Хроники Империи Ужаса. Гнев королей - Глен Кук

Его так и подмывало взять Ингер, Кристен, их отпрысков и Гундара, сунуть всех в мешок, встряхнуть хорошенько, а потом усадить в ряд и объяснить, что королем сделали только его самого. А потомство не имеет к этому никакого отношения. И если ему представится возможность выбрать преемника, вряд ли таковым станет кто-то из родни – скорее тот, чей опыт и ум он наблюдал в деле, тот, кто обладает качествами, необходимыми королю Кавелина.

Вопрос престолонаследия грозил немалыми проблемами, и рано или поздно его пришлось бы решать. Но времени пока что было полно – разве впереди не оставалось еще немало лет?

Он вдруг понял, что все чаще топчется в нерешительности, позволяя событиям идти своим чередом. Не очередной ли признак старения? Он становится все более пассивным, смирившимся с судьбой? Или же вырос запас его терпения?

Пятнадцать лет назад он не стал бы ждать развития событий. Он вмешался бы в их ход, размахивая мечом, и наверняка чего-нибудь бы добился. Хотя вовсе не обязательно результат бы его порадовал.

С другой стороны – могло случиться то самое «везение», о котором упоминал старик. Возможно, интуиция подсказала бы ему, что следует залечь на дно и переждать. Слишком много сюрпризов таили в себе внешне не связанные между собой фрагменты, о которых стало известно.

«Нужно проявить терпение, – подумал он. – Дождаться, пока все обретет некую форму. Возможно, то, что мне кажется понятным, – лишь ложный след. И где-нибудь поджидают другие такие же, как Хабибулла».

– Что-то ты сегодня чересчур мрачный, – заметила Кристен.

– Гм? Да… игра была тяжелая. Я набегался за двоих пятнадцатилетних мальчишек.

– Если ты настолько устал, может, останешься переночевать?

Браги окинул взглядом дом, который Кристен сделала ярким и радостным. «У нее выдающийся вкус для дочери вессонского солдата, – подумал он. – Изящно, но просто».

– Не могу. Слишком много призраков прошлого.

Кристен кивнула. Здесь убили его первую жену и нескольких детей. В этом доме он не находил покоя и ночевал с тех пор лишь пару раз.

– Нет, – повторил он. – В любом случае мне нужно еще заглянуть к Мгле. Может, там и останусь. И поосторожнее с улыбкой, милая. Между нами ничего нет и никогда не будет. Слишком уж она меня пугает.

– Я вовсе так не думала. Если у нее с кем-то что-то и есть, так это с Аралом Дантисом.

– Аралом?

– Ну да. Каждый раз, когда она в городе, он тоже здесь. Я видела его сегодня утром.

Браги задумчиво нахмурился.

– Сядь, ради всего святого, – сказала Кристен. – Скажу, чтобы приготовили чего-нибудь поесть. А вы, дети, идите спать. Давно пора. Скажите Браги, чтобы пришел поздороваться с дедушкой.

Послышались протестующие крики. Рагнарсон тоже предпочел бы, чтобы они остались, но промолчал. Он снял с себя всю ответственность за воспитание детей, возложив ту на Кристен, и не собирался вмешиваться в ее представления о дисциплине.

Подобную ошибку он совершил лишь однажды, и она высказала ему все, что о нем думает. Когда она была права, язык ее становился весьма острым.

И естественно, ей хотелось поговорить без лишних маленьких ушей.

«Любопытно, – подумал он. – Я теперь вообще ни с кем всерьез не разговариваю. Все мои настоящие друзья мертвы или отдалились, подобно Майклу, так, что между нами возникла пропасть. Я не только Ингер не могу открыть душу – вообще никому».

Не так давно, идя по переулку Линеке, он размышлял о том, что, возможно, ему не хватает любовницы. Не какой-нибудь женщины для утех, но такой, в которую он мог бы влюбиться без памяти, как это было с Фианой. Теперь он понимал, что ему недостает не только любовницы, но и друзей – друзей до гроба, готовых на все, наподобие тех, кого он привел в Кавелин на гражданскую войну. Его круг состоял из людей, связанных общими интересами, а общие интересы, похоже, расходились по мере того, как отпадала необходимость думать о выживании. За вчерашней победой могло скрываться завтрашнее поражение.

Теперь самым близким его другом был Дерель Пратаксис, и то, возможно, лишь потому, что он представлял для Дереля постоянный интерес. Даймиельский ученый писал наиболее полную современную историю Кавелина, наблюдая ее изнутри.

Браги размышлял, не спровоцировать ли ему какой-нибудь кризис, чтобы вынудить его окружение сомкнуть ряды…

Не к этому ли стремился Майкл? Не пытался ли он ворошить тлеющие угли, понимая последствия чересчур надежного мира? Что он говорил о возникающих проблемах? Подобное выглядело вполне вероятным и вполне соответствовало образу мыслей Майкла.

– Что-то случилось? – спросила Кристен. – Ты не просто устал.

– Ничего определенного. Такое ощущение, будто что-то не так. Какой-то отголосок. Те, с кем я говорил, тоже это чувствуют. Что-то назревает. – Он огляделся. Дети ушли, а малыша Браги, похоже, не особо интересовал его дед – так же, как младшего сына Рагнарсона, Айньяра, не особо интересовал его отец, судя по тому, что он тоже не появился. – Ладно, не важно. Поговорим о том, что тревожит тебя.

Он уже подбирал подходящие слова для возможных пререканий насчет престолонаследия, когда Кристен вдруг сказала:

– Я не становлюсь моложе. И мне вовсе не хочется провести всю оставшуюся жизнь вдовой Рагнара.

– Гм? – Браги удивленно уставился на нее. Мышцы на ее шее напряглись, лицо побледнело. Пальцы правой руки стискивали пальцы левой.

– Мне девятнадцать.

– Да, годы уже не те.

– Перестань. Я серьезно.

– Знаю. Извини. Когда будешь в моем возрасте, по-другому взглянешь на себя девятнадцатилетнюю. Продолжай.

– Мне девятнадцать. Рагнара давно уже нет. Я не хочу провести всю жизнь в роли его памятника.

– Понимаю. – Подобную проблему он не предвидел. Похоже, все дело было в разном происхождении – некоторых кавелинских обычаев он никогда не поймет. – И зачем ты мне об этом говоришь? Это твоя жизнь. Живи как хочешь.

Она слегка расслабилась.

– Я думала, ты… думала, ты мог бы…

– Ты нашла кого-то, кто тебе интересен?

– Нет, я не об этом. Я просто… чувствую себя словно взаперти. Я не против заниматься домом и ухаживать за детьми – собственно, мне это даже нравится. Но ведь на этом же все не заканчивается? Все мои подруги…

– Я же сказал – это твоя жизнь. Поступай, как тебе хочется. Ты разумная девушка и вряд ли доставишь себе или мне проблемы, с которыми мы не сумеем справиться.

Прежнее напряжение полностью ее оставило – настолько, что она расслабилась и обмякла. «Неужели я такой страшный?» – подумал Рагнарсон.

– Я так боялась, что ты сочтешь меня предательницей.

– Чушь, – фыркнул он. – Боги не для того создают красивых девушек, чтобы они пропадали впустую ради мертвецов. Не будь я достаточно стар, чтобы годиться тебе в отцы, и не будь ты женой Рагнара, я бы сам за тобой гонялся.