Деревянная книга - Юлия Гнатюк

Русоволосый подошел к нему.

– Ну-ка, сойди… – он помог кряхтящему мужику спуститься, потом снял свою свиту, отошел от дороги и простелил ее на траве.

– Ложись…

Возница, растерянно поглядывая, лег, подчиняясь уверенному голосу спутника.

Оголив мужику спину, русоволосый помял поясницу и хребет ставшими будто железными пальцами. Возница застонал. А когда «лекарь» правой ладонью коротко и резко нажал на позвонки, испуганно заверещал и вскочил, готовый крыть подорожного всяческими ругательными словами. Однако, к великому изумлению, почувствовал, что боль ушла.

– Вроде отпустило… – он блаженно улыбнулся.

– Погоди, полежи еще, – велел спаситель.

Он потер ладони друг о друга, а потом простер их над спиной болящего. Тот вначале лежал спокойно, а затем сказал изумленно:

– Горячо стало… будто жарких угольев насыпал…

– Теперь все! – спустя некоторое время, сказал русоволосый. – Поднимайся, только дня три спину шибко не надрывай.

Возница встал, медленно повернулся в одну, другую сторону, потом быстрее – боли как не бывало!

– Да ты, никак, кудесник? – он пристальней взглянул на русоволосого, обратив внимание, что на груди его попутчика висит не крест, а какая-то замысловатая круглая штуковина, наполовину скрытая под рубахой.

– Э-э-э, да ты некрещеный, – отчего-то снизил голос возница, – часом не волхв будешь? – спросил он с опаской и интересом.

– Светозар я, – ответил русоволосый, – по батюшке Мечиславович. А тебя как звать-величать?

– Василием крестили…

– А славянское имя что, забыл?

– Матушка Нечаем назвала, потому как не чаяла уже, что я у нее появлюсь… Хворала дюже…

– Ну, вот и ладно, Нечай, ты имя свое помни. Будь здрав! Может статься, встретимся еще в Нов-граде.

И он, повернувшись, пошел по тропинке, бегущей у края дороги, постепенно уводящей под сень деревьев дальше в лес.

Возница проводил его взглядом и тронулся догонять обоз.

Тропинка легко стелилась под неутомимые ноги странника, в такт шагам постукивал о землю древний посох с резной рукоятью. Свежий ветерок из леса приятно студил лицо. Какой погожий день! Что-то шевельнулось в глубине души Светозара, рождая еще смутно-неопределенные и вместе с тем исполненные радостного ожидания чувства. Повинуясь им, Светозар свернул с протоптанной дорожки и углубился в лес.

Он шел напрямик через чащу, перебирался через ручьи и овраги, преодолевал косогоры и совсем дремучие места, не опасаясь диких зверей и не боясь заблудиться, потому что лес был для него родным и понятным, как дом. Неясное чувство, похожее на далекое воспоминание о чем-то важном, приятно щемило внутри и делало путь легким. Иногда Светозар останавливался, как бы раздумывая, а потом вновь устремлялся вперед уверенным бодрым шагом. Спустя некоторое время наткнулся на едва различимую тропку и пошел по ней. Тропка в очередной раз вильнула меж высоких сосен и неожиданно вывела на обширную поляну. Светозар остановился, осматриваясь, и вдруг замер…

Жаркий день, щебет птиц, ласковый ветер и поляна, окруженная лесом, поваленное дерево на краю, а вместо кумиров… У Светозара перехватило дыхание оттого, что он враз понял, куда привело его внутреннее незримое чутье: на поляне лежал глубоко вросший в землю огромный камень.

Светозар знал об этом древнейшем славянском Мольбище со слов свой бабушки Ивицы и мечтал когда-нибудь попасть сюда… Сердце, затаившееся было на несколько мгновений, гулко забилось в его крепкой груди воина и странника, чувство блаженной радости волной прокатилось по всему телу. Перед ним лежал заветный Бел-Горюч камень, один из тех небесных посланцев, чью силу почитали русичи, когда еще не ваяли идолов, а молились только у Дубов, Живых Источников и таких вот Заветных Камней.

Светозар приблизился к замшелому камню, который был не похож на обычные тем, что, несмотря на свою древность, не имел трещин и расколов, мох и трава росли на земле, нанесенной ветром в углубления. Сам же камень походил на огромный кусок черного железа, опаленного небесным огнем Перуновой кузницы. Прежде каждый волхв знал о местах нахождения таких камней на Руси. Сих посланцев неба именовали «Камень Бел-Горюч», «Синий Камень», «Сварожий» или просто «Небесный Камень». У их подножия справлялись требы и возносились молитвы. Девушки в ярилину ночь, пробираясь тайком, клали на Заветный камень срезанную косичку, чтоб Яро-бог послал хорошего жениха. У этих камней многие тысячелетия волхвы испрашивали совета у Богов-Пращуров в тяжкие часы испытаний, коих на долю вольных русов всегда выпадало немало.

Теплым чувством отозвалось в сердце то, что подле Священного камня лежали еще довольно свежие цветы и колосья. Значит, приходят сюда люди, помнят еще, чьи они дети и внуки.

Из-под камня бил холодный и прозрачный источник, стекая в небольшую, сооруженную кем-то запруду, из которой затем маленьким ручейком убегал в лес. Светозар разделся, тщательно обмылся в запруде, несмотря на ледяную холодность воды. Одевшись, подошел к Камню и возложил руки на его темное, отливающее металлическим блеском тело. Войдя с Камнем во взаимодействие и поговорив с ним, сотворил общую молитву богам, присоединившись к незримой цепочке всех тех, кто молился здесь сотни и тысячи лет назад.

Закончив обращение, достал из сумы нехитрую трапезу и положил в жертву богам кусок ячменной лепешки и творога. Сухую рыбу класть не стал: она солона и жестка, птицам лесным и муравьям не по нраву. Отойдя чуть подальше и сев на траву, неторопливо начал есть, макая поочередно лепешку в маленькие горшочки с медом и топленым маслом и запивая родниковой водой.

Покончив с трапезой, Светозар задумался под пересвисты птиц, радующихся животворному Хорсу, что изливал теплые лучи Солнца на Священную поляну.

Воспоминания того, что было много лет назад, пришли к нему ярко и образно. Будто наяву увидел он себя отроком, постигающим волховскую науку, и услышал строгий, с глубоко упрятанной лаской, голос бабушки Ивицы. Он знал, что отец и дед были волхвами и погибли, когда ему было всего три лета. И бабушка взяла всю тяжкую ношу его обучения на себя. Строга и трудна была ее наука, но сколько раз выручала она его потом, когда уже став волхвом, приходил он на помощь людям.

Как горячий быстрый огонь жадно охватывает сухой куст, взмывая вверх яркими языками пламени, так и воспоминания жарко полонили все существо Светозара и снова несли по тем тропам, по которым довелось пройти, и пробуждали мысли, на которые он искал ответы.

Светозар вспомнил свое не столь давнее посещение Арконы на острове Руян, где ему посчастливилось лицезреть храм Свентовида, ничем не уступающий в пышности и искусности византийским. Говорят, князь Рюрик, собираясь править Русью, приходил туда, чтобы почтить бога щедрой жертвой и спросить о своем царствовании. И Световид предрек, что царство его над Русью будет длиться тысячу лет. И столько же будет длиться Ночь Сварога…