Всегда есть кто-то сильнее - Ftr

class="p1">– Постойте! Прошу!

– “Помоги ты этой девчонке!”

Вы сговорились? Нет, не сработает. Я даже шаг не замедлил.

– Мне нужно в Дисгардит. К Владыке.

– “А впрочем, она и сама справится.”

Не понял…

Остановился.

– Владыка Дисгардита?

– … Не совсем. Владыка Догернаш. Король Дисгардита.

Знакомое имя.

– А мне какое до этого дело?

– У меня есть информация… она вам не будет полезна, только Владыке Догернашу! – зачастила девушка.

Не беспокойся. Меня не информация интересует.

– И что дальше?

– Если поможете мне добраться до Гардинии, он наградит Вас за помощь. Очень щедро.

– “Влад. Оно того не стоит. Он самый Древний из твоего списка. Три тысячи двести лет. Он самый Сильный из твоего списка. И он король одного из крупнейших королевств этого региона. Если этот дождь пробил твою крышу, и она настолько протекла, что ты решил взяться за задание своей летучей мышки, выбери другую цель. Они все тебе не по зубам, но Догернаш особенно.”

Вот оно что. Интересно.

– Ну и в какой стороне этот Дисгардит?

Глава 4. Mission: Madness

– Откуда у тебя эти шрамы?

Заело её что ли? В который раз уже спрашивает? Шестой? Седьмой?

Открыл глаза.

– Как ты смогла это сделать?

Очень даже не праздный вопрос.

Я валялся на травке. Сон на свежем воздухе в последнее время стал для нас обыденным.

Лежу на спине, рубашка расстёгнута. Не мной. Жульсин нависла сверху, рассматривая объекты своего интереса.

– Как? Подошла и расстегнула.

Не почувствовал. Совсем расслабился.

Стоп!

– Это в первый раз?

Ответа не было. Вербального. Но по остальным признакам… у меня в попутчиках маньячка.

– Так откуда эти шрамы? – Жульсин протянула руку и прикоснулась к одному из них. Когда она только тянула руку ко мне, было ощущение, что прикосновение будет неприятным. Даже болезненным. Но нет. Хотя приятным это прикосновение я бы тоже не назвал. Ничего. Обычное касание обычного места на теле.

Так, наверное, даже лучше.

Стоп! Слишком естественно она…

– Это в первый раз?

Ответа не… Конченная маньячка.

– Почему тебе это так интересно? Редкость, согласен, но интересность ли?

– Есть шрамы, которые трудно вылечить. Например, от Некромантии. Но твои… это ведь обычные раны. Ты при мне использовал Лечение и Регенерацию, а они не заживают. Вообще. Эти удары, их наносили специальным зачарованным оружием?

– “Нет ни одного Разумного, что не заметил бы в тебе какой-нибудь косяк,” – не упустил случая подколоть меня Дедион.

– Долго ты собралась их наглаживать?

Жульсин одного шрама показалось мало. Она по очереди трогала все шесть, мягко проводя по ним пальцами.

– Пока не остановишь. Мне почему-то нравится это ощущение, хотя выглядят они уродливо.

Согласен. Шрамы на моём теле представляют из себя грубо сросшиеся куски ткани и кожи, неровные и бугристые.

Поднялся. Застегнул рубашку. Нужно сменить тему.

– Цивилизацией запахло.

– Верно. До вечера доберёмся до Зоринга. А дальше города или поселения поменьше будут встречаться повсеместно.

– Долго ещё идти?

– Через две недели мы прибудем в Гардинию.

***

Гардиния – столица Дисгардита.

Крупнейшее королевство региона. Миллион жителей только в столице. Около двадцати миллионов во всём королевстве.

Размер Дисгардита довольно серьёзный – около полутора миллионов квадратных километров (в два с лишним раза крупнее Франции при населении втрое меньше). Красот природы хватает на любой вкус: продолжительные леса и гористая местность, реки и озёра. Правда, выхода к морю Дисгардит не имеет. Для любителей сёрфа это королевство не подойдёт.

Две недели пути до столицы прошли в мгновение ока. Из одного городка в другой, одна встреча за другой, одна покупка за другой. Приобрёл себе новый кожаный доспех, метательные ножи, микстуры и всякую мелочёвку.

В каждом городке устраивали себе небольшую разведку местности – прогуливались. Жульсин оказалась не местной. И скрытной. Не хотела говорить откуда родом, чем занимается, как связанна с Догернашем. И со временем эта скрытность не проходила.

Зато прошло кое-что другое… Она уже не стонала и не плакала во сне, не вздрагивала от каждого шороха. В одну из ночей на свежем воздухе у нас состоялся довольно болезненный разговор о её чувствах в те недели, которые её в спешке тащили через лес, в те дни, которые она провела в грязном, холодном и мокром подвале, в те часы, когда она висела на кресте, ожидая своей смерти, в те минуты, когда я вырвался и начал сражаться, в ту секунду, когда я оставил её одну на той поляне.

Рассказ из малоприятных, но ей нужно было это сделать, чтобы не держать всё в себе. И чтобы я понял по интонациям и другим признакам, что именно её больше всего гнетёт, и начал потихоньку ей помогать. Я не учёл только одного: в зависимости от того, кому ты рассказываешь о своих бедах, акцент в них смещается. Особенно у девушек. Не со зла, не специально.

Так они устроены.

Почти всё последующее наше путешествие я был в роли волшебника, исполняющего желания одной девушки. Ведь если верить её рассказу самым тяжёлым временем для неё в бытность заложницей и жертвой в ритуале была именно та секунда. Подходя к этому месту в истории, она всё больше… Обида, грусть, слёзы, крики, обзывания, удары кулачками в грудь, пощёчина и даже попытка уйти и оставить “бесчувственного болвана”.

Так и поговорили.

Я не ожидал такого. Хотя и логично – зачем злиться или бояться мёртвых, когда рядом есть ещё живой ублюдок, причинивший тебе столько боли? Не зря говорится, что страдать можно только не контрасте: если ты всю жизнь угнетён, то перестаёшь это замечать. А тут я дал ей надежду после того, как она уже попрощалась с жизнью, а потом я же её разрушил. А ведь по факту, она бы не умерла без меня, просто в тот момент для неё остаться одной было даже хуже смерти.

Об этом я тогда как-то не подумал. Погрузился в собственные проблемы и переживания и не заметил очевидного. Наблюдательный в одни моменты и слепой в другие.

Как всегда.

Хотя это к лучшему. Даже идеально. Сместив её гнев на себя, мне стало легче с ним справляться. Вернее, искупать.

А Жульсин молодец. Она сразу поняла или, вернее, установила правила этой странной игры: заставляла меня что-либо делать для неё, но при этом не перегибала палку.

Только уже на подходе к Гардинии я понял: она так помогала мне. Решила, что зря сорвалась на мне в ту ночь, вызвав чувство вины, и давала мне её “искупать”, чтобы я перестал себя винить.

Каждый из нас помогал другому, этим