Джейтест - Борис Иванов

— Мне ничего не надо от тебя. — Голос Павла стал голосом того Сухова, которого так хорошо знал Кайл — годы назад. — И не собираюсь платить за твою службу своей свободой. Ты ведь про это?

— Твоей свободой — в последнюю очередь. Нет. Свободой вашей — всех — Пятерых. Сначала одного, потом — другого. Ты станешь последним. И все вернется на круги своя. Твоя свобода продлится недолго.

Демон говорил почти без всякого выражения. Но тем не менее интонация его казалась издевательской. Или такой и была.

— Такого нет в Уговоре! — резко перебил его Павел. — Это — нечестная игра.

— А Джей никогда и ни с кем не играет честно.

Демон был невозмутим.

— И когда же придет время снова меняться ролями? — зло осведомился Сухов. — Когда счетчик накрутит твою цену?

— Нет никакого счетчика. Просто, когда ты позовешь меня, отсчитай: «раз». Когда позовешь второй раз — сосчитай: «два». Когда досчитаешь до пяти, вы — мои. Все пятеро. Если раньше ты не догадаешься, как вернуть Посох Богу Джея. Тогда уж пойдет совсем другая игра.

Они молча стояли друг против друга, и становилось все заметнее, что Демон продолжает меняться. Становится Павлом — только отраженным в зеркале черного камня. Но пробыл он им лишь считанные мгновения.

— Прощай. Я все сказал тебе. Ты знаешь, как позвать меня, когда станет необходимо.

Он уже сравнялся в росте со своим теперешним хозяином, Павлом. Но Превращение шло уже в обратном направлении: он уже не сжимался, не концентрировался из призрачного столба тьмы. Нет, он истаивал в ней, терял свою плотность и четкость очертаний, снова превращался в ту неразличимую сущность, которая породила его. Во мглу, исчезающую в наступающем сумраке близкой уже ночи.

— Того… кем был я… — Что-то дрогнуло, изменилось в голосе Демона. — Предайте это земле. Из праха взят, в прах да обратится. Вам нетрудно будет найти. И запомни, — теперь он снова обращался только к Сухову и говорил о чем-то, понятном только им двоим, — запомни, что если ты вернешь Посох… Если Джей примет его у тебя, то ты… ты подаришь свободу нам обоим. Свободу от безумных богов этого Мира. Тогда… тогда все пойдет по-другому. Но я останусь тобой. А ты — мною.

Словно невидимый, только для него — Демона — существующий вихрь размывал его очертания, слой за слоем уносил в выросшую над плато струю темного смерча. Вот только тень, еле намеченный контур, остался от него. Только след в стынущем горном воздухе. Все. Никакого Демона не было больше. Только стремительная, изогнувшаяся высокой аркой, струя тьмы истаивала над Мертвым Местом. Вот и ее не стало.

Все.

— Господи, — тихо спросил Кайл, — да что же это было?

* * *

Сухов оглядывался, словно человек, проснувшийся от кошмарного сна.

Том попытался встать на ноги, и его тут же швырнуло вперед. Кайл и Цинь, с трудом подхватив, удержали его и осторожно усадили у косо стесанного валуна. Он обмяк и, казалось, проваливался в сон или в обморок. Цинь снова охватила руками его лицо и, прикрыв глаза, сосредоточилась на чем-то внутри его стиснутой, исковерканной души. Она словно отрешилась от себя самой, слилась в единое целое с этим, так страшно изменившимся за считанные минуты, чужим ей раньше человеком. Кайл подумал, что со стороны можно было бы предположить, что эти двое предаются любви. И может, любовью это и было, но странной, на магии и жестокой логике Испытания замешанной любовью. На глазах Цинь словно переливала свою жизнь в Тома — тот снова становился собой, стряхивал с себя больную одурь, просыпался от злого кошмара, а китаянка сгибалась от невидимой тяжести, наваливающейся на нее, таяла, старела на глазах, превращаясь из наполненной силой, порывистой девушки в злую тибетскую ведьму.

