Nirvana: Правдивая история - Эверет Тру

– Я иногда читаю статьи о нем, – признается Тоби. – И ничему из написанного не могу поверить. Не все события происходили при мне, но описания тех дней, что я помню, не соответствуют действительности.

Я: Что там неверно?

– Авторы постоянно представляют его судьбу трагичной с самого начала, – отвечает Тоби. – Они пытаются сделать из его жизни что-то вроде греческого мифа – на самом же деле там было много случайностей. Говорят, что у Курта всегда имелись суицидальные наклонности, но разве не все люди таковы? Другой вопрос – сделаешь ли ты это на самом деле. Иногда такое случается, если в жизни происходит что-то реально плохое. Но я знаю очень много людей, намного более чокнутых, чем Курт, – и они до сих пор живы. Я абсолютно не приемлю идею предопределенности: что кто-то обязательно покончит жизнь самоубийством, а кто-то обязательно напишет те или иные песни.

Страдания от разрыва с Тоби и собственной неуверенности были для Курта самой благодатной почвой для написания новых песен. Его новые работы были полны эгоцентризма и ненависти – к самому себе и к окружающим; злость, раздражение, раз битое сердце – каждый мог найти в этих песнях что-то для себя. Хотя Курт сам порвал с Тоби, он вел себя так, будто инициатива исходила от нее. Неясность и неоднозначность разрыва лишь усугубляла страдания обоих.

«Aneurysm» была одной из первых – она родилась еще до разрыва – песен «Nirvana», касавшихся отношений Курта и Тоби. «Так сильно тебя люблю, / Что меня от этого тошнит», – пел Курт о первой ночи с Тоби, не стесняясь показаться невротиком. «Один малыш сказал другому: / Мне повезло, что я тебя встретил», – говорил он в «Drain You» о том, как любовь делает людей детьми, порождая одновременно ощущения чуда и благоговения. Песни «Lithium» и «Lounge Act» также несли на себе отпечаток присутствия Тоби – упоминания тайных деталей и договоренностей. И, конечно же, «Smells Like Teen Spirit» с ее знаменитой строчкой «Over-bored and self-assured» («Тоскливый и самоуверенный») – которой можно охарактеризовать как Тоби, так и самого Курта. Как писал русский философ Лев Толстой: «причина всякой деятельности есть желание». Чем было заниматься в этой жизни, когда взрослые присвоили себе все интересные подростковые занятия? Не было никакого смысла в том, чтобы становиться взрослым, – это такая скука.

– Эти песни нельзя истолковать однозначно, – замечает Тоби. – Кто точно может сказать, о чем они? Они отлично звучат, образы очень сильные, но если считать, что в них говорится об определенном человеке, вещи или ситуации, – то ничего не ясно, ведь так? Мне кажется, людей цепляет эмоциональность голоса Курта, то, как он интонирует слова, а не то, о чем непосредственно эти песни. Имеют ли они смысл? На каком-то уровне – да. «Smells Like Teen Spirit» Курт сначала хотел назвать «Anthem» («Гимн»), но у «Bikini Kill» уже была песня с названием «Anthem»[219]. Мы долго спорили по этому поводу – я выиграла этот спор, и ему пришлось сменить название. Наша песня так и не вышла, но это была хорошая песня.

В первой версии «Teen Spirit» была строчка, позднее использованная будущей женой Курта Кортни Лав для описания своего статуса рок-королевы – «Кто будет королем и королевой этих подростков-изгоев?».

Очевидно, эта роль предназначалась Тоби.

Сейчас мы подходим к одному из самых ужасных мифов о «Nirvana»: Курт Кобейн начал принимать героин непосредственно из-за разрыва с Тоби.

Забудьте о том, что на страницах официальной биографии группы Кобейн утверждал, что баловался с тяжелыми наркотиками, еще живя в Абердине (этот факт ничем не подтвержден; возможно, Курт сам это придумал, чтобы отвлечь внимание прессы от увлечения наркотиками своей будущей жены). Даже не берите в голову, что именно его решение попробовать этот наркотик могло не в последнюю очередь привести к разрыву между ним и Тоби. И никак иначе.

В книге написано, что она разбила его сердце.

– И что с того? – отвечает Слим Мун. – Это могло быть правдой, а могло и не быть. Человеческие сердца разбиваются каждый гребаный день. Он был наркоманом до того, как его сердце разбилось, и если кто-то утверждает, что он стал принимать наркотики только из-за того, что Тоби его бросила, – это полная хрень. Девушка узнает, что ее парень колет себе героин и не собирается с этим завязывать. Она его после этого бросает – она что, сука? Не важно, насколько разбито его сердце, – разве ее после этого можно назвать сукой? Нет, просто она знает, за какие границы нельзя выходить адекватному человеку.

Курт был несчастлив, недоволен своей жизнью. Он переживал болезненный разрыв. Какие-то люди в таких ситуациях ударяются в религию, кто-то женится из-за несчастной любви. Другие пытаются забыться в работе – или в алкоголе, уходя в запой на несколько месяцев. Курт начал постоянно вести дневник, рисовать, упиваясь своей болью, иссушая себя подлинным – хоть и ошибочно направленным – гневом. «Я сознательно культивирую в себе наивность и избегаю бытовых контактов – это единственный путь избежать еще больших мучений, – писал он в дневнике. – Я не могу говорить. Я могу только чувствовать. Может быть, однажды я стану Хелен Келлер [известная слепоглухая писательница] – проткну себе уши ножом и вырежу гортань».

«Спасибо за трагедию, она мне нужна для творчества», – писал он позднее, горько иронизируя над главным источником своего искусства.

Дэйв узнал о том, что Курт принимает героин, в ноябре, когда был в Лос-Анджелесе на благотворительном концерте «Rock For Choice» – там он играл на ударных с «L7». Дэйв говорил по телефону с Кристом, как вдруг басист перебил его посередине предложения: «Погоди, я должен тебе что-то сказать. Курт принимает героин».

Курт до этого звонил Кристу, чтобы сообщить, что попробовал героин. Крист сразу же забеспокоился. Олимпия была известна не только стрейтэджерами из «К»; на протяжении 80-х у города была репутация черной дыры, опасного места – места, где люди погибают от наркотиков. Эндрю Вуд, вокалист «Mother Love Bone», скончался в марте 1990 года от передозировки героином. Курт обещал Кристу, что больше не будет принимать героин, что это полная дрянь. Он солгал. Через какое-то время они с Диланом Карлсоном раз в неделю снимали комнату в дешевых отелях в Олимпии – там им никто не мешал, и они могли спокойно ширяться.

Однажды Курт пошел с Трэйси Марандер на концерт «Bikini Kill» в Олимпии. По дороге в машине он клевал носом – раньше Трэйси за ним такого не замечала. После концерта они отправились на какую-то вечеринку, и Курт попросил заехать к нему домой – ему нужно было зайти в туалет. Когда прошло минут пятнадцать, Трэйси услышала шум – Курт лежал на полу в отключке, с закатанным рукавом, рядом валялась бутылочка отбеливателя (чтобы почистить иглу). Она была в шоке – и в ярости.

– Так хреново, как той зимой, мне, наверное, никогда не было, – рассказывал Курт Майклу Азерраду. – Каждый гребаный день было так грязно, так холодно, так серо. Я будто сходил с ума. Скучно, денег нету. Мы уже несколько месяцев как заключили контракт с «Geffen», а у нас до сих пор не было никаких денег. В итоге пришлось заложить усилители и телевизоры – чтобы на эти деньги покупать корндоги. Мы ничего не делали – только репетировали. Это нас и спасло.