Возвращение колдуна - Вольфганг Хольбайн

— Знаете, будет еще лучше, если и вы забудете о том, что когда-либо видели меня, мой друг, — продолжил мужчина.

— Да, это было бы… неплохо, — с готовностью подтвердил портье.

— А когда завтра утром придет ваша смена, — с уверенностью произнес постоялец, — вы просто скажете, что в комнате… — Он бросил взгляд на бирку на ключе. — В комнате номер сто поселились молодожены, которые не хотят, чтобы их понапрасну тревожили. И будьте любезны, внесите соответствующую запись в свою книгу.

Портье кивнул, вновь взял ручку и опустил взгляд. Почти с ужасом он увидел, как рука — вопреки собственной воле! — начала писать, указывая имена и даты несуществующих людей. Затем он небрежно черкнул якобы неразборчивые подписи, уверенный в том, что никто ничего не заподозрит. Такие случаи, когда молодая пара снимала у них комнату под фальшивыми именами, оплачивала счет вперед и не показывалась из своего номера целыми сутками, бывали довольно часто, и это никого не удивляло.

— Очень хорошо, — сказал незнакомец, когда портье закончил со своей писаниной. — Надеюсь, вы не забыли о моей просьбе по поводу нашей с вами встречи?

— Я… так и сделаю, — запинаясь, ответил тот.

Он еще раз попытался воспротивиться чужому влиянию, которое принуждало его делать и думать то, чего он даже не собирался. Но когда незнакомец отвернулся и пошел к лестнице, портье действительно забыл о нем, как будто никогда и не встречал этого человека.

Отсутствие Говарда затянулось. Мне показалось, что он задержался на более длительное время, чем это было нужно для того, чтобы просто спуститься вниз за новой коробкой сигар. Когда он вновь вошел в библиотеку, привычно дымя неизменной сигарой, в его правой руке было письмо с большой печатью, похожей на ведомственную.

— Вот, только что пришло, — сказал он, протягивая мне конверт. — Заказное. Наверное, что-то важное.

Я взял письмо и, даже не взглянув на адрес отправителя, положил нераспечатанный конверт перед собой. Продолжая пристально смотреть на Говарда, я никак не мог избавиться от странного оцепенения, которое охватило меня, и чувствовал себя… подавленным. И еще, к своему ужасу, я осознал нечто такое, что потрясло меня до глубины души: почти родственная связь и дружеские чувства, которые я испытывал по отношению к Говарду, были разрушены.

Говард выдержал мой взгляд и несколько секунд молчал. Затем он вынул сигару изо рта и, наморщив лоб, с тревогой в голосе спросил:

— Что случилось, Роберт? Может, у меня на лбу появился третий глаз?

— Нет, — выдавил я, едва сдерживаясь, чтобы не накинуться на него с вопросами. Как только он заговорил, мне стало еще труднее сохранять хотя бы внешнее самообладание. — Я лишь восхищаюсь тобой — вот и все.

Говард еще больше нахмурился и сел к столу.

— Что случилось? — спросил он. — Что случилось, пока я… — Он запнулся, резко повернул голову к часам в углу и внимательно посмотрел на них.

— Часы тут ни при чем, — быстро сказал я. — Они не имеют к этому ни малейшего отношения, Говард. Я лишь испытываю восторг, глядя на тебя, правда. Я всегда относил себя к детям, которым пришлось рано повзрослеть, но ты смог удивить меня.

— Ты сошел с ума? — недоумевая, пробормотал Говард.

Его самоуверенность была явно поколеблена, и он чувствовал, что я веду речь о чем-то определенном, но пока не догадывался, что конкретно я хочу сказать.

— Совсем нет, — ответил я и скользнул рукой по краю стола к ящику, в который положил оба паспорта. — Подкладка твоего пиджака порвалась, — сказал я, делая ударение на последнем слове и одновременно доставая из ящика один из паспортов. Небрежно бросив его на стол перед Говардом, я добавил: — И вот это выпало.

Глаза Говарда расширились. Сквозь голубое облако дыма, которое висело между нами, словно барьер, я увидел, как он побледнел и его рука дрогнула, словно собираясь схватить паспорт. Но в последний момент Говард овладел собой и взял документ с подчеркнутым спокойствием. Однако я заметил, с какой нервозностью он провел пальцем по кляксе на переплете паспорта. Говард улыбнулся, вновь затянулся своей сигарой и открыл паспорт. Его движения были деланно равнодушными, как будто ему нечем было заняться, а пронизывающий взгляд впился в меня, словно он пытался понять, что мне теперь известно. В свою очередь я молчал, делая вид, будто смотрю на какую-то точку на стене позади него.

— Нужно быть поаккуратнее с документами, — стараясь говорить спокойно, произнес я. — У тебя могут быть неприятности, если ты их потеряешь.

— Да… это так, — ответил Говард.

Его пальцы теребили страничку с личными данными, и я увидел, с каким трудом он подавил вздох облегчения, когда его взгляд упал на дату рождения. Он быстро закрыл паспорт и сунул его в карман брюк.

— Пойду к себе, надо положить его в чемодан, — сказал он. — Лучше прямо сейчас, пока я вновь не забыл.

Говард хотел было уже встать, но я остановил его быстрым жестом.

— Подожди, — сказал я. — Ты… потерял еще кое-что. Вот, возьми.

С этими словами я достал из ящика второй паспорт и положил его на стол между нами.

Говард побледнел еще сильнее. Его губы задрожали, и сигара чуть не выпала изо рта. Не веря своим глазам, он уставился на паспорт, который держал в руке, а затем перевел взгляд на второй, лежавший на столе.

— Ты… ты… — пробормотал он и пристально посмотрел на меня.

— Я ничего такого не сделал, — перебил я его. — Твой пиджак действительно порван. Вот этот… — сказал я, кивнув в сторону второго паспорта, — выпал, когда я хотел положить в карман первый.

Говард несколько раз нервно сглотнул. Его кадык нервно задвигался вверх-вниз. Затем он резко схватил паспорт и прижал его к груди, как какое-то сокровище.

— Я заглянул в него, — тихо сказал я.

— И что? — в голосе Говарда прозвучал вызов. — У меня есть фальшивый паспорт. Тебя это удивляет? Теперь ты хочешь выдать меня полиции? — Смех, последовавший за этими словами, прозвучал неестественно и казался вымученным. — У меня в чемодане есть еще три или четыре таких. Иногда возникают ситуации, когда путешествовать под другим именем намного проще.

— Даже когда ты там указан как человек, который еще не родился? — спокойно спросил я.

На этот раз прошло больше времени, прежде чем он ответил. Несколько секунд Говард лишь смотрел на меня, но в его взгляде не было гнева, как я ожидал. Скорее в нем была грусть. Может, даже смущение. И разочарование.

Наконец он открыл паспорт и, вытащив из кармана брюк другой, положил его на стол рядом с первым.

— Я мог бы сказать сейчас, что… все дело в ошибке, — спокойно произнес он, — которую допустил человек, подделавший паспорт.

— Да, можешь, — подтвердил я.

Глаза Говарда заблестели.

— Но ты мне не поверишь.