Метро 2035: Эмбрион. Начало - Юрий Мори

Больше никаких сожалений не было.

Под ногами рокотал двигатель. Самый малый вперед, первая передача. В разбитые окна кабины пахнуло теплым сырым воздухом города. Грузовик тронулся с места, сразу резко поворачивая. Бойцы Старцева должны успеть отскочить, а остальных с Базы не жалко. Под колесами что-то хрустнуло, но поехали. По кабине с площади начали стрелять, то ли со злости, то ли стараясь задержать. Ну да, никто же не знает, что он за рулем. Хоть бы Винни сдуру не пальнул, у него позиция самая удобная. Судя по виду в зеркала, из кунга прыгали люди. Давайте, ребята, давайте. Вас там примут с дорогой душой.

Раздался чувствительный удар: похоже, грузовик подцепил стоявший на дороге ржавый остов легковушки и теперь пинал ее бампером перед собой.

– Кто в кабине? – требовательно заорали из кузова. – Остановись!

Конечно, конечно… Шнурки только поглажу.

Кат резко прибавил скорость, не обращая внимания на скрежет впереди, повернул направо, объезжая библиотеку. По дороге не прорваться, но есть же и тротуары. По ним, сминая поросль молодых деревьев, царапая остатки асфальта толкаемой впереди развалюхой, он и гнал сейчас по направлению к главному корпусу университета. По его расчетам, площадь уже вышла из простреливаемой пулеметами зоны, пора было разбираться непосредственно с виновником торжества.

Не глуша двигатель, он резко затормозил, вызвав в кузове взрыв невнятного мата, и спрыгнул на землю, оставив открытой дверь. Хороший грузовичок, если бы не драгоценный по нынешним временам бензин, себе бы такой не помешал.

Кат пробежал вдоль машины, чуть отступил назад и резко, с перекатом, запрыгнул в кузов. Если прямо под пологом не подстрелят, закрутим карусель. Падая на пол, Кат выпустил очередь, почти не глядя, веером. Кроме Зинченко в его дурацкой накидке, в кузове на ногах осталось трое бойцов. Еще один лежал в углу, видимо, подстреленный еще на площади. Одному из оставшихся пули попали в грудь, резко откинув назад, на неожидавшего такого расклада майора. Двое других почти не пострадали – ну да, одного зацепил в ногу, не страшно. Лежа на полу, сталкер добил магазин в раненого. Вот теперь все, и на бинты парню не тратиться.

Пока Зинченко сталкивал с себя обмякшее тело своего охранника, оставшийся целым и невредимым боец решил с какого-то перепуга провести образцовый захват противника. Опять же, как учили – спецназовец бы просто застрелил по сути безоружного Ката. А этот полез в ближний бой. Правильно, что уж там: человек лежит, надо брать тепленьким.

Проблема только в том, что Кат уже не лежал. Он вскочил на ноги одним движением, бросив незаряженный автомат. Боец внезапно оказался лицом к лицу с хоть и безоружным, но очень злым после гибели Черепа парнем. Да и в целом Кат сейчас не размышлял, он действовал в привычном боевом режиме, когда сперва бьют, а потом думают. От удара лбом в лицо безопасника уже ничего не могло спасти. Так и отлетел назад, выронив автомат, даже понять ничего не успел.

– Стоять, зверек! – лениво сказал Зинченко. Он уже выбрался из-под трупа и теперь стоял, направив на Ката пистолет. И не допрыгнуть ведь…

– Стреляй, скотина! Стреляй. Тебя свои же потом уберут, – тяжело дыша, ответил сталкер.

– Это какие же – свои? – заинтересовался правитель. Хорошая штука паранойя, на ней играть можно, как по нотам.

– А ты не заметил, Жора, что Старцев бойцам велел не вмешиваться?

– Расстреляю! – тут же откликнулся майор, даже не заметив обращения Ката. – Своими руками грохну. Но сперва тебя.