— Остановись. Хватит. — Том перехватил руки Циньмэй и стал нетвердо еще, но уверенно подниматься с земли.

Теперь глаза его его были глазами прежнего Тома Роббинса. Полными тревоги и недоумения, но — прежними, человеческими. Цинь опустила руки и отступила на шаг.

— Он… Он просил нас забрать то, что осталось от его прежнего воплощения. Того, которое он покинул. От Стрелка, — чуть хрипловато произнес Колдун за ее спиной. — Ты должен знать. — Он шагнул к Тому и осторожно взял его за локоть. — Можешь идти?

— Да, я знаю. Я же был им. Только что. — Том повернулся к скалам, окутанным зеленой дымкой зарослей. — Я могу идти. Пусть Цинь останется здесь — поможет господину Сухову. Ему сейчас требуется помощь. А там… Двух-трех человек достаточно.

— Нет. — Сухов покачал головой.

Потом протянул руку и взял из рук угрюмого Проводника свой чехол с упакованными в слегка выцветшую ткань прутьями.

— Это?.. — вопросительно кивнул на чехол Кайл.

— Это — Посох, — подтвердил Сухов. Именно тот Посох, про который говорил он. Я принес его из храма Желтой Луны. Да-да. Там, откуда меня унесло сюда, в эти края… Там — локальный портал. Он открывается здесь — в Горных храмах. Еще Терренс подозревал, что Джей пронизан сетью подпространственных переходов. Можете считать, что я подтвердил его гипотезу. Но первым был Стрелок. Он ведь тоже попал сюда из того храма. Сразу после того, как сломал Посох. Жаль только, что переход этот отнимает память.

— Значит, мы можем разделаться с этим… — Кайл запнулся. — Выполнить условие освобождения.

— Посох сломан, — отрубил Павел, коротко и зло. — И Джей не берет его обратно. Хотя у этой головоломки должно быть решение. Иначе он не сказал бы того, что вы услышали сейчас. — Он коснулся плеча Роббинса. — Веди нас, Том. Ведь тебя зовут Том? Я не успел еще толком представиться.

Следователь коротко махнул рукой и зашагал к еле заметной тропе, уходящей в тень скал. Хозяин Пещер, не говоря ни слова, двинулся за ним, коротким жестом пропуская вперед Сухова и его друзей. Следопыт и Книжник последовали за Хозяином, замыкая строй.

Временами Том останавливался и словно мучительно пытался что-то вспомнить, и тогда Цинь с легким испугом ловила в его взгляде тень той, чужой души. Потом небольшая группа продолжала свой путь.

Путь этот оказался не долог. Том свернул в тесноватую щель между огромными — с дом — обломками скал и остановился над чем-то, что Кайл издали принял за неопрятную кучу странно наваленных светлых листьев. Потребовалось подойти чуть ли не вплотную для того, чтобы понять, что перед ними лежит почти целиком скрытый в слишком большом для него защитном комбинезоне Космодесанта труп седого как лунь человека.

Кайл присел на корточки над телом и повернул его лицом вверх. Труп был невероятно легким, словно тело ребенка. Лицо, сморщенное, как печеное яблоко, выражало жутковатое, кукольное умиротворение. Умиротворение, пожалуй, более страшное, чем оскал мертвого зверя.

— Мумия… — чуть растерянно сказал Том. — Это же мумия. Как те — там… В засаде. Он же давно… Разве это возможно?

— Нанороботы, — глухо сказал Хозяин Пещер. — Микрокиберы. Молекулярные машины. Внутренние Пространства — это царство нанороботов. Их здесь столько же разновидностей, сколько и настоящих микроорганизмов. Мутируют, скрещиваются, эволюционируют — под контролем здешнего Бога. И очень редко попадаются под объективы наших микроскопов — почти у всех них вшиты программы избавления от наблюдателей. Но зато уж те, которые попались… Мисс Циньмэй может вам кое-что об этом рассказать.