Лес видений - Павлина Морозова

– Иди, Немила. Мы тебе там всё равно не сможем помочь. Я догоню его, а ты… – он смерил взглядом фигурку у себя под ногами и тяжело выдохнул. – А ты справишься сама. Но об одном прошу – когда будешь с ними разговаривать, не дерзи, отвечай на вопросы честно и главное, будь почтительна.

– С кем – с ними? – переспросила Немила?

– Со стражами, конечно, – нетерпеливо, даже раздражённо ответил Добрыня. – Разве ты ещё не поняла, что всё стоящее всегда кем-нибудь да охраняется? Али думала, что это так просто – водички набрала и пошла себе дальше? Ну, наставления тобой получены, а теперь бывай, девица, побегу я твоего царевича ловить.

В кольчуге, серых штанах и шлеме Добрыня перемещался по склону точно камень, что по каким-то причинам катится не под гору, а в неё, нарушая законы божьи.

Иван был уже далеко, но у богатыря были все шансы его догнать.

Немила глядела на погоню и не собиралась сдвигаться с места, пока не увидит поимку, но беглец и его преследователь становились всё меньше, меньше, а гора, казалось, вырастала всё выше и выше, и от этого зрелища ей снова начало дурнеть. Немила отвела взгляд в сторону, сделала несколько шагов по тропке, собралась было развернуться…

Нет! – решила она. Раз Марья вверила их двоих Добрыне, значит, тот не подведёт, и лучше думать о том, как добыть воды, ведь с Иваном здесь вряд ли случится что-то настолько же ужасное, что уже произошло там, в мире Батюшки-Солнца, а вот ежели она не добудет воду…

Тогда будет по-настоящему худо.

И пошла Немила по дорожке кривой, почти не хоженой, да постепенно почти совсем успокоилась в тени каменного козырька, что нависал над головушкой и прятал от взора неприятную плоскую вершину горы.

А внизу что? Внизу тишь да гладь расстилалась, приятная глазам, единственно, что вид омрачало – тонкая тесьма ярко-оранжевого цвета, что полукругом очерчивала зелёно-коричневую с редкими прогалинами чёрного земную твердь, и за которой словно подвисшее в воздухе стелилось шёлковое полотно иссиня-фиолетового оттенка, плавно переходящего в голубой.

Удивительно, но на таком большом пространстве больше не видать было ни единого поселения, лишь островки чернодревовые разнообразили монотонный пейзаж. И пока Немила огибала гору, картинка не поменялась ни на сколько-нибудь.

Здесь не было ни животных, ни насекомых, ни тем более людей – все и вся остались там, на основной тропе, продолжали свой бессмысленный подъём.

Однако, сколько дорожке ни виться, конец всегда бывает близок. Вывела Немилу её тропиночка к чуду из чудес, к широченному дубу, который был поход на настоящие деревья, а не на обугленные кочерыжки.

Выбралась она, значит, из травы высокой, глядит, а по правую сторону от неё стоит, попирая собою склон, толстенное дерево, всех деревьев в мире толще, и, как подумалось ей – старше.

Да ежели б дюжина Добрынь стала спиной к спине, по кругу, то дуб тот всё равно ширше бы оказался.

А листья! Не серебро, но чистейший изумруд! А жёлуди! – сколько их тут лежит на земле, сами золотые, шляпки бронзовые!

И это не самое прекрасное! А самое прекрасное то, что здесь находилась Немилина главная цель! Вот она, между корней течёт, тонкой хрустальной лентой извивается, через обрыв переливается и скрывается внизу, в траве изумрудной.

Но посмотрела Немила, куда уходит ручеёк, и простонала: какая же она несообразительная, это ведь та самая речка, что во время пути вдоль крепостной стены практически постоянно по левую сторону шла, и только у подножия горы ушла в сторону. И Марья говорила, что мёртвая вода через всё царство течёт, а она только сейчас об этом припомнила.

Но где тогда второй источник, с живой водой?

Начала Немила обходить дуб, дабы найти второй источник, да пришлось ей на полпути вернуться, ибо очень уж близко дуб к скале подходил, стволом и нижними ветвями буквально врастая в каменистую осыпь.

Стражей, о которых предупреждал Добрыня, нигде не было видать, так что она недолго думая задрала юбку, сняла с пояса один из сосудов, откупорила его и присела, подогнув под себя колени.

– Обожди!

Крик раздался в правом ухе. Звенящий, женственный, порождающий гулкое эхо, он показался Немиле невероятно знакомым, отчего она смогла удержать себя в руках и не испугаться.

Она не торопилась вставать с колен, но со своим занятием на всякий случай повременила, продолжая, впрочем, держать сосуд у воды.

– Ты вольна набрать сколь угодно воды из мёртвого источника, но не трогай её без надобности, – поведал голос, и Немила поняла на этот раз, что доносился он из самой глубины богатой дубовой кроны.

Наверное, она – та женщина, что сидела в ветвях, – и была стражницей источника. И судя по сему, стражница была настроена вполне приязненно, что не могло не радовать.

– Спасибо, незнакомка! – крикнула Немилушка и с осторожностью набрала воды. Первый сосуд был теперь полон.

– Я принимаю твою благодарность, хоть она и преждевременна, – ответила невидимка, и в её голосе обозначились нотки вредности. – А теперь подойди, не бойся. Мы хотим познакомиться и посмотреть на тебя поближе.

Немила убоялась и одновременно заробела, но поступила как велено.

Она подошла к дубу настолько близко, чтобы увидеть ровно над собой самые мелкие веточки кроны, но не ближе.

– Хей, кто там со мной разговаривает? Кто ты, сторожащая источник живой воды?

Тотчас же, как был задан вопрос, крона дерева затряслась, зазвенела листочками, листочки вместе с ветвями разошлись в разные стороны, и к подножию дуба спикировала птица, красивущая, с перьями разноцветными переливчатыми – от ярко-красного до насыщенного глубокого зелёного, а на голове у той птицы была корона с тремя округлыми зубьями. Вся птица сияла, как царская брошь, и даже груди, вполне человеческие на вид груди, оканчивались красными как рубины сосками.

– Гагана меня зовут, – мелодично пропела птичка, широко раскрывая маленький золотистый клювик. – И ты назови себя, красавица, ибо говариваю я лишь с теми, чьё имя мне знакомо.

– Немила, – на всякий случай отбила поклон. Гагана тоже склонила птичью голову, отчего корона едва заметно колыхнулась.

– Рада приветствовать тебя, Немила, – доброжелательно произнесла Гагана и повела лапкой, царапнув камень под собой. – Какими судьбами занесло тебя в наше царство-государство, столь далёкое от твоих родных мест?

– Я за суженым явилась.

– И где же твой суженый? – птица поводила головой в разные стороны и подёрнула крыльями, сей жест напомнил Немиле пожимание плечами.

– Он тут, недалеко, решил немного уйти вперёд, – ответила Немила, стараясь не выдать своего беспокойства за Иванушку.

Гагана почесала клювом брюхо. При ближайшем рассмотрении её птичий взгляд был столь же пронизывающим и безэмоциональным, как у соколицы или орлицы.