Григорий Котовский. Загадка жизни и смерти - Борис Вадимович Соколов

и боли. От имени всех бойцов Красной Армии и Красного Флота, от имени рабоче-крестьянского правительства Союза ССР выражаю осиротелым бойцам корпуса горячее братское соболезнование. Пусть память и славное имя почившего героя-командира вечно живет в рядах бойцов его корпуса. Пусть и в мирное время, и в грозный час военных испытаний служит оно путеводной звездой в жизни и работе корпуса. Почившему комкору вечная слава!»

Такое пристальное внимание к гибели Котовского со стороны главы военного ведомства может служить косвенным доказательством того, что между ними действительно существовали тесные дружеские отношения.

Как писала газета «Правда», «ровно в 4 часа под звуки похоронного марша члены Реввоенсовета и союзного, украинского и молдавского ЦИК опускают гроб в могилу. Гремят салюты орудий и траурно и долго гудят гудки паровозов и железнодорожных мастерских. В этот момент один из красноармейцев – котовцев вскрикивает: «Вперед, товарищи!», бросается к могиле тов. Котовского и падает в обморок. У свежей могилы с последней короткой речью выступил командир дивизии имени тов. Котовского, тов. Криворучко».

Следует добавить, что в день похорон родилась дочь Котовского Елена, никогда не видевшая отца.

Котовский вторым после Ленина удостоился высшей в то время посмертной почести – собственного мавзолея, который возвели в Бирзуле. Туда уже на следующий день после его гибели направились московские специалисты-бальзаматоры во главе с профессором В. П. Воробьевым. В небольшом полуподземном помещении был установлен стеклянный саркофаг, где находилось открытое для обозрения тело Котовского. Рядом, на бархатных подушках, лежало его наградное оружие и ордена. В 1934 над бессарабским мавзолеем надстроили трибуны, возле которых проходили парады по образцу московских. 5 августа 1941 года румынские войска разрушили трибуну над могилой Котовского, а тело извлекли из мавзолея и захоронили в общей могиле. Шмерлинг отмечает, что после освобождения Котовска 31 марта 1944 года, «благодаря усилиям граждан города, было установлено место, где находился похищенный врагами гроб с прахом героя. После раскрытия ямы было обнаружено, что цинковый гроб Котовского разбит, расплющен, останки перевернуты и перемешаны с землей и битым стеклом». Между тем, родилась легенда, будто рабочие сразу же после разрушения мавзолея вырыли тело Котовского из могилы и три года, до прихода советских войск хранили его в остродефицитном спирте, чтобы не протухло. Разумеется, такая легенда сегодня воспринимается как анекдот. Над сохранившейся подземной комнатой надстроили гранитную стелу с барельефом Котовского, а труп опять водружен в мавзолей. Поскольку город Котовск был в 1940 году был оставлен в составе Украинской ССР, то теперь могила Котовского находится на территории Украины. Как утверждает очевидец, «Сегодня вход в «мавзолей № 3» преграждают железные, выкрашенные в зеленое двери, на которых висит ржавый замок. Ключ от него находится в местном музее, который давно работает только по большим праздникам. С трудом отогнув дверной створ, нам удалось заглянуть внутрь и осветить крохотную, но очень колоритную комнату, облицованную белым кухонным кафелем. В ней стоял обитый малиновым бархатом гроб, несколько обычных кладбищенских венков и писанный маслом портрет комбрига при всех его орденах. Трогательный провинциализм этого «мавзолея» рождает особое почтение, которое не всегда вызывают крупные, всем известные монументы» (http://fleri-a.livejournal.com/233631.html).

Из Чебанки тело Котовского доставили в здание Одесского медицинского института, где оно было забальзамировано. Вокруг обстоятельств убийства Котовского сразу же возникло много толков. Н. В. Брусилова в августе 1925 года записала в дневнике: «В газетах от 6 августа были напечатаны телеграммы из Одессы о том, что командир 2-го кавалерийского корпуса Г. И. Котовский предательски убит, и приказ, как всегда, с большим пафосом и неправильными сведениями по этому поводу от Революционного Военного Совета СССР. Для исторической правды хочу добавить несколько слов. Убит он был будто бы из-за женщины, такая молва идет с юга, но это подробность, не имеющая большого значения. Человек он был действительно незаурядный, храбрости у него отнять никто не может, но чтобы это был идейный политический боец, это сущий вздор. Политика, революционность и борьба за меньшую братию и тем более коммунизм – эти ярлычки были приклеены ему гораздо позднее…

А теперь бедняга погиб. Нашла коса на камень. Сложил свою буйную головушку совершенно неожиданно. Карма. Возмездие по-индусски – карма.

