Охотник на санги - Елена Жаринова

Вместе с Алексом мы поднялись в Отдел Информации. Я запустил компьютер. Алекс, одобрительно щелкая языком, оглядывал наш офисный антураж.

– Что смотрим? – спросил я.

– Дайте я сам. – Алекс отобрал у меня мышь. – А вы смотрите на экран и ничему не удивляйтесь. Если не увидите ничего для себя интересного – тогда простите, что отнял у вас время.

Он быстро-быстро набрал данные в окне поисковика, повторяя: «Нет, как удобно!» Я стоял у него за спиной и думал, что тайные ночные посещения офиса стали для меня традицией. И всякий раз это связано с тревожными событиями. Сначала – я искал информацию про Никиту Воронцова, а нашел серьезный сбой в Балансе. Потом – привел сюда князя Свиста и показал ему его собственную смерть. И этот странник Алекс непрост, ой как непрост… Наверняка я увижу что-то интересное. Ха, Сурок. Я даже не подозревал – насколько!

…Дорога темной лентой рассекала зеленые поля – словно «молния» расходилась между двумя половинками ткани. Серебристый «мерседес» шел лихо, не меньше ста сорока. Алекс включил замедленное изображение, но все равно все случилось очень быстро. Гораздо быстрее, чем я понял, что мне показывают. «Мерс» оказался на вершине пригорка, когда на него лоб в лоб вылетел темно-синий «форд». Он тщетно пытался обогнать длинную фуру. «Форд» резко свернул на обочину, освободив «мерседесу» его полосу. Но «мерс»…

– Придурок! – хрипло заорал я, ударив ладонью по столу.

Но ничего уже нельзя было изменить. Машины столкнулись на обочине. Даже компьютер, казалось, едва не разорвало от грохота и скрежета. Фура затормозила. Водитель распахнул дверь и выскочил на дорогу.

Водителя «форда» вынесло на капот. Он лежал ничком, неестественно вывернув руку. Ветер теребил светлую прядь на макушке. Остальные волосы были мокрыми и темными, и к ним липло стеклянное крошево. У «мерса» капота не осталось вообще. Зато водитель – вельветовая кепка, темные очки – казалось, не пострадал. Он слабо шевелил губами и искал рукой кнопку ремня безопасности. А вместо ног и всего остального до пояса у него было сплошное жеваное железо…

Кино продолжалось. Водитель фуры со знанием дела пощупал у светловолосого пульс. Выразительно покачал головой, достал телефон и стал нажимать кнопки… Хватит!

Я грубо вырвал у Алекса мышку и выключил ролик. Потом выпалил, стараясь успокоиться:

– Выкладывайте, что вам надо! Кто вы такой?! Что за представление?! Зачем вам понадобилась информация о моей смерти?!

Алекс сидел с закрытыми глазами, с совершенно отстраненным лицом. С видимым усилием разлепив губы, он сказал:

– Вы не поняли, Егор. Я показал вам обстоятельства, ведущие к моей смерти. Я умер в «скорой», через пятнадцать минут после этого столкновения. – Открыв глаза, но сузив их до щелочек, он ядовито добавил: – Ну, здравствуй, Гастелло. Вот мы и встретились. Во второй раз.

Я задохнулся от негодования:

– Это я – Гастелло?! Ты за каким лешим свернул?! Ты же был на своей полосе! Я уступал дорогу!

– Уступал? Да ты позже меня свернул! Это надо быть таким муромоем – обгонять на повороте! Идиот.

– Сам идиот! Ехал бы девяносто, ничего бы не случилось. Я просто не успел перестроиться обратно…

– Причем самому-то повезло, сдох сразу…

– Ты тоже недолго мучился, – огрызнулся я.

Мы стояли друг против друга; я вцепился в край стола, он – в спинку стула. Я старался придать своему взгляду испепеляющие свойства. Так вот кому я обязан столь ранней встрече с Атхартой!

Но, если честно, ненависти к виновнику своей смерти я не испытывал. Он даже был мне симпатичен… Я фыркнул, представив, как выглядит со стороны наша перепалка.

– Очень смешно, – буркнул Алекс.

– А что? И дальше стоять пыхтеть? Тебя как зовут по-человечески? Александр?

