоубийством». Тем не менее, все на этот день изданные произведения Бакина являются бесспорным литературным фактом. Как не вспомнить слова одного американского критика, который в 20-х годах на семинаре «Задачи американской критики» заявил, что у американской критики — одна задача: всемерная поддержка молодого Уильяма Фолкнера.

Русская проза-одно извеличайшихявлений мировой культуры. В советские годы ее уровень катастрофически понизился; можно назвать только нескольких больших писателей, сумевших осуществиться, вопреки нажиму «советизма». Десятилетие назад русская литература потеряла Юрия Казакова, последнего писателя еще в какой-то мере соотносимого с мастерами начала века. Все остальное — отдельные удачи… Впрочем, и во всем сегодняшнем мире мало по-настоящему крупных прозаиков, сравнимых с нобелиатами первой половины века. Теперь получается так, что премия Нобеля чаще дается стране, чем действительному гению. Поэтому каждое (столь редкое в наши дни) открытие действительно незаурядного дарования — мировое культурное событие и общая надежда.

Когда-то о Поле Валери было сказано, что он вошел в Академию, не будучи «обременен литературой». Действительно: горстка стихотворений, и — первый поэт Франции!.. Тем не менее всё же существует закон относительно количества. Качество сделанного Бакиным высоко, и уже существующие его рассказы останутся в русской литературе. Если ему удастся при том же качестве дать количество, он станет великим писателем.

19 января 2016 года

Публикация двух рассказов Дмитрия Бакина в коротичев-ском «Огоньке», невероятно многотиражном и читавшимся публикой от корки до корки, вероятно, не на одного меня произвела ошеломляющее впечатление. Вообще мне мало что нравится в текущей литературе, меня многие ненавидят за непростительную резкость критических суждений (все другие обстоятельства и разные мои поступки, как я думаю, лишь давали подобие повода для выражения этой корпоративной неприязни). Но когда действительно хорошо, то ведь хорошо, и рассказы эти показались мне попросту гениальными. Я поделился своим восторгом с сотрудниками журнала, ведавшими публикацией, они согласно закивали и сказали: «Да, хорошо!» Но мне кажется, они и тогда не догадались, насколько это было хорошо, а возможно и сейчас не понимают, что в конвейерной текучке перестройки невзначай открыли дорогу выдающемуся писателю.

Годы, невообразимо возвышавшие дух народонаселения, были для него же на редкость скверными материально. Все мои знакомые из дня в день боролись за выживание. Лично я тогда за несколько лет переменил, должно быть, больше профессий и занятий, чем все русские писатели. Все же я старался не забывать о своей причастности к словесности. И, предполагая, что гению и таланту в такие времена приходится особенно плохо, лихорадочно соображал, чем бы я мог помочь писателю, тогда молодому. Писал о Бакине заграничным друзьям, привлекая к нему внимание и надеясь на переводы его произведений. Даже (ничего о нем не зная, кроме скупых сведений, сообщенных в «огоньковской» врезке) думал, как бы направить на него гуманитарную помощь, приходящую с сочувственного Запада совсем иным авторам. Это было смешно: позже, при знакомстве с Дмитрием Геннадиевичем, я узнал, что у него имеется кормящая профессия, которой он дорожит…

Когда я внезапно стал главным редактором петербургского издательства «Лимбус Пресс», первой моей мыслью была мысль об издании книги Бакина. «Пробить» ее, включить в план коммерческого издательства, озабоченного прежде всего немедленной выгодой, было нелегко. Но это удалось, и таким образом вышла в свет первая в России книга, в которую вошли все имевшиеся тогда в наличии рассказы и повести писателя. Послесловием к этой книге стала по желанию владельцев издательства мое рекомендательное письмо, сочиненное для одного австралийского издательства еще когда я не был ни издательским работником, ни знакомым Бакина. Мы спешили издать эту книгу. Иначе я, возможно, написал бы пространней и вообще несколько по-другому.