Но повторяю, ни большевиком, ни тем более коммунистом он никогда не был».

С тем, что Котовский никогда не был правоверным коммунистом, можно согласиться. Даже Ольга Петровна, перечисляя круг чтения своего мужа, не назвала ни Маркса, ни Ленина, а только – меньшевика Георгия Плеханова и французского социалиста Жана Жореса (можно предположить, что он читал написанную Жоресом историю Великой французской революции). Возможно, Котовского привлекали идеи анархизма и немарксистского социализма. Но все это само по себе не создавало серьезного мотива для Сталина и других советских руководителей, чтобы пойти на его физическое устранение. Ведь тот же Буденный отнюдь не был правоверным коммунистом и, подобно Котовскому, вряд ли когда читал Маркса или Ленина. А лучший друг и ближайший соратник Климент Ефремович Ворошилов подозревал Буденного в приверженности крестьянской стихии, о чем тайно писал Сталину. Однако все это не помешало стать живой легендой и культовой фигурой советской истории и благополучно дожить до глубокой старости.

Роман Гуль полагал, что «вероятнее всего, Котовского убил агент ГПУ по приказанию свыше».

А вот письмо Ольги Петровны Котовской от 24 ноября 1937 года, адресованное одному из автором Котовской легенды Владимиру Шмерлингу, автору первой биографии легендарного комкора, в связи с выходом этой книги:

«Дорогой Володя!

Вы просите меня написать Вам подробно, так сказать расшифровать мое последнее письмо (от 7 ноября – о предательстве галицийских частей, где были такие строки: «Читая книгу я вновь перенеслась в прошлое, проанализировала в связи с настоящим взаимоотношения с вышестоящим командованием, тонкую их травлю его и последующее поведение их после убийства Григория Ивановича. Грязь, какую они лили на Григория Ивановича, не коснулась его, а они все разоблачены и предстали перед судом, как фашистские шпионы». – Б. С.). Я ждала с нетерпением появления книги – правды о Котовском без надуманного, ложного. Книга вышла правдивой, за исключением причины убийства Котовского. Раскрытие шпионской организации открыло мне глаза и на причину гибели Григория Ивановича.

Если мы проследим за взаимоотношениями между Григорием Ивановичем с одной стороны и Якиром, Гарькавым, Гринштейном, Ливензоном, Гусаровым, Примаковым, – с другой стороны, то они логически вели к одной цели.

Лично Григорию Ивановичу все они льстили, побаивались его прямоты, оказывали ему всяческое внимание, а в его отсутствие всеми способами старались дискредитировать его.

Снабжение в то время было вообще слабое, но из того, что было, наша бригада вообще ничего никогда не получала. Я помню, когда перед операцией против Петлюры было катастрофическое положение с седлами и Григорий Иванович обратился непосредственно в штаб Армии, и для бригады дивизия получила 600 седел, но бригада не получила ни одного седла, а они были распределены между пехотными бригадами и штабом дивизии.

В письме Григория Ивановича ко мне об описании боя с петлюровцами и 8-й червонной Примакова, у Григория Ивановича закрадывались сомнения, что они хотели, считая что фронт уже окончен, прикончить бригаду, ее славу полным разгромом бригады и гибелью Котовского, – все же победы присвоить себе. В Южном походе всю тяжесть боев вынесла на себе бригада; Якир же оберегал себя и впадал в истерику, – а получил орден Красного Знамени, который скрывал от Григория Ивановича, при нем никогда не носил.

На участке Жмеринка-Комаровцы лошади у нас голодали, т. к. дивизия не снабжала фуражом и мы сами взялись за снабжение. На польском фронте трусость и растерянность Якира была «притчей во языцех» у бойцов. Котовский в беседе с Якиром подшучивал над его трусостью, а их компания характеризовала Григория Ивановича не как партийца, а как военного профессионала.

Григорий Иванович тяжело переживал такое отношение к себе. Он говорил мне: «сначала были меньшевики, а сейчас стали большевиками, а попросту карьеристы, благо родственничек Троцкий помогает» (Якир ни в каком родстве с Троцким не состоял. – Б. С.).

Польский фронт окончен. На борьбу с Махно бригада входит в состав группы Примакова. Примаков делает ряд грубейших ошибок в операции против Махно и тогда его отстраняют от руководства этой операцией, а Котовский продолжает эту борьбу. Но время и место упущено, и бригаде пришлось измором брать Махно, кот. только с горсточкой переправился в Румынию.

По приезде после похода