– Алексей. Алексей Мишкин. А ты что, не узнавал, с кем столкнулся?

– Не-а, – беспечно ответил я. И вдруг понял. – Ты меня искал?

Алекс… ну то есть Алеша посмотрел на меня странным взглядом. Так смотрят на объект былого чувства. Но вряд ли речь шла о любви.

Он махнул рукой:

– Твое счастье, Гобза, что я нашел тебя только сейчас. Я, собственно, уже и не искал. Это случайно вышло. Ну и что нам теперь делать?

– Выпить за помин души, – предложил я на полном серьезе. На мой взгляд, лучшего средства наладить взаимопонимание между двумя мужчинами еще не изобрели.

– Выпить?! – возмутился Мишкин. – Водки?! А что… Это можно.

Через полчаса комната отдыха в Отделе Информации превратилась в импровизированный бар. Мы соорудили закуску, каждый по своему вкусу: Мишкин – пельмени и маринованные миноги, я – блинчики с черной икрой. Выпили по первой, не чокаясь. Закусили, помолчали.

Потом Мишкин спросил:

– Ну и куда ты так спешил?

– Да не спешил я! Нормально ехал. А эта чертова фура плелась передо мной всю дорогу. Раздражала ужасно. Я вообще был на нервах. С самого утра поругался с девушкой. И на работе накладка вышла: появился жирный клиент, назначил встречу. С утра звонит дура-менеджер, заявляет, что агент заболел и не приедет. А мне сестру из аэропорта встречать… Ладно, думаю. По-быстрому заскочу к клиенту – и в аэропорт. Вот и заскочил, твою мать… Выпьем?

Мы выпили.

Осмелев, я бестактно спросил:

– Слушай, а что тебя так разобрало? Ну случилось. Рано или поздно это происходит со всеми. Я, например, даже облегчение какое-то испытал. Всю жизнь боялся смерти. Думал: как это будет? А тут чик – и ты уже на небесах. Все позади, больше не повторится.

– Если бы рано… или поздно… – покачал головой Мишкин. – А тут ни раньше ни позже. – Он зыркнул на меня повлажневшими глазами. – Этого не объяснишь. Никто не поймет, из какого счастья меня выдернули. Я, видишь ли, безумно любил свою жену.

Он сделал паузу.

Я неопределенно пожал плечами: дескать, всякое бывает.

– Когда мы поженились, я знал, что она меня не любит. Она честно предупреждала об этом. У нее было какое-то увлечение, детская блажь… Я сказал, что меня это не смущает. Что сделаю ее счастливой. Тапочки буду в зубах приносить. На самом деле я надеялся, что… как говорили наши предки, стерпится – слюбится. Бывает ведь любовь с первого взгляда, а бывает со второго и с десятого. Но шли месяцы, годы… Если бы ты знал, сколько раз у меня опускались руки! Я думал даже найти этого ее болвана, привести к ней, сказать им: будьте счастливы, дети мои, только никогда больше не попадайтесь мне на глаза! Но в конце концов я оказался прав. Я услышал от нее долгожданные слова. А потом узнал, что у нас будет ребенок. Я просто спятил от счастья! Если бы кто-нибудь мог понять, как мы жили… как мы смотрели друг другу в глаза… За те четверть часа, пока я был еще жив, я успел понять, что пришел конец моему счастью. Я не чувствовал боли и мучился только этим. Я старался удержаться из последних сил, но даже любовь не всесильна… Увы. «И никого не защитила вдали обещанная встреча, и никого не защитила рука, зовущая вдали», – с иронией продекламировал он. А потом серьезно добавил: – Вот этих пятнадцати минут я не мог тебе простить. Сказать, что я тебя ненавидел, – не сказать ничего. Попади мне тогда в руки отражатель – я не задумываясь взорвал бы Вселенную лишь за то, что где-то в ней есть ты. Я тебя искал с самого первого дня. Ради этого стал адъютом, пустился в странствия. Изобрел тысячу способов наказать тебя. Пересказывать не буду, у тебя пропадет аппетит. Но Монте-Кристо рядом со мной – мальчишка. Ему не приходилось мстить там, где врага нельзя даже убить. Но вот мы встретились, начали орать друг на друга… Знаешь, это даже смешно. Выпьем?