📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыЖенщина на грани нервного срыва - Лорна Мартин

Женщина на грани нервного срыва - Лорна Мартин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Перейти на страницу:

— А-а…

Я еще поболтала о какой-то чепухе, чмокнула его в щеку, повернулась и вошла в дом. Смогу ли я когда-нибудь прямо говорить мужчинам то, что думаю, и думать то, что говорю?

Наше время с доктором Дж. действительно истекло. Некоторые люди ходят к психотерапевту годами, но я поняла, что стою перед выбором: или я сама себе голова, или навсегда останусь ребенком, который вечно ищет наставника. Я хотела стать самодостаточной.

Последний сеанс состоялся морозным утром в четверг, примерно за неделю до Рождества. Порывистый ветер бросал в лицо пригоршни мелкого снега. Закутавшись поплотнее, я шагала через парк, и во мне бурлил настоящий коктейль эмоций.

В последний раз я оглядела ее приемную. Посмотрела на фотографии, которые навсегда останутся у меня в памяти. Как обычно, сильно пахло кофе — с каждым вдохом казалось, будто делаешь глоток. И как обычно, она встретила меня словами «Входите, пожалуйста». Я улыбнулась, и она, что было крайне непривычно, улыбнулась в ответ.

— Я хочу поблагодарить вас, — сказала я, опасаясь, что вот-вот разрыдаюсь. — Я искренне благодарна вам за то, что вы помогли мне улучшить отношения с самой собой и, я надеюсь, с дорогими мне людьми. В самом начале я даже не представляла, насколько я сама себе не нравилась и сколько гнева во мне накопилось.

Она вновь улыбнулась.

— Мне просто не верится, что поначалу вы показались мне холодной и недружелюбной. Сама того не подозревая, я искала одобрения, поддержки и любви. И, не получив их, решила, что лучше все бросить.

— А потом?

— А потом… Сама не знаю, что случилось, но, слава богу, я решила продолжать. Впервые я не бросила дело на полпути. Раньше я пыталась бегать марафоны, заниматься триатлоном, путешествовать, менять профессии, браться за самые трудные задания, вступать в отношения с мужчинами, жить в одиночестве, исследовать границы своих возможностей. А теперь я впервые в жизни упорно шла по пути самопознания. Я открывала в себе дурное и хорошее, и это было в сто раз труднее по сравнению с любым из моих прошлых начинаний.

Я умолкла. Снегопад за окном кабинета усилился.

— Вы очень напряженно работали, — сказала доктор Дж. — Вы поставили перед собой цель и продвигались к ней, даже когда — и это было очевидно, — даже когда вам было тяжело, когда не хотелось анализировать болезненные моменты и обнаруживать в себе то, что вас совсем не радовало.

Я засмеялась. Она подняла бровь, словно спрашивая, что же меня позабавило.

— Как же все это было странно. Прежде чем я пришла сюда, я думала, что прекрасно знаю себя. Оказалось — ничего подобного. Я просто вспомнила, как в самом начале сидела у вас в приемной и думала, что мне не нужна терапия, что со мной все в полном порядке. А ведь на самом деле я была в плачевном состоянии. Теперь я воспринимаю все по-другому. Абсолютно все. Раньше я считала, что психотерапия — для слабых, эгоистичных нытиков. Но теперь я сознаю, что все мы время от времени превращаемся в слабых, эгоистичных нытиков.

Несколько минут мы молчали. Как ни странно, это было приятно.

Потом я сказала ей, что, пока не пришла на терапию, даже не подозревала, что каждый человек существует в эпицентре невероятного конфликта. Этот конфликт начинается на втором году жизни: мы разрываемся между стремлением к независимости и желанием, чтобы нас опекали и защищали. На подсознательном уровне это психологическое перетягивание каната продолжается всю жизнь. Иногда — как в моем случае — внутренняя борьба обостряется до такой степени, что парализует человека. Существует и другой конфликт, который также начинается в раннем детстве. Мы жаждем удовольствий — и в то же время страшимся наказания и угрызений совести. Внутри каждого из нас, в той или иной степени, существуют противоположные стремления: подчиняться правилам — и бунтовать; быть хорошим — и плохим одновременно. В нас постоянно борются рациональное и иррациональное. Большинство постепенно учится вести себя разумно; иррациональные порывы настолько нас пугают, что нам приходится прятать их от самих себя. Теперь мне кажется, что секрет счастливой жизни — не в том, чтобы «мыслить позитивно» и гнать от себя «плохие» мысли. Секрет в том, чтобы вступить в контакт со своими иррациональными импульсами — теми, которые мы привыкли считать «плохими», — и позволить себе ощущать их.

— Как вы считаете, какое изменение для вас самое большое или самое важное?

Я задумалась. Кто-то сравнил психотерапию с финалом «Сна в летнюю ночь», когда герои просыпаются, трут глаза и не могут понять, что с ними произошло. Им кажется, что они многое пережили, что ситуация каким-то образом изменилась к лучшему, — но точно не знают, что вызвало эту перемену. Говорят, общение с психоаналитиком производит на многих пациентов примерно такое же впечатление.

Я сказала доктору Дж., что испытываю схожие чувства:

— Мне кажется, я менялась постепенно, по чуть-чуть, но в результате отсюда выйдет совсем другой человек, нежели тот, который вошел год назад.

Она кивнула:

— Я вижу, что в вас многое изменилось.

— Главное — я примирилась с самой собой. Я больше не гонюсь за какой-то призрачной целью, которая, как мне кажется, подарит мне счастье и удовлетворение. Я больше не критикую других и не выношу резких суждений. Я каждый день чувствую себя везунчиком, потому что просто живу. Наверное, это звучит смешно. Но это правда. А когда что-то идет наперекосяк — а такие моменты неизбежны, — я уже не воспринимаю это как катастрофу. Я могу прочувствовать в полной мере зависть, гнев, страх, печаль, одиночество, угрызения совести, скуку или просто общую беспричинную тревогу, но вовсе необязательно делаю то, на что они меня толкают.

— Скажите, что вы чувствуете по поводу окончания курса терапии?

— И снова все очень странно. Мне страшно лишиться такой надежной опоры. В последние месяцы всякий раз, когда что-то случалось, я успокаивала себя мыслью: «Поговорю об этом с психотерапевтом». Больше я так не смогу. Но в то же время я с нетерпением жду момента, когда попробую жить самостоятельно.

И еще я сказала, что слышала такое мнение: психотерапия — как написание стихотворения. Это занятие никогда нельзя полностью закончить — можно только оставить его и перейти к чему-то другому.

Доктор Дж. со мной согласилась:

— Ваш курс закончился, но это не означает, что завершился сам процесс. Некоторые люди только через много месяцев или даже лет в полной мере осознают, что же произошло с ними на терапии.

Я сказала, что в последние несколько дней не раз представляла себе, как мы с ней попрощаемся. Я представляла, как обниму ее, и подумывала преподнести ей подарок. Я тайком озиралась, присматривая в кабинете какой-нибудь пустячок, который можно было бы унести на память так, чтобы она ничего не заметила. Я даже прикидывала, не сунуть ли в сумку журнал «Нэшнл джиографик» за 1985 год. Я просматривала его в приемной трижды в неделю на протяжении последнего года, но не прочла ни одной статьи.

1 ... 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?