Князь Святослав. "Иду на вы!" - Виктор Поротников

Для ночного удара по стану ромеев Свенельд отобрал четыре тысячи ратников, молодых и ловких. Попал в этот отряд и Харальд. Самому Свенельду Святослав приказал остаться в крепости. Не позволил князь и Калокиру идти на вылазку, хотя тот пришел к месту сбора в числе первых с оружием в руках.

– Как же так, княже? – обиделся Калокир. – Ведь это же моя задумка, и я же остаюсь не у дел! Это не по справедливости!

– Не серчай, друже! – Святослав встряхнул Калокира за плечи. – Дело сие опасное, а ты мне живой нужен. Коль прикончим Цимисхия, тогда трон в Царьграде для кого освободится? Для тебя! Вот и подумай, стоит ли тебе головой рисковать?

И все же Калокир остался недоволен решением Святослава.

Он отвел Харальда в сторонку и зашипел ему прямо в лицо:

– Тебе довелось видеть Цимисхия воочию, поэтому ты его ни с кем не спутаешь. Обязательно пробейся к царскому шатру, младень! И рази Цимисхия без промедления! Не вздумай заговаривать с ним, сразу бей его мечом! Иначе сам без головы останешься. Этот коротышка в ближней схватке опасен, как лев.

Внимая Калокиру, Харальд молча кивал головой, позвякивая кольчужной бармицей на шлеме.

С еле слышным скрипом распахнулись тяжелые створы ворот Доростола, поднялась кверху металлическая воротная решетка. Без трубных сигналов, без громких команд военачальников в густую темень апрельской ночи устремился отряд смельчаков, возглавляемый Сфенкелом и Святославом.

Харальд оказался в сотне, которую возглавлял боярин Ставр. Этой сотне предстояло подкрасться к лагерю ромеев не со стороны Дуная, а со стороны холмистой гряды, поросшей лесом. Именно отсюда было ближе всего до пурпурного шатра Цимисхия, стоявшего на самом возвышенном месте ромейского стана. Боярин Ставр получил приказ от Святослава любой ценой прорваться к царскому шатру и убить Цимисхия.

«Мы со Сфенкелом наделаем шуму у восточной окраины ромейского стана, дабы твоим удальцам было сподручнее к шатру Цимисхия подобраться», – напутствовал Ставра Святослав.

Ратники боярина Ставра сделали большой крюк по песчаным дюнам, обходя спящий лагерь ромеев с северо-запада. Русы крались в ночи, как волки, соблюдая полнейшую тишину. Ровно в полночь маленький отряд Ставра затаился в кустах всего в сотне шагов от ромейских дозорных, расхаживающих вдоль внутреннего края выкопанного накануне рва. Позади дозорных полыхали рыжим пламенем большие костры, возле которых спали вповалку ромеи из пешей рати. В полусотне шагов от костров белели длинные ряды холщовых палаток, среди которых темнели повозки обоза. Палатки были разбиты в строгом порядке, с широкими проходами между рядами.

Шатры ромейских военачальников были разбиты на склоне обширного холма в середине лагеря. Над всем этим скопищем палаток, повозок и шатров возвышался гигантский шатер императора кроваво-красного цвета, расшитый золотыми двуглавыми орлами.

К этому пурпурному шатру были прикованы взоры воинов Ставра, сжимающих в руках луки, мечи и копья. Ратники были готовы к решающему броску и ожидали только условного сигнала.

Томительное ожидание закончилось, когда с восточной стороны ромейского стана зазвучал боевой клич славян, потонувший в шуме яростной сечи. Тревожно гудели боевые трубы ромеев. Спящий лагерь пробудился, наполнившись топотом многих тысяч ног, выкриками военачальников и ржанием лошадей. Ромеи хватали оружие и мчались со всех ног к восточной стороне лагеря. Лишь дозорные у рва не двигались с места, но теперь их взоры были обращены не к темному лесу, а туда, где ярко пылали в ночи подожженные русами шатры, где ширился и рос грозный гул битвы.

– Пора! – промолвил боярин Ставр. – Лучники, к бою!

Дозорные ромеев, маячившие на валу на фоне яркого зарева костров, были прекрасными мишенями. Просвистели во мраке славянские стрелы. Часовые ромеев один за другим бездыханными скатились в глубокий ров. Лишь одному из дозорных повезло, одна из стрел поразила его в бедро, другая поранила ему шею. Раненый ромей пытался встать на ноги, чтобы подать сигнал тревоги.

Харальд, первым перемахнувший через ров, добил его ударом меча.

Вслед за Харальдом из зарослей дикой вишни быстрыми тенями выскочили прочие ратники. Боярин Ставр не отставал от Харальда, ибо знал, что юноша может узнать Цимисхия в лицо.

– На рожон не лезь, младень! – воскликнул Ставр, удержав Харальда за локоть. – Твое дело, сам знаешь, какое: опознать василевса. А посему умерь свою храбрость!

Ратники Ставра успели миновать два ряда палаток, когда наткнулись на отряд ромеев числом около тридцати человек. Русичи закидали ромеев дротиками, потом бросились на врагов с обнаженными мечами. Восемь или девять ромеев пали на месте, остальные разбежались в разные стороны.

Ставр повел свой отряд дальше, велев лучникам выдвинуться вперед. Едва между палатками появлялась фигура какого-нибудь ромея, в него тут же летела меткая стрела. В сотню к боярину Ставру Свенельдом были отобраны самые лучшие стрелки из всего русского войска.

Неожиданно один из лучников споткнулся о колышек палатки, припав на одно колено, из его груди вырвался негромкий девичий вскрик.

Ставр живо подскочил к юному лучнику, сдернул шлем с его головы. Под шлемом оказалась девичья коса, уложенная венцом.

– Веснянка! – изумленно выдохнул Ставр. – Ох, огонь-девица! Ты почто здесь?

– Надоело в тереме сидеть да на реку глядеть, – сердито ответила девушка. – Не сомневайся, боярин. Из лука я хорошо стреляю!

– В этом-то я не сомневаюсь, милая, – проворчал Ставр. – Назад в Доростол не все из нас вернутся, вот что меня тревожит. Коль с тобой беда случится, то Свенельд мне башку свернет!

Ставр взял Весняну за руку и подвел ее к Харальду.

– Будь все время подле него, голубушка, – приказным тоном повелел он. – Куда Харальд, туда и ты. Уразумела?

Весняна молча кивнула. Она вновь покрыла свою голову шлемом и враз стала похожа на стройного безусого юношу с большими очами, чуть вздернутым носом и красиво очерченными устами. Вот только крутые бедра и выпуклая грудь все-таки выдавали ее женскую суть.

Чем дальше в стан ромеев углублялся отряд Ставра, тем больше врагов оказывалось на пути у русичей. Стремительные стычки в проходах между палатками следовали одна за другой. Среди русичей уже многие были ранены, на исходе были стрелы и дротики.

Пурпурный царский шатер был уже совсем рядом. Русичи гурьбой неслись к нему по широкому проходу между двумя рядами палаток. Справа и слева на них выскакивали из-за палаток ромеи с мечами и копьями в руках, ромейские стрелы втыкались в щиты русов. Ратники на ходу отбивались от врагов, не обращая внимания на тех ромеев, что бежали за ними следом, кидая в них дротики. В отряде Ставра появились первые убитые. Врагов было слишком много, и они были повсюду!

Вот и красный шатер, огромный, как терем. Подле него было не меньше полусотни царских стражников в чешуйчатых панцирях, с посеребренными овальными щитами. На щитах у них был изображен святой Георгий.