Сильверсмит - Л. Дж. Кларен

— Откуда ты их знаешь? — я помахала в сторону разбросанных тел, хотя старалась не всматриваться в детали, и так видела достаточно.

Он сделал шаг ко мне, и я отступила.

С мольбою в глазах он признался…

— Мне приписывали игру на несколько сторон.

— Так на чьей ты стороне теперь? — тело мое содрогнулось от ужаса, но ответ был мне понятен и без слов. Если бы я сомневалась — убежала бы. Уже бы пересекла реку и не оглядывалась.

— Элла, — он сократил расстояние. Я споткнулась о корень дуба, но он поймал меня обеими руками.

— Молохая или Симеона? — рявкнула я. — Потому что то, что ты говорил им…

— Войны не выигрывают одни лишь мужчины с чистыми и честными намерениями, Ариэлла, — прорычал он. — Их выигрывают те из нас, кто готов жить во тьме, — он взял мою левую руку и приложил ее к своей груди. — Я не на стороне Молохая. Я не на стороне Симеона. Я на твоей стороне. Только на твоей, — другой рукой он взял мою, державшую нож, приподнял ее и приставил лезвие к своему сердцу. — Если когда-нибудь я не встану на твою сторону, возьми этот нож и вонзи его мне в сердце.

Я опустила руку с ножом.

— То, что говорили про твои неприятные рассказы… про женщин и угрозы… — из горла вырвался ужасающий звук. Сердце знало, но я все равно спросила. — Скажи мне, что ты не…

— Последняя женщина, к которой я прикасался так… — он с трудом сказал это, его широкая грудь судорожно дернулась под тяжестью правды. Боль проскользнула в его взгляде.

— Твоя жена? — прошептала я, произнося это за него, потому что это было легче, чем ждать, что он скажет. Это ранило меня.

— Да, — тихо ответил он.

Но мягкость исчезла, стрела вонзилась ему в плечо. Практически сразу, как только она прошила бицепс, его кулак сжался вокруг нее.

— Мать твою… сука! — он резко вдохнул, задержал дыхание и вытащил стрелу; плоть хлюпала, кровь фонтанировала из глубокой дыры, — и тут же толкнул меня за себя. В стороне оказался еще один Инсидион, видимо их было на одного больше, чем я посчитала раньше. Я взглянула на рану в плече Гэвина и впервые в жизни была благодарна за чью-то ужасную меткость.

Оставшийся Инсидион был крупнее прочих, он не уступал в росте даже Гэвину. Он бросил лук и обнажил длинную изогнутую саблю, но Гэвин мощно врезал ему прямо в лицо. Еще раз, и еще. Тот пошатнулся от силы ударов, пока не сумел размахнуться одним свирепым рубящим взмахом.

Я закричала, когда сабля прошибла плечо Гэвина. Клинок прорезал куртку и выпустил реку крови. Вместо того чтобы отшатнуться, как нормальный человек, Гэвин прижал ладонь на тыльную сторону лезвия сабли, с улыбкой встречая давление на свою кожу.

Я пыталась призвать силу, потянулась к колесу в храме, но шок последних минут обессилил меня, и колеса там не было. В бессилии я наблюдала, как Гэвин с улыбкой голой рукой оттолкнул лезвие и взялся за стрелу.

Взгляд противника просветлел в страхе, он дрогнул, дыхание его сбилось. Чем больше Гэвин вдавливал стрелу через свою же рану, тем шире росла его зловещая улыбка.

Пока, в конце концов, Гэвин не протолкнул ее сквозь себя в шею Инсидиона и не откинул его на бок, как ненужный кусок гнилого мяса.

Он посмотрел на меня, и бесчувственная отстраненность сменилась в глазах ужасом — тем ужасом, которого я не еще никогда не видела в его прекрасных карих глазах, они расширились, и он заре…

— Сзади!

Он ринулся ко мне, но на этот раз не успел. Все произошло так стремительно, что шанса не оставалось.

Шея нападавшего была на уровне моих глаз — это все, что я увидела, прежде чем в мою сторону метнулась рука с клинком из-под плаща, и я завопила. Резкий проворот раскаленного металла в боку стал невыносимым катализатором.

Надо было выбирать. Его жизнь или моя.

Питаясь яростью, болью и отчаянием, я закричала и вонзила свой клинок в горло нападавшего. Горячая, липкая кровь хлынула через мою ладонь и растеклась по запястью. Запах меди врезался в ноздри.

Только когда клинок прорезал плоть, я впервые увидела его лицо. Инсидион — просто человек в последние мгновения своей жизни — умоляюще смотрел на меня снизу вверх. Его темно-зеленые, цвета густого леса глаза я запомню в кошмарах. Не татуировки черепов, изуродовавшие лицо, не уродливый шрам, разрезавший рот. Только глаза. Страх в них. И то, как, с последним выдохом, этот страх, вместе с радостью, ненавистью, покоем, смехом — исчез.

Он упал на землю.

Замертво.

Из моего горла вырвался сдавленный, надорванный вопль, и я попятилась. Клинок в моей руке… рука, вся в крови. Я видела, как жизнь покидает эти зеленые глаза.

— Элла, — Гэвин подхватил меня сзади, прижимая к себе рукой, перекинутой через грудь.

Я с ужасом смотрела на пальцы, обагренные красным. Странно — такие маленькие, знакомые руки с судорожно дрожащими пальцами могли убивать.

— Все хорошо. Все хорошо, слышишь? — его пальцы медленно потянулись к рукояти. — Отдай мне клинок, милая.

Я подчинилась, рыдая от боли, пронзающей бок, горячей и жгучей. Когда он забрал у меня оружие, я прижала ладонь к влажному, липкому пятну ткани — туда, где огонь боли выжигал тело у талии.

Каждое движение отзывалось криком мышц, будто в меня вонзили раскаленный прут. Я подняла руки перед глазами, и дыхание сбилось, когда поняла, что не могу различить, где кровь убитого, а где моя.

Гэвин обошел меня и опустился передо мной на колени. Он взглядом проследил от моих рук к ране, низко на животе. Через секунду его обычно смуглое лицо стало мертвенно-бледным.

— Нет, — выдохнул он. Руки, еще недавно уверенно державшие саблю во время бойни, дрожали, когда он потянулся к подолу моего свитера. Весь он был воплощением паники. — Нет, нет, нет…

— Гэвин…

— Нет! — рявкнул он, опуская меня на землю и рухнув на колени вместе со мной. Он сорвал ткань, дыхание вырывалось неровно, почти с хрипом. Ни следа того дикого воина, которого я знала. — Пожалуйста… нет, нет…

— Гэвин, дыши! — потребовала я, на этот раз тверже. Рана болела, но я не обращала внимания — он задыхался, и я видела, что в нем что-то сломалось. Я и представить не могла, что он способен чувствовать такой парализующий ужас.

Режущая боль будто разрывала меня на части, но я еще держалась. Кровь сочилась, но не била фонтаном — лезвие вошло не