Страшно Упрямый - Виктория Падалица

— Не совсем так, Насть. Я не знала, что меня ждет здесь. Я не была уверена, что Бейрут вообще жив. Махмуд мне ничего не сказал. — попыталась я оправдаться, хоть и получалось невпопад. — Правда в том, что Бейрут говорит о серьезных отношениях. А не о долге на год, как это было раньше. Он предлагает быть с ним. В паре. Это уже совсем другое. Надо попробовать. И не питать больших надежд. Ведь я не знаю его. Может оказаться, что у нас ничего не получится.

— Да, именно. Просто пробуй. Тем более, ты уже не заложница, а его девушка. Возможно, будущая жена. И мама… Кстати. А ему можно?

— Не спрашивала я о таких вещах. Как-то неприлично.

— Спроси деликатно. Мало ли… вдруг там не рабочее все.

— И пофиг. — съехала я с темы, не желая посвящать Настю в то интимное, что почти случилось между нами вчера.

— Ну тогда… Что ты теряешь, если брать реальное? — Настя негодующе всплеснула руками и опять заладила на своей саркастичной ноте. — Тем более, он тебя уже похищал. У тебя есть опыт, так сказать, «любовных отношений» с ним. Чего теперь переживать? Если не сложится, вернешься домой.

— Думаешь? — удивившись, я уставилась на Настю.

— За цветком твоим я присмотрю, квартиру новую снимешь, если на то пошло. Работы у тебя нет. А любовь, сама понимаешь… На дороге не валяется. Но тебе решать, конечно. У вас все начнется с чистого листа, и шанс узнать друг друга с другой стороны, без принуждения и угроз…

— Думаешь, Бейрут спокойно отпустит меня, если у нас не сложится?

Продолжала я выражать наигранные сомнения. А сама реально понимала, если у нас действительно не сложится, то мне останется только жить на улице, ведь в Россию возвращаться мне запретили под страхом смерти.

— А почему не отпустит? Ты, что, не доверяешь бандиту? — поинтересовалась Настя с подковыркой, намекая, что я совершаю большую ошибку. — Я бы на твоем месте и пытаться не стала ужиться с бандитом. Я конечно не хочу тебя расстраивать и напоминать о плохом, но именно в его машине нашли труп Антона, если ты забыла…

— И что, что нашли? — включила я «дурочку».

— Тебе все равно?

— Да. Мне все равно.

Мой ответ ошарашил Настю.

— Сорян, но ты спала с тем, кто убил твоего парня…

— Хватит! Это не он убил моего парня! Я спрашивала! — мне пришлось соврать, чтобы Настя прекратила талдычить то, что и меня напрягало, заставляя сомневаться, а надо ли связывать свою жизнь с Абдуллой по доброй воле.

— Кому ты веришь! Он бандит! Он убийца! Антон не первый и не последний, кого он убил! Не будь дурой!

— Сама ты дура! И мне виднее, кому верить, а кому нет! Иди лучше со своей жизнью разберись! И с головой своей тоже! Чтоб не раздвигать рогатку перед первым встречным! — сгоряча выплеснула я на Настю, о чем сильно пожалела.

— Знаешь, что, Маш… — недолго помолчав, Настя тихо сообщила. — Иди нахуй. Больше мы не подруги.

— Насть. Ну ты чего…

Высказавшись, Настя заперлась в ванной комнате. Я на балкон побежала, чтобы перекурить нашу ссору и охладиться. Будучи уверенной, что Настя успокоится, рано или поздно выйдет, и мы с горем пополам обсудим все и помиримся, я ждала, и долго.

Но так и не дождавшись, я сама постучалась в ванную и с ужасом обнаружила, что Насти нет.

Равно как и нет ее вещей и моих денег.

Глава 19

Настя слямзила деньги и улетела в Россию.

Об этом шокирующем обстоятельстве я узнала лишь спустя несколько часов, из смски. На мои попытки предупредить, что там ее поджидает опасность, Настя, высказав все, что думает обо мне, такой «лучшей подруге», послала меня далеко и надолго.

Обиделась она, и сильно. Еще и за то, что предупредила ее с запозданием. Кажется, я потеряла единственную подругу. Не стала Настя и слушать, что совершила огромную ошибку.

Возможно, с ней все будет хорошо. Ведь Махмуд говорил, что позаботится о ней. Надеюсь.

Махмуд, Махмуд… Ох, и подкинула я ему проблем. Надо было слушаться его и не тащить Настю с собой. Ещё в аэропорту заметила, что на Настю все смотрели криво. За меня ж только договаривался Махмуд, получается, а второго пассажира никто не ожидал.

Поскольку оплатили проживание в отеле только до завтра, а денег Настя оставила мало, деваться мне было некуда.

Прождав до вечера в надежде, что Абдулла сам приедет за мной, я отправилась к нему домой с намерением остаться. Теперь уже насовсем, ведь другие перспективы были для меня закрыты. Для видимости, чтобы мама его не задавала лишних вопросов, прикупила самую дешевую дорожную сумку и пару вещей.

Дверь снова открыла мадам Глория. Все такая же красивая, но чем-то расстроенная.

Я была уверена, что увижу Абдуллу, ведь желтый спорткар стоял возле дома. Я и подумать не могла, что и здесь меня ждало разочарование.

— Сына забрали в клинику. — сообщила она сразу, не дав мне возможности даже поздороваться.

— Что с ним, господи???

Я оцепенела от ужаса.

Вот почему Абдулла не приехал за мной.

С ним что-то случилось! Что-то ужасное! И в том лишь моя вина. Убедившись вчера, как он способен не ценить жизнь по тому, как водит машину, с ним могло произойти все что угодно.

— Осложнения. — мадам Глория похлопала себя по бедру. — Ему наложат новые швы, и он вернется.

У Абдуллы после вчерашнего разошлись швы, и теперь все лечение насмарку. Из-за меня он переусердствовал вчера, сделал то, что было ему делать нельзя. А я, дура, думала только о себе.

— Ты к нам насовсем? — спросила мадам Глория, жестом указав на дорожную сумку.

Покраснев из-за чувства неловкости, я не смогла воспроизвести вслух то, ради чего пришла, и еле заметно кивнула.

— Да я все знаю. — оповестила она. — Сын предупредил, что ты будешь жить с нами. Проходи.

Мадам Глория подождала, пока я зайду и сниму обувь, а затем повела меня к лестнице, ведущей на второй этаж.

— Как только сыну разрешат подниматься, этаж будет в вашем распоряжении.

Чувствуя себя крайне стеснительно, я широко улыбнулась и промолчала.

— Так в нашей семье заведено. Этаж для внуков. — добавила мадам Глория, иронично разведя руками. — Дай Господь, в этом доме вновь появится детский смех.

Целый этаж для внуков????

Многовато внуков ждет мадам Глория…

Да еще и хочет, чтобы мы с Абдуллой жили тут с ней, в одном доме. Всегда, а не только на период восстановления Абдуллы.