Бунтари не попадают в рай - Татьяна Никандрова

вполне себе аккуратно. Поправляю рюкзак за плечами и выхожу на улицу.

И только когда лица касается душистый ветер, я понимаю, что во всей этой суматохе напрочь забыла о своем намерении позвонить Глебу.

Глава 69

Егор

Принято считать, что свобода – это нечто осязаемое и вполне определенное. Мол, если у тебя перед глазами не небо в клеточку, то ты свободен. Однако, чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь, что заключенным можно быть не только в тюремной камере. Можно беспрепятственно разгуливать на воле, но при этом быть запертым в клетке собственных комплексов, болезненных воспоминаний и страхов.

Перед тобой огромное количество возможностей, но ты не используешь ни одну из них.

У тебя масса вариантов выбора, но ты вновь и вновь ступаешь на ту самую, давно протоптанную дорожку.

Вокруг тебя вращаются новые интересные люди, но ты упорно зацикливаешься на тех, кто сделал тебе больно.

По-моему, это и есть самая настоящая несвобода. Ведь когда твои предрассудки, привычки и фобии сильнее тебя, ты – пленник. Точно такой же, как и те, кто мотает срок за железными прутьями.

Минувшую неделю я был несвободен. Отказ Елены и окончательная потеря надежды на ее взаимность так подкосили меня, что я, сказавшись больным, пару дней валялся дома как овощ. Причем страдал я не только из-за разбитого сердца – тоска по погибшим родителям вдруг тоже как-то резко обострилась. Я вспоминал их голоса, листал их фотографии, при этом где-то на подкорке сознания понимая, что тону в своей ностальгии, как в топком болоте. Что она засасывает меня.

Мне не становилось легче. Напротив, я чувствовал, что все глубже и глубже погрязаю в трясине отчаяния, и совсем скоро настанет переломный момент, когда вытащить меня из этого состояния смогут только антидепрессанты.

Собрав волю в кулак, я отправился в колледж, намереваясь хоть немного отвлечься от набивших оскомину душевых мук, и сразу же на входе в аудиторию получил лбом в рожу. Не знаю, было ли это случайностью или Вселенная специально подтолкнула ко мне Романову, но скажу одно: это сработало. От душевных мук я и правда отвлекся. Причем моментально.

Ася так трогательно хлопотала надо мной, словно я – яйцо, а она – курица, что мне вдруг захотелось провести с ней еще немного времени. Ну, чтобы продлить действие обезболивающего эффекта, который она на меня оказывала. Именно поэтому я и склонил ее прогулять пары. Без всяких там надежд и ожиданий. Просто развеяться, просто поболтать.

– Мне кажется, в сказке «Морозко» пропагандируются какие-то не совсем правильные ценности, – продолжает наш философский разговор Ася. – Падчерица сидит, мерзнет по елью, а когда Морозко спрашивает: «Тепло ли тебе девица?», она лжет, мол, да, тепло. И потом за это получает подарки. За обман, в сущности!

– Так, может, не за обман, а за терпение? – улыбаюсь я.

– Ну допустим. Но потом, когда в такой же ситуации оказывается старухина дочь и говорит правду, Морозко ее убивает! – чересчур эмоционально восклицает она. – Что же это получается? Что лицемерить ради подарочков – хорошо, а за честное слово – смерть?

– Ты права. Но не забывай, что это детская сказка, – рассуждаю я. – Она учит быть терпеливым, вежливым и с уважением относиться к старшим. А ведь именно этого взрослые хотят от детей. И именно этого хочет государство от своих граждан. Человек в первую очередь должен быть управляемым и удобным, а не рубить правду-матку на каждом углу.

Явно задумавшись над моими словами, девчонка медленно кивает, а затем чуть не налетает на валяющийся на дороге булыжник и, ойкнув, отпрыгивает в сторону.

Наблюдая за ней, прячу улыбку в кулак, чтобы она не догадалась, что я над ней забавляюсь.

Знаете, Ася вообще очень неуклюжая. Постоянно спотыкается, хоть в основном глядит себе под ноги. И шутки, если честно, у нее немного детские, будто она их на канале «Карусель» подслушала. Но, несмотря на это, она довольно умна и сообразительна. Про «Морозко» вон с какой страстностью рассуждает. И Глуховского читала, хотя его книги – далеко не девчачье чтиво.

А еще я ей совсем не нравлюсь. Ну, как парень в смысле. И мне, говоря откровенно, такое прямое и совершенно бесхитростное обращение немного непривычно. Не то чтобы я мачо или ожившая девичья мечта, но все же женским вниманием никогда обделен не был. Девушки всегда… Эх, как бы это лучше выразиться? Тянулись ко мне, что ли. Интерес проявляли. Кокетничали.

Ася, конечно, совсем не такая. Идет, о литературе разглагольствует, будто не с парнем с учебы сбежала, а на заседание клуба книголюбов пришла. Смотреть на меня – не смотрит. Глазами не хлопает, томными улыбками не одаривает – полнейшее безразличие. Даже моя неприступная Елена и то поэмоциональней была. Может, Ася просто маленькая? Не догоняет, что между парнем и девушкой может быть что-то большее, чем просто приятельство?

Вы не подумайте, я не жалуюсь: ничего такого от нее мне и не нужно. Она мне даже не нравится! Романова ведь тоже не предел мужских фантазий. Щуплая, невысокая, дерганая немножко, как воробей, которого случайно водой из лужи обрызгали. Просто странно это как-то… Для остальных сверстниц я вроде как ничего, а для нее, получается, рожей не вышел.

– Ну что, Ась, чем займемся?

– Не знаю. Ты чем хочешь? – вскидывает на меня вопросительный взгляд.

А если присмотреться, не такая уж она и бледная моль, какой я ее описал. Что-то цепляющее внимание в этой девчонке все же есть. Может, зеленые глаза, в отражении которых хочется задержаться на подольше, а может, умилительные веснушки, по которым так и тянет провести пальцем. Проверить – настоящие ли?

– Может, свидание устроим?

Спрашиваю чисто по приколу. Просто интересно, что она скажет и как будет выкручиваться.

Часто-часто моргая, Ася сводит брови к переносице, а потом отрицательно мотает головой:

– Нет. Я не согласна.

И тут я натурально выпадаю в осадок. Аж рот от удивления распахивается.

А ведь я ей действительно не нравлюсь. Ни капельки.

– Почему? – интересуюсь кисло.

Мой веселый порыв куда-то мигом улетучился. Сейчас я уже вижусь себе навязчивым придурком, который, сам не зная, зачем, донимает приличную девочку дешевыми подкатами.

Докатился, что называется.

– Ну во-первых, на свидание я бы ни за что не надела брюки для колледжа и эту идиотскую блузку, – она проводит пальцами по воротнику. – Она вообще мне не нравится. Зачем я только ее ношу?

М-да. Может, эта девчонка и читает мужские постапокалиптические романы, но логика у нее поистине женская.

– Во-вторых, я пока не готова ни