📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгСовременная прозаОстров на краю света - Джоанн Харрис

Остров на краю света - Джоанн Харрис

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 73 74 75 76 77 78 79 80 81 ... 88
Перейти на страницу:

Выйти из гавани было обманчиво просто. Хотя лодку немного качало, гавань была почти полностью укрыта от ветра, и нам нетрудно было выбраться по узкому центральному проходу в открытое море. Кругом качались на волнах буйки и ялики; я, наклонясь вперед с носа, отталкивала их с дороги.

Потом нас ударило морем. За время наших недолгих сборов поднялся ветер; теперь он гудел в тросах и осыпал нас брызгами, жесткими, как гравий. «Мари-Жозеф» была славной рабочей лошадкой, но совершенно не подходила для такой погоды. У нее была низкая осадка, как у устричной лодки; волны перекатывались через нос. Ален выругался.

— Ты ее еще не видишь? — крикнул он Оме.

Оме покачал головой.

— Что-то вижу, — крикнул он, перекрывая шум ветра. — Еще не знаю, это «Элеонора-два» или нет.

— Разверни ее! — Голос было едва слышно. Вода слепила. — Нам надо зайти прямо против ветра!

Я поняла, что он имеет в виду. Идти прямо против ветра сложно; но если нас развернет, то при такой высоте волн они нас просто опрокинут. «Элеонора-2» — если это она — была едва различима из-за бешено взбитой пены вокруг. Человека, которого мы раньше вроде бы заметили в воде, не было видно.

Через двадцать минут я бы не могла сказать, продвинулись ли мы хоть на несколько десятков метров; ночью расстояния обманчивы, а все наше внимание было устремлено на море. Я смутно помнила о присутствии Флинна — он на дне лодки вычерпывал воду, но мне некогда было об этом думать или вспоминать последний раз, когда мы с ним были вместе в похожей ситуации.

Я все еще видела свет на «Иммортелях», и мне казалось, что я различаю доносящиеся издали голоса. Ален светил фонариком в море; вода в слабом свете казалась серо-бурой, но я наконец увидела покалеченную лодку, теперь уже рядом, узнаваемую, она, почти переломленная пополам, лежала на гребне скалы.

— Это она! — Ветер украл боль из голоса Алена; голос показался мне тонким и далеким, словно свист камышинки. — Осторожно!

Последнее слово было обращено к Флинну, который продвинулся так далеко вперед, что почти свисал с носа «Мари-Жозеф». На миг я что-то заметила в воде, что-то бледное, но не пену. Оно показалось на миг, потом ушло дальше вместе с волной.

— Там кто-то есть! — закричал Флинн.

Ален метнулся на нос, оставив Оме управлять лодкой. Я схватила конец и бросила за борт, но ветер злобной когтистой лапой подхватил веревку и швырнул, мокрую, мне в лицо, яростно хлестнув по глазам. Я отскочила — из плотно сжатых глаз покатились слезы. Когда я наконец опять смогла открыть глаза, мир показался мне до странности размытым; все расплывалось, я едва могла различить Флинна и Алена, цепляющихся друг за друга в отчаянном гимнастическом упражнении, в то время как море дергало нас и швыряло вниз. Оба промокли до нитки; Ален привязался за щиколотку, чтобы его не смыло в море; Флинн с веревочной петлей в руках высунулся за борт, упершись одной ногой в живот Алена, а другой — в борт «Мари-Жозеф», погрузив широко разведенные руки в бурлящую воду. Что-то белое промелькнуло мимо; Флинн попытался его схватить, но промахнулся.

