Аромат грязного белья - Михаил Армалинский

Бовуар пишет, что никогда так не была счастлива, познавая новое, чувствуя впервые мужчину, да ещё такого, что был умнее её и который вселял в неё уверенность в себе и веру в неограниченность своих возможностей.

За Бовуар параллельно ухаживал другой приятель Сартра, красивый остроумный Meheu. Именно он у неё вызывал мощное влечение. Но он был женат. Однако это не помешало ему провести с Бовуар подряд два дня, слоняясь по Парижу. Оказавшись вместе с ним в отеле, после выпитой бутыли вина, готовенькая, Бовуар была разочарована, что этот красавчик, лёжа с ней на кровати одетым, даже не притронулся к ней. После такого фиаско прелестницы она, естественно, ещё больше зациклилась на Сартре, и он наконец лишил её невинности 14 октября 1929 года. Это надо же?! – три месяца он мурыжил её, а ведь она только и ждала, чтобы похерить девственность.

Вот как Бовуар уговаривала себя после разлуки с Meheu, в которого была влюблена:

Как хорошо, что с этим чувственным мужчиной у меня не было ничего физического… тогда как с Сартром, в котором нет ничего сладострастного, гармония наших тел имеет смысл, который делает нашу любовь более красивой.

Такая вот разумная была девица Бовуар, ставшая женщиной.

Сартр пудрил Бовуар мозги своей теорией, подготавливая её для служения его желаниям. Главное по Сартру, что Бога нет, а значит, всё зависит от тебя самого. Мол, нет никакого естественного порядка вещей, а люди делают сами свою судьбу. Таким образом, Сартр освобождался от всякой сексуальной нравственности, исходящей из якобы божественных предопределений типа «не прелюбодействуй».

Бовуар считала, что это красивая философия. А баба, коль мужик уродлив, найдёт красоту в его бреде. Вот такой материалист, а потом чуть не коммунист был Сартр.

После активной двухнедельной ебли Сартр не сделал Бовуар предложение о женитьбе, вместо этого он предложил ей двухлетний контракт со встречами и расставаниями (он отправлялся на военную службу), и благодаря этому их отношения не деградируют в привычные и однообразные. Сартр с самого начала заявил Бовуар, что моногамия его не устраивает и так же не должна устраивать Бовуар. Их любовь, их отношения будут первичными, главными, а остальные будут вторичными, незначительными. Любовь, по убеждению Сартра, не имела ничего общего с владением, обладанием. Щедрость любви состоит в любви человека, свободного в своих желаниях. Так что если Сартр и Бовуар будут друг другу рассказывать обо всём, что происходит в их сексуальной жизни, то тогда они не будут ощущать себя изолированными друг от друга попутными Любовями. Сартр ратовал за полную «прозрачность» отношений. (Подобно россиянам, мечтающим о «прозрачности» экономики, причём с таким же успехом.)

Перспектива множественных любовников на фоне Сартра не испугала Бовуар, но её взволновала необходимость полных исповедей друг другу. У неё остался противный осадок от былых исповедей в грехах священнику. Она понимала, что всем делиться она не хочет и вряд ли это возможно. Сам Сартр тоже вряд ли в это верил, судя по последовавшему поведению. Он просто нашёл умную женщину, которая купилась на его идеи при помощи первой свежести сексуальных отношений.

Сартрово отвращение моногамией не являлось новинкой для мужчины – новым было лишь то, что он открыто оповестил об этом свою партнёршу, полагая, что эта не убежит, как сделало бы большинство женщин, а примет его условия и желания благодаря своему недюжинному уму. Получалась весьма удобная ситуация, во всяком случае, для Сартра: он имеет постоянную любовницу, которая не возражает против его прочих женщин, а в награду и в утешение он предлагает ей то же разнообразие.

Сартр понимал, что от ревности лучше всего избавляться, имея многочисленных женщин. И то же самое понимала Бовуар, бросаясь на очередного любовника, когда Сартр был занят с другой женщиной. Ревность вступала в полную силу только тогда, когда такого любовника рядом не оказывалось.

Все подружки Бовуар только и мечтали, чтобы выйти замуж. И она сама в позднем детстве жаждала выйти замуж за своего кузена. Бовуар была ошеломлена, когда узнала, что этот кузен общается с ярко накрашенной девицей из бара, и даже в 21 год она была шокирована, когда узнала, что приятель Сартра Низан живёт в открытом браке.

Короче, вся эта свободная ебля была для Сартра нормальным делом, а для Бовуар – настоящим испытанием, и её следует хвалить вдвойне, что она его выдержала. Сартр мог потерять де Бовуар, но у неё в то время не было выбора, а потому она подчинилась своему первому любовнику. Именно Бовуар сделала огромный для женщины её времени рывок в самоосознании, против чего ополчилось всё общество укоряющих нравов (приличная женщина должна была быть замужем и рожать детей, а не жить одной и менять любовников).

Так что сам Сартр, пошедший ва-банк, был удивлён своему выигрышу – тому, что Бовуар приняла его условия. А принять их ей позволил её интеллект и похоть. Простая баба запаниковала бы, устроила истерику и убежала б. А эта стала анализировать, синтезировать и сдержалась. Все предыдущие немногочисленные женщины, которым Сартр предлагал свободу ебли в обмен на свою, так или иначе исчезали, а тут Бовуар взяла и согласилась, что его не только озадачило, но даже и ввергло в меланхолию – по-видимому, Сартр испугался сам, справится ли он не со своей, а с чужой свободой.

Сартр сам чуть было не смалодушничал в юности и готов был жениться, но судьба хранила его от этого социального института. В двадцать один он сделал предложение девушке и готовился к свадьбе, но когда он провалил «госэкзамен», то консервативная семья девушки расторгла помолвку.

Однако, будучи ещё женихом, Сартр имел связь с известной куртизанкой Jollivet, старше его на три года. Она мечтала стать писательницей. Сартр дал ей список литературы для самообразования, вдохновлял и учил прямо как русский народоволец, спасающий проститутку, но, в отличие от русского варианта, он не отговаривал Jollivet от ебли, а склонял к ней. Сартр даже пригласил её на бал в Ecole Normale, где он учился, а она подарила ему настольную лампу, где абажур был сделан из её фиолетовых кружевных трусиков.

Впоследствии Бовуар мучилась ревностью к Jollivet, которую Сартр продолжал выводить в интеллектуальные люди. Та снималась в кино, писала тексты, соблазнила знаменитого женатого театрального режиссёра, который в итоге взял её на содержание, и именно её, Jollivet, Сартр ставил в пример Бовуар, когда замечал, что та недостаточно активна в своей писательской деятельности.

Сам же Сартр был весьма подвержен ревности, с которой он отчаянно боролся, веря, что подверженность ей зависит от способности индивидуума контролировать свои чувства. Тем не менее на протяжении всей жизни Сартр так и не избавился от ревности полностью. Он имел глупость требовать у Jollivet, чтобы она прекратила спать с другими мужчинами. Куртизаночка огрела его очевидной логикой, задав такие вопросы:

– Ты что, владеешь мной? Неужели ты думаешь, что я должна сидеть и ждать, пока ты соизволишь появиться на часик-другой когда тебе вздумается? А ты готов бросить ради меня свои занятия в колледже?

Ну и тому подобное, весьма здравое.