Дуэлянты - Пьер Алексис Понсон дю Террайль

– Эрмину держат в уединенном доме за Пессаком.

– За Пессаком? Где это?

– Тс-с!!! – прошептала молодая женщина, меняясь в лице.

– Где Эрмина? – заорал Коарасс.

– По лестнице кто-то поднимается.

– Где Эрмина? Поторопись! Когда я это узнаю, даже двадцать человек не смогут меня остановить! Что же до твоего мужа, то мне его жаль!

– Поздно! – закричала несчастная, заламывая руки. – Слишком поздно! Он убьет его у меня на глазах. Что же делать? Ролан, у тебя есть оружие?

– Нет! Где Эрмина?

Не удостоив его ответом, Анжель подвинула к двери комод и стала стаскивать к этой баррикаде все, что попадалось под руку.

– Теперь он так просто сюда не войдет. – сказала она. – Ты спрашивал меня о Пессаке. Так вот слушай. Где находится Пессак, тебе любой скажет. В поселке пойдешь по дороге, которая проходит перед церковью.

Из-за двери донесся грубый голос:

– Анжель, это я, открывай.

– Через полтора часа быстрой ходьбы она выведет тебя в ланды, на песчаную равнину.

– Анжель, а ну открывай!

– Чуть поодаль увидишь небольшую рощу, в которой под сенью сосен и платанов скрывается небольшой домишко.

– Анжель, у тебя кто-то есть! – разорялся за дверью голос. – Дрянь! Ты меня обесчестила!

– Дальше! Дальше! – стал понукать женщину Коарасс.

Не успела Анжель ответить, как дверь разлетелась вдребезги от могучего удара. Преодолев баррикаду из мебели, в комнату, сжимая в каждой руке по пистолету, ворвался человек.

Он подошел к Ролану и сказал:

– Сударь, вы соблазнили мою жену, я застал вас с ней у меня дома. Вы умрете.

С этими словами он хладнокровно прицелился в неподвижно застывшего Коарасса и нажал на курок.

Кловис прождал Монсегюра целый день. Наступила ночь, но бравого вояки все не было.

В разговоре с Танкредом молодой человек дал понять, что возлагает на майора большие надежды. Но его уверенность заметно пошатнулась, когда часы пробили шесть часов, а затем и семь. Монсегюр все не шел.

Молодые люди сели ужинать. При малейшем шуме, доносившемся с улицы, они вздрагивали и внимательно прислушивались, но звуки каждый раз стихали и вновь воцарялась тишина.

– Мы сошли с ума, – наконец сказал Кловис.

– Почему?

– Потому что собрались воевать со всеми бандитами Бордо, выступившими против нас единым фронтом.

– По-твоему, нам нужно дать себя безропотно зарезать, а наших братьев бросить на произвол судьбы, отказавшись от попыток отыскать их и прийти им на помощь? – спросил Танкред.

– Ты прав, но единственным здравым решением за все время нашего пребывания здесь стал поступок, который я совершил сегодня.

– Что же ты такого сделал?

– Поставил в известность помощника королевского прокурора.

– Ты был у него?

– Да, и можешь не сомневаться, завтра Матален будет в тюрьме.

Не закончив фразы, он вдруг осекся на полуслове.

– Ты слышал?

– Да, по-моему, кто-то постучал в дверь, ведущую в сад.

– Тихо! Помолчи!

На этот раз в дверь забарабанили с двойной силой. Кловис бросился наружу и во весь голос закричал: – Кто там?

– Подъем! Тревога! – ответил голос майора. – Шевелитесь, да поживее.

Кловис скатился по ступеням крыльца и открыл Монсегюру дверь.

– Что случилось, майор?

– Случилось то, что я знаю, где ваш брат. А завтра, еще до полудня, разузнаю, куда увезли Мэн-Арди.

– Зайдите на минуту, я только надену шляпу и пальто.

Монсегюр вошел. Увидев его, молодые люди отступили, невольно ощутив в душе страх. Бравый старик был одет по моде 1793 года.

На нем была безвкусная треуголка, из-под которой выбивался плохо напудренный, завязанный на затылке лентой парик. Небольшие искусственные бакенбарды производили очень странное впечатление. Одежда была старая и поношенная. В руке майор держал кнут.

В таком виде Монсегюра можно было принять за самого опасного барышника Франции и Наварры, он как две капли воды походил на Пьера Шопара по прозвищу Приветливый из «Лионского курьера»[21].

– Не обращайте внимания на мой костюм, он понадобился мне, чтобы отыскать гнездышко старых мошенников и разговорить их, хотя это оказалось делом непростым, – сказал вояка. – В конце концов я все же развязал им язык и теперь знаю, если и не все, то очень многое.

– Все, майор, мы готовы.

– Отлично, друзья мои. В путь! Причем рысью. Над вашим братом, господин де Коарасс, нависла страшная угроза.

Из груди Кловиса вырвался сдавленный крик.

– Соберитесь с силами, мой юный друг, и не впадайте в уныние, думая о роковых событиях. Если мы успеем вовремя, ничего плохого не произойдет.

– Значит, мой брат подвергается смертельной опасности?

– Да.

– Что же мы тогда медлим! Надо быстрее!

– Нет уж, простите! – ответил, с трудом переводя дух, майор. – Вам по двадцать лет, а мне скоро стукнет шестьдесят, если вы будете так размашисто шагать, мне за вами не угнаться. Если я отстану, вам все равно придется меня подождать. Так что подстраивайтесь под меня, я и так иду довольно быстро.

– Где Ролан?

– Улица Лаланд, 13.

– Как он там оказался?

– Его завлекла в свои сети хорошенькая, но замужняя молодая женщина. Ей заплатила баронесса Мальвирад. Вечером, якобы внезапно, в дом должен нагрянуть законный муж этой распутницы, чтобы застать голубков на месте преступления и убить вашего брата.

– Но ведь это ужасно!

– Я бы даже сказал, чудовищно. Но к черту разговоры. Пойдемте быстрее.

– Кто вам об этом рассказал, майор?

– Как вам уже известно, когда-то весь Бордо знал меня под именем Жана де Кадийяка. Я был искателем приключений и предоставлял свою шпагу, равно как и смелость моих людей, в распоряжение того, кто за это лучше всех платил. Мои парни не были ангелами, и я был уверен, что многие из них имели самое непосредственное отношение к окружавшим нас тайнам. Я отыскал подонка, который прошлой ночью сдал мне внаем экипаж, и нашел ублюдка, отравившего господина де Кери. Много лет назад я спас каждому из них жизнь. Первого вырвал из лап палача, без моего вмешательства его бы повесили, а из-за второго у меня на груди остался нешуточный шрам. Они не осмелились отказаться отвечать на мои вопросы, тем более что ни один из них даже не догадывался, что перед ним майор Монсегюр. Одним словом, они поведали мне о вашем брате все.