За спиной у нас Оме пытался удержать лодку носом к ветру. «Мари-Жозеф» тошнотворно качало; Ален шатался; волна окатила обоих и накренила лодку на бок. Нас обдало душем холодной воды. На миг я испугалась, что обоих смоет за борт; нос «Мари-Жозеф» осел, выдаваясь из моря едва на сантиметр. Я изо всех сил вычерпывала воду, и тут надвинулись скалы, страшно близко. Потом ужасно заскрипел корпус лодки, что-то заскрежетало и треснуло, словно молния ударила. Мы напряглись в ожидании, но это подался корпус «Элеоноры-2», ей наконец переломило хребет, и она распалась надвое на пенящихся скалах. Но и мы не были в безопасности — нас несло на дрейфующие обломки. Я почувствовала, как что-то задело борт лодки. Кажется, днище за что-то зацепило, но потом нас приподняло волной, ровно настолько, чтобы «Мари-Жозеф» обогнула скалу, и Оме оттолкнул багром обломки кораблекрушения. Я подняла голову: Ален все еще стоял на носу, но Флинна не было. Это длилось лишь секунду; я хрипло вскрикнула от облегчения, увидев, как он выныривает из водяной стены с чем-то в руках — с веревочной петлей. Что-то мелькнуло в воде, и Флинн с Аленом начали втягивать это в лодку. Что-то белое.

Как мне ни хотелось узнать, что там, надо было продолжать вычерпывать; «Мари-Жозеф» уже набрала столько воды, что дальше некуда, и мы все были заняты. Я услышала крики и рискнула поднять голову, но из-за спины Алена мне было мало что видно. Я вычерпывала воду не меньше пяти минут, или пока мы не отошли подальше от этих страшных скал. Мне показалось, что с «Иммортелей» донеслись далекие, едва слышные ободряющие крики.

— Кто это? — крикнула я.

Ветер выхватил голос у меня изо рта. Ален не повернулся. Флинн на дне лодки боролся с брезентом. Брезент почти полностью закрывал мне обзор.

— Флинн!

Я знала, что он услышал; он быстро оглянулся на меня, потом отвернулся. Что-то в его лице подсказало мне, что новости плохие.

— Это Дамьен? — снова закричала я. — Он жив?

Флинн оттолкнул меня рукой, еще обвязанной промокшим насквозь бинтом.

— Без толку, — крикнул он, едва слышно на фоне ветра. — Все кончено.

Прилив бил нам в корму, и мы довольно быстро продвигались к гавани; мне уже казалось, что волны стали пониже. Оме вопросительно поглядел на Алена; Ален ответил непонимающим, растерянным взглядом. Флинн не смотрел ни на кого из них; взамен он взял ведро и начал вычерпывать воду, хотя это уже и не нужно было.

Я схватила Флинна за руку и заставила его посмотреть мне в лицо.

— Ради бога, Флинн, скажи, это Дамьен?

Все трое посмотрели на брезент, потом на меня. На лице Флинна было сложное, непонятное выражение. Он посмотрел на свои руки, до крови ободранные мокрыми канатами.

— Мадо, — наконец произнес он. — Это твой отец.

10

Все это помнится мне беззвучной картиной — яростным Ван Гогом, с закрученными спиралью фиолетовыми небесами и расплывчатыми лицами. Я помню, лодка дергалась, как сердце. Помню, как прижала руки к лицу и видела кожу, бледную, набухшую складками от морской воды. Может быть, я упала.

Жан Большой лежал, наполовину прикрытый брезентом. Я впервые ощутила, какой он на самом деле огромный, какой тяжелый — мертвой тяжестью. Он где-то потерял ботинки, и ступни по сравнению с остальным телом были странно маленькие, почти утонченные. Когда рассказывают про покойников, часто говорят, что они как будто спят, покоятся. Жан Большой выглядел как зверь, погибший в капкане. Тело было на ощупь резиновое, как свинина в мясной лавке, рот открыт; желтые зубы обнажены в усмешке, словно в последний момент, перед лицом смерти, он наконец обрел голос. Я не чувствовала того онемения, про которое часто рассказывают родственники усопших; милосердного чувства нереальности происходящего. Вместо этого меня охватил прилив ужасного гнева.

1 ... 73 74 75 76 77 78 79 80 81 ... 88
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?