Темный янтарь-2 - Юрий Павлович Валин

от рывка заломило ногу, но куда ощутимее оказался тычок сзади в руку. Янис зарычал, хватая лежащий в кузове, порядком побитый брус-лагу…

…уже запрыгивал в кузов человечек – кривоногий, мелкий, рожа скуластая и незнакомая, но прыток, гад. Узкий ножичек в руке играет…

…гух! Торец лаги врезался в бандитскую морду. С торца в торец, как сказал бы Серый. Мигом исчез сшибленный за бортом…

…От кабины высунулся Рахим, скалил желтые зубы, показывал короткий клинок. Но уже кричали у ворот «Яна бьют!», топотала ремонтная братва сапогами и ботинками, шла на выручку…

… скакнул на забор Рахим. Метнул ему в спину увесистый брус Янис, но вышло плоховато – правая рука слушаться не желала. Беглец, извиваясь, вползал на высокий кирпичный гребень забора, но тут ему в поясницу прилетела метко пущенная кувалдочка – небольшая, килограмма в полтора. Рахим утробно охнул, с выпученными глазами свалился обратно под грузовик.

— Бей гада!

— Вяжите! – завопил Янис, оседая на доски кузова. – То бандит!

Рана оказалась неглубокой, но длинной – прямо от локтя и почти до ключицы. Метил бандитский нож под лопатку, но помешал плотный, промасленный бушлат и то, что сержант Выру на месте не стоял, не дожидался. Все равно крови вытекло изрядно, пока раздевали, пока наскоро рану заматывали…

Э-э, опять госпиталь. Чувствовал себя Янис слабовато, в сон тянуло: то ли от потери крови, то ли просто организм намеревался отоспаться, раз уж повод нашелся. Ходить ранбольной Выру мог, но желательно только до нужного места и сразу обратно на койку завалиться, раненую руку оберегая. Но поспать не очень давали. Сначала милиция приходила, потом явился старший лейтенант госбезопасности Ставок.

— Вот он, пропавший и неуловимый товарищ Выру! – многозначительно приветствовал представитель всевидящих органов.

— Пропадать и не думал, – на всякий случай заверил Янис. – Был откомандирован вместе с колесами «в силу острой боевой целесообразности». Выдали справку.

— Я в курсе, – махнул рукой старший лейтенант. – В октябре пробовали тебя перехватить, подробно опросить, даже в полк машину посылали. «В рейде он», видите ли. Нужно было отозвать сразу же, но не до тебя было. Ладно, нашелся, пусть и при чрезвычайных обстоятельствах. Хорошо, что не дорезали, а то и тебе неприятно, и мне бы ого как вкатили.

Оказалось, что записку тогда Ставок получил, сразу принял к сведению. Но сведений тогда было много, а людей мало. Поручили разобраться человеку новому и прикомандированному, тот сделал что мог. Вызвали на допрос техника-интенданта 2-го ранга Шаца, а оказалось, что тот сам в военной прокуратуре бушует, добивается возвращения транспорта. Это смутило неопытного товарища из НКВД, ограничился беседой со скандалистом-интендантом, отпустил, поехал в управление тылом. Тут начали вскрываться явные несуразности, кинулись брать странную часть, но в/ч 5281 уже растворилась.

…— Взяли гражданку Раису. Дура-дурой: все рассказывает, рыдает и на чистосердечность давит, но толком ничего не знает. Вообще не бухгалтер, бывшая официантка с парохода, – старший лейтенант вздохнул. – Документацию как корова языком слизнула, военнослужащие исчезли, вроде их и не было. Собственно, там 12 человек числилось, но в реальности только интендант имелся – вполне настоящий, призван еще в ноябре 41-го. У Рахима, которого твои сослуживцы помяли, настоящая красноармейская книжка, с виду всё в полном порядке, числился сейчас по санэпидемслужбе, но по призыву он вообще не проходил. С этим теперь разберемся. Само дело вч 5281 ведет военная прокуратура. Вроде бы полноценная часть, пусть и небольшая, но только на бумаге имеется, материалы и фонды «переваривает» исправно, но никто с нее не спрашивает. Бардак у вас там в армии, товарищ Выру.

— У нас, может, порядка не хватает, но воюем, технику в строй возвращаем – пробормотал Янис.

— Вот как раз по этому поводу. Ладно, ремонты, это понятно, это по специальности. Но что ты в рейдах делал, а, сержант Выру? Тебя зачем в Астрахань направили? Ты – сви-де-те-ль! Возможно, особо важный. Кто тебе разрешал на передовой находиться, тем более в тыл немцам ездить?

— Мы не в тыл, так, по флангам. И потом, товарищ старший лейтенант госбезопасности, я в Астрахань прибыл, как приказано, ворье и немцы, они сами тут появились, я же их не искал специально.

— Понятно, что не искал. Ты не виноватый, преступники свое получат, к немцам претензии предъявлять странно – их просто изничтожить нужно. Бои в Сталинграде тяжелые, да. Все это известно. Хватит оправдываться. И то, что у нас людей не хватает, опять же не оправдание. И кто виноват? Ну, я свое заслуженное за тебя, не туда причисленного, получил. Переживу. А тебя приказано убрать из Астрахани подальше.

— Во Владивосток, что ли? – угрюмо уточнил Янис.

— Нет, не Владивосток, размечтался он тут. Поедешь, куда скажут. Пока выздоравливай, к тебе еще из военной прокуратуры приедут, допросят. Роют тщательно, все же фальшивые тыловые части – случай редчайший.

Вернулся Янис в палату, осторожно вытянулся на койке. Соседи переглянулись:

— Чего смурной? Тебе за дохлого бандита награду не пообещали? Зашиб же на месте, рука хоть одна была, но ремонтная, пролетарская.

— Нет, награды не предвидится, а про прибитого вора вообще не упоминали, – вздохнул Янис. – Вот что за жизнь, бойцы? На передовой не зацепило, так считай, прямо у верстака ножом полоснули. И опять всё сначала. Курад этих бандитов… Всё, я спать.

Спал, ел, на перевязки ходил. Заглянули проведать товарищи с мастерских, потом приезжала военная прокуратура: серьезный младший военюрист-очкарик, с ним девушка-стенографистка, на которую весь госпиталь немедля мечтательно закосился. Взяли показания, Янис левой рукой поставил каракульку-подпись.

…— И напоследок, товарищ Выру. Вы все же среди преступников находились, многое видели на бытовом уровне. Куда все же мог исчезнуть Шац и где мог спрятать документы и деньги? Времени у них было в обрез, документов должно было скопиться немало.

— Куда исчезнуть – сказать не возьмусь. Ездили они практически всегда без меня, связей в городе имели много. Думаю, давно уехал из Астрахани этот Шац. Бросил своих подельников и удрал. А насчет спрятать… мог во дворе припрятать. Двор большой, закрытый, чужих глаз нет. Прятал в одиночку, иначе Рахим бы знал. Мог где-то под материалы закопать, там щиты дощатые. Или вот хотя бы в «щель». Рыл-то укрытие от налетов я, они не очень были энтузиасты по таким работам. Но потом там еще кто-то копался, лопату брал.

Младший военюрист вежливо поблагодарил –