Великие любовницы - Эльвира Ватала

А нас другой вопрос мучает: ну за что молоденьким девушкам-принцессам такая мука и унижение? Не успеет еще ее родная матушка-королева от груди оторвать, как ее у нее забирают, детства начисто лишают, сажают на корабль и везут к заморскому принцу малолетней невестой. Там она будет теперь жить без ласки родителей и в чужом для нее королевстве до самого своего дозревания, а станет непригодной, ну, например, политическая атмосфера в данном королевстве изменилась и нужна более выгодная для государства невеста, ее сажают на тот же корабль или на клячу какую и несолоно хлебавши возвращают матушке с тятюшкой: «Извините, дескать, простите, но ваша дочь нам уже непотребна».

Да и вообще, куда ни глянь в историю, а там на каждом шагу — двухлетняя принцесса обвенчана с трехмесячным дофином! Прямо исторический позор с перспективы нашего времени! А тогда это позором не считалось, тогда это было в порядке вещей. Уж на что мудрый Король-Солнце Людовик XIV Французский, но и он не воспрепятствовал привезению на французский двор в целях позднейшего обручения с будущим Людовиком XV пятилетней Анны — дочери испанского короля Филиппа V. Отцу прямо заявили, что Анна будет женой французского короля Людовика XV, а пока пусть в Версале резвится, дворцовых манер набирает, к жениху привыкает и союз Франции с Испанией укрепляет. Девчушка так уверовала в свою высокую миссию французской королевы, что обращалась к мальчику — Людовику XV не иначе как «мой жених». «Мой жених всем хорош, да только разговаривает со мной мало», — так жаловалась придворным. И еще говорила: «Вот стану я самой могущественной королевой на свете, у бока своего мужа-короля». Но не удалось Анне стать женой французского короля. Пожила она сколько-то там времени во французском дворе, и ей вдруг объявляют, что домой, в Испанию ей пора собираться, поскольку у Людовика XV более выгодная по политическим соображениям невеста появилась. А стала ею захудалая польская принцесса Мария Лещинская, по нашему мнению, исключительно плохая партия для французского короля. Король Филипп V, узнав, что его дочь несолоно хлебавши возвращают домой к папочке с мамочкой, чуть не лопнул от бешенства, даже хотел войной на Францию идти. В самом деле, держали его дочь в чужой стране, обнадеживали, использовали по назначению, как невесту, и вдруг на тебе — возвращают как ненужную тряпицу обратно. Эдак каждый бы возмутился.

Такое непревзойденное злодейство можно только в королевских дворах встретить. Мещане — те более порядочные, там считалось бесчестным невесту беспричинно обратно возвращать.

Такая невеста-девчушка была абсолютно беззащитна в капризах королей. Никаких прав не имела. А супружество с малолетними детьми в то время на каждом шагу практиковалось. Вы посмотрите только, что в отсталых африканских странах творится! Время от времени какой-нибудь ученый-путешественник посещал африканские места и потом на страницах научных журналов оглушительные сообщения помещал. Ученый Плосс так писал: «В Индии особенно был распространен обычай браков с детьми. Джаты женятся на девочках в возрасте 5–7 лет. Последствия таких преждевременных браков ужасают. В 205 случаях брачного сожительства с женами-детьми 5 случаев смертельны, в 38 случаях — у них серьезные телесные повреждения. Десятилетняя женщина попала в больницу в жалком состоянии. На следующий день она была востребована мужем для „законного пользования“, как он выразился. У девятилетней девочки парализованы нижние конечности. Семилетняя девочка умерла во время брачной ночи от разорванного влагалища. Я не в состоянии изобразить то мучительное чувство, которое я испытывал при виде этих полусформировавшихся женщин, с их высохшими, как скелет, руками и ногами, с выражением безнадежной покорности судьбе, с лицом, никогда не озарявшимся улыбкой, когда они шествуют за своим властелином на предписанном обычаем расстоянии»[108].

Вследствие таких ранних браков, дорогой читатель, десятилетняя индусская девочка выглядит как семилетний ребенок. Проживя в возрасте от пяти-семи лет с мужем, часто с сорокапятилетним или пятидесятилетним, такие дети-жены к четырнадцати годам становятся матерями и производят на свет дюжину и более недоразвитых детишек. Девочке с раннего возраста прививается сознание, что ее роль в жизни — служение прихоти мужчины. Рождение девочки королевами-матерями воспринималось как горе, как несчастье. Короли дружественных стран выражали соболезнование друг другу по этому поводу. Уж на что Екатерина Великая просвещенная царица, но и она сетовала, когда у ее сына Павла одна за другой начали рождаться дочери: «Слишком много девок, всех замуж не выдадут», — говорила царица. Из всех монархов только один Александр VI, римский папа, правящий Римом, радовался рождению дочери Лукреции. У него почему-то из-за странного каприза судьбы от всех его любовниц и законных метресс рождались только мальчики. Лукреция была единственной дочерью среди многочисленного «стада» внебрачных детей Александра VI. То-то любил он ее безумно, что не помешало ему сделать ее политическим товаром, продавая как невесту. Но вернемся к нашему рассказу.

И вот когда Карл VIII умер (он о притолоку собственной двери ударился и погиб такой позорной смертью), Людовик XII решает Бретань заграбастать для Франции, и для этого ему необходимо на вдове Анне Бретанской жениться. А у него обуза на шее: нелюбимая жена Жанна Безобразная. Что же делать? Ничего проще: объявить свой брак «non consumatum». А проще: «Да не спал я с ней. Хоть режьте меня на кусочки». И вот после двадцатилетнего супружества стоит Жанна Безобразная перед следственной комиссией и отвечает на не совсем деликатные вопросы судей.

Судья: «Союз ваш не имеет законной силы, поскольку вы находитесь в четвертой степени родства».

Жанна: «Римский папа Сикст IV простил нам это».

Судья: «Ваш отец заставил нашего короля, тогда еще герцога Орлеанского, жениться на вас».

Жанна: «Я не такого низкого происхождения, чтобы заставлять кого-то насильно жениться на мне».

Судья: «Вы согласитесь с тем, что у вас есть физические недостатки?»

Жанна: «Я признаю, что я не особенно пригожа лицом и не обладаю такими красивыми формами, как большинство женщин».

Судья: «Вы должны знать, что физически не подходите для супружеской жизни».

Жанна: «Я так не считаю. Я так же подхожу для брака, как жена моего конюшего Жоржа, которая, будучи абсолютно калекой, смогла подарить ему двух детей»[109].

Словом, защищает Безобразная Жанна свое королевское и человеческое достоинство: она тоже имеет право на счастье и супружескую жизнь. Судьи бегут, конечно, к королю и сообщают ему, что никак упорство Жанны преодолеть не могут, а на все их обвинения она парирует очень даже логично и разумно. Тогда король лично к своей жене обратился с просьбой государственным планам не препятствовать и добровольно пойти в монастырь. Жанна подумала, подумала и согласилась: не для нее человеческое, женское счастье — послужим богу. Он, наверное, милосерднее человека.