Рыцарь страсти - Маргарет Мэллори

— Отсеки жизнь!

Внезапно голоса возвысились и заполнили комнату:

— Отсеки жизнь! Отсеки жизнь!

Это было зло, которое Линнет не могла постичь: желание поторопить смерть ребенка. И ребенок, которому они желают смерти, не кто иной, как сын и наследник великого короля Генриха V. Его единственный наследник. Четырехлетний сын ее подруги.

Это зло должно быть остановлено прежде, чем они причинят вред юному королю. Она должна убежать и предупредить.

Скандирование эхом отдавалось в комнате и у нее в голове, настойчивое, повторяющееся. Она ползла медленно, задерживаемая тем, что приходилось придерживать тонкий шелк и не дать ему развернуться.

— Сойди во тьму и пылающее озеро! — прокричал Помрой громовым голосом.

Линнет плюхнулась на живот, когда в комнате вновь повисла тишина. Она молилась, чтобы никто из ведьм не заметил, что она в нескольких футах от того места, где они ее оставили.

В тишине прозвучал женский голос:

— Чтобы изменить такое твердое предсказание, потребуется кровавая жертва.

Возник спор с повторяющимися выкриками «кровавая жертва». Затем один голос — голос Помроя — возвысился над остальными:

— Принесите пленницу на алтарь!

Джейми во весь опор мчался в Винчестер, и лунный свет на лондонском тракте служил ему постоянным напоминанием, в какой опасности Линнет. Ведьмы и колдуны! Он перекрестился и попросил Бога защитить ее.

Когда он прискакал в епископский дворец, стражники узнали его и впустили.

— Где Эдмунд Бофор? — спросил он.

— В своих покоях, — ответил один из стражников.

— Я знаю дорогу, — сказал Джейми и поспешил мимо них.

Эдмунд встал, чтобы приветствовать его. Бросив один взгляд на лицо Джейми, он отпустил мужчин, которые были с ним. Как только они остались одни, Эдмунд спросил:

— У вас есть новости о леди Линнет? Мы ждали, чтобы она попросила об убежище, а не исчезла.

— Она в страшной опасности, — ответил Джейми. — Нет времени объяснять, но я должен знать, как войти в потайной ход в Вестминстерском дворце. Что ни говорил бы мне ваш дядя, я уверен, он знает, как туда попасть. Молю Бога, чтобы он поделился этой тайной с вами.

Пока Джейми говорил, Эдмунд наполнил два кубка вином из серебряного кувшина на столе.

— Даже если бы я мог сказать, что обладаю таким знанием, — произнес Эдмунд, вручая один из кубков Джейми, — вы же не думаете, что я рассказал бы вам.

Вино расплескалось по столу и по стене, когда Джейми выбил протянутый кубок из руки Эдмунда.

— Вы что, не слышали меня? Она в опасности! — закричал он. — Помрой и кучка ведьм держат ее где-то под дворцом. Если вы знаете, как попасть в подземный ход, Бога ради, скажите мне!

Быстро моргающие глаза Эдмунда были единственным признаком того, что он застигнут врасплох такой необычной новостью.

— Если ее держат там, значит, кто-то из членов королевской семьи выдал тайны дворца, — сказал Эдмунд. — Уверяю вас, это не Бофоры.

— Я подозреваю, что Глостер рассказал своей любовнице, а Элинор рассказала Помрою, — предположил Джейми. — Это сатанисты, Эдмунд. Я должен вызволить ее оттуда немедленно.

Эдмунд присвистнул.

— Если Элинор каким-то образом замешана, будет… неудачно… либо мне, либо кому-то из людей моего дяди обнаружить ее. При существующем напряжении между Глостером и моим дядей ситуация может быстро выйти из-под контроля.

В данный момент Джейми было плевать, даже если вся Англия полетит в тартарары.

Эдмунд помолчал, затем спросил:

— Скажите, если я приведу вас к потайному ходу, этой помощи будет достаточно?

— Просто отведите меня туда, Эдмунд, — кивнул Джейми. — Это все, о чем я прошу. А сейчас нам надо идти.

Когда они заехали за Мартином по пути в Вестминстер, мастер Вудли сообщил Джейми, что его оруженосец не возвратился в дом леди Линнет.

Где же, черт побери, Мартин? Он уже давным-давно должен был вернуться. Не мог парень просто так исчезнуть. После того как спасет Линнет, он отправится на поиски своего оруженосца.

Ад и все дьяволы, ему нужно, чтобы кто-то постоял на страже.

Джейми посмотрел на старого секретаря. Господь явно испытывает его — заставляет доказать, чего он стоит, давая в помощь такие ненадежные средства. Он протянул руку мастеру Вудли и втащил его на лошадь позади себя.

Они отправились в Вестминстер. До Джейми донесся перезвон колоколов Вестминстерского аббатства.

Они возвещали о том, что наступила полночь.

При звуках какой-то громкой возни за дверным проемом скандирование резко смолкло. Линнет упала на землю, надежда заструилась по жилам. «Каким-то образом Джейми узнал о моем похищении и пришел спасти меня. Слава Богу!»

Несколько ведьм побежали туда, откуда доносился шум. Со своего места на полу Линнет наблюдала за дверным проемом из-под полузакрытых век, вся натянутая как струна от напряжения. Сквозь оглушающий стук сердца в ушах она услышала снаружи звуки потасовки, потом последовали крики.

Чуть позже появился новый ведьмак в собачьей шкуре. Остальные шли за ним и тащили кого-то упирающегося. Линнет так испугалась, когда увидела, кто это, что едва не выкрикнула его имя вслух.

— Кто этот незваный гость? — спросила женщина в козьей шкуре.

— Я знаю его. — Командный голос Помроя был холодным от гнева. — Как, скажите на милость, оруженосец сэра Джеймса нашел тайный вход со стороны реки?

— Должно быть, он следил за мной.

Линнет узнала голос олдермена Арнольда, хотя он был в собачьей шкуре, а не в своем обычном пестром наряде.

— Незадолго до этого сэр Джеймс нанес мне визит и, должно быть, оставил своего оруженосца следить за моим домом.

— Дурак! — рявкнул Помрой. — Где сэр Джеймс? Ты и его тоже привел к нам?

Линнет всем сердцем молилась, чтобы Джейми ворвался сейчас в дверь.

— Сэр Джеймс придет! — прокричал Мартин, вырываясь из рук мужчин, которые держали его. — И когда он придет, то убьет всех вас!

Если бы ей дали нож, Линнет с радостью помогла бы ему.

— Сегодня ночью мы сэра Джеймса не увидим, — самодовольно проговорил олдермен Арнольд. — Я отправил его по ложному следу за город.

Сердце Линнет упало, как камень с обрыва.

— Свяжите его, — приказал Помрой.

Бедный Мартин! Он боролся, как молодой лев, но их было полдюжины, и скоро они связали его.

— Похоже, у нас все-таки есть наша кровавая жертва, — сказал Помрой.