Зинченко выстрелил, чуть опустив ствол. Кат почувствовал, как обожгло ногу, он словно просел на одну сторону. Бля, и больно как…

– Это только начало, – ухмыльнулся правитель. – Давай, ползи к выходу.

– Это зачем? – обхватив простреленную ногу, спросил Кат. Из-под пальцев сочилась кровь. Сука, бедро, там вены. Если не перевязать, скоро сдохнешь. Что ж это он так попался, ведь должен был успеть…

– Надо, – безмятежно улыбнулся Зинченко. – На свежем воздухе тебя хочу кончить. Блажь у меня такая.

И выстрелил еще раз. Из ноги сталкера будто раскаленными щипцами выдрали кусок мяса. Свежего, истекающего алой кровью и прозрачной лимфой.

– Ползи, гаденыш! – велел Зинченко.

Кат тяжело, опираясь на стену, повернулся и мешком вывалился на асфальт, спиной чувствуя уткнувшийся в спину ствол. Свой пистолет не достать, а развернуться и прыгать… Похоже, он надолго отпрыгался. Если не навсегда.

Есть только одна надежда, попробовать убежать, только вот как это провернуть? Сил на один рывок, штанина уже мокрая от крови и голова начинает кружиться. Как же не вовремя это все…

– Давай! – ткнул пистолетом в спину правитель. Он тоже спрыгнул вниз и теперь откровенно игрался с безоружной жертвой: Кат почувствовал, как пистолет сзади из-под ремня вытащили и бросили в сторону сильные пальцы.

Грузовик косо стоял на тротуаре, почти уткнувшись тупым носом кабины в давно заброшенный магазин. Или нет – не магазин, остатки вывески наверху сообщали, что это салон-парикмахерская «Новый…». Второго слова не было. Мир? Взгляд? Стиль?

Кат глубоко вздохнул, стараясь сохранить остатки сознания. Голова болела, в глазах слегка двоилось. Кровопотеря? Она, родимая.

– Что, щенок, думал обыграть старого волка? – пафосно спросил Зинченко, нелепый в своей накидке, с растрепанными волосами: шапочка, видимо, слетела еще в кузове. – Хрен тебе!

Отвечать не хотелось. Кат развернулся и ударил неожидавшего сопротивления майора по руке, куда дотянулся. Пистолет улетел в сторону, звякнув об асфальт. Сейчас бы добить, да сил нет. На ногах уже с трудом…

Сталкер бросился вперед, ко входу в парикмахерскую. Спрятаться. Перевязать ногу. Уйти. Нет возможности дальше драться, совсем нет. Открыл он дверь или выбил, вспомнить не удалось, сознание начало работать какими-то рывками, с пробелами, словно плохо склеенная лента старинного кинофильма.

Вот он уже в полутемном зале, среди засыпанных пылью и случайным мусором столиков с зеркалами на стенах.

Вот он сидит в кресле, перетягивает ногу ремнем на бедре. В глазах пляшут разноцветные звезды, но Кат не сдается. Дальше опять провал, из которого он возвращается, уже стоя за раскрытой дверью в мужской зал и внимательно следя в зеркало за коридором. Кажется, что тело и разум разделились, действуя сами по себе. По крайней мере, он стоит, это достижение. Похорошему, должен уже медленно отходить под капельницей, сопровождаемый тяжелым вздохом ангела-хранителя.

Опять разрыв пленки, из которого его вытаскивает хорошо знакомый ненавистный голос:

– Ты чего, спрятался? Вот дурачок… Далеко не уйдешь. Где ты, мой юный уродец?

Шаги в коридоре, а в зеркале никого не видно. Как вампир у нас майор, что ли? Не отражается? А, черт… Там же одна рама, давно разбито.

– А я здесь однажды стригся, мой непутевый воспитанник, да… Приятные воспоминания. Модельно-уставная стрижка под музыку, еще девка была такая… сочная. Хотел ее в кабак пригласить, да денег не было. Вот такой вот бритый спирс получился. Помнишь, певичка была? А, да что ты помнишь… Одни убежища только и знаешь. А в них уебища. Как же я вас всех ненавижу, кто бы знал.