Руководство по истреблению вампиров от книжного клуба Южного округа - Грейди Хендрикс

– Куда ты? – крикнула она.

– Закончить домашнее задание, – бросил он через плечо.

Хлопнула дверь его спальни. Картера все еще не было дома. Она посмотрела на часы – почти одиннадцать. Она проверила все двери и окна и убедилась, что все закрыто. Она включила свет во дворе. Она пыталась понять, что еще нужно сделать, но ничего не приходило в голову. Она еще раз заглянула к Кори и Блю, затем легла в кровать и попыталась начать читать книгу ноября.

«Книги вдохновляют вас больше любить себя, – прочитала она. – Слушая, записывая или говоря вслух о ваших чувствах».

Она поняла, что прочитала уже три страницы, но ни слова из них не помнит. Она скучала по книгам, в которых говорилось о каких-то реальных вещах. Она попробовала снова.

«Сделайте перерыв, чтобы сосредоточиться. Чтобы затем вы смогли снова собраться и оценить все с бо́льшим пониманием, принятием, одобрением и оправданием».

Она швырнула книгу, и та улетела на противоположный конец комнаты. Патриция достала свой экземпляр «Хелтер скелтер». Она открыла раздел, посвященный судебным процессам, и снова и снова читала о Чарльзе Мэнсоне, приговоренном к смерти, как будто это была сказка на ночь. Ей надо было убедить себя, что не всегда, не всем мужчинам все сходит с рук. Она читала о приговоре Чарльзу Мэнсону, пока буквы не поплыли у нее перед глазами и она не уснула.

Мужчины с Марса, женщины с Венеры

Ноябрь 1996 года

Глава 34

Во вторник Слик положили в клинику при Медицинском университете. В среду всем визитерам было велено надевать одноразовые маски и халаты.

– Мы точно не знаем, что с ней, – сказал врач. – Это какое-то аутоиммунное заболевание, но развивается оно гораздо быстрее, чем мы ожидали. Ее иммунная система атакует ее лейкоциты, и больше эритроцитов, чем нам хотелось бы, являются гемолитическими. Мы продолжаем держать ее под кислородом и проверяем на все, что только можно. Еще рано впадать в панику.

Диагноз одновременно обрадовал и ужаснул Патрицию. Он подтверждал, что, кем бы ни был Джеймс Харрис, он точно не был человеком. Он оставил частицу себя внутри Слик, и эта частица убивала ее. Он был чудовищем. Но, с другой стороны, Слик не становилось лучше.

Лиланд приезжал каждый день около шести, но всякий раз казалось, что он хочет немедленно уехать. Когда однажды Патриция вышла вслед за ним в коридор, чтобы спросить, как у него дела, он подошел к ней поближе и, понизив голос, спросил:

– Ты никому не говорила о ее диагнозе?

– Насколько я знаю, точный диагноз еще не поставлен.

Он подошел еще ближе. Патриция захотела отступить, но поняла, что уже стоит у самой стены.

– Говорят, это аутоиммунное заболевание, – прошептал он. – Не надо этого повторять. Люди подумают, что у нее СПИД.

– Никто так не подумает, Лиланд.

– Об этом уже говорят в церкви. Я не хочу, чтобы это отразилось на детях.

– Я ничего никому не говорила и не скажу, – пообещала Патриция, чувствуя, что вынуждена принимать участие в чем-то неправильном.

В пятницу утром на дверях палаты Слик появилось объявление, покрытое черными точками от многократного копирования, сообщавшее, что посетителям с температурой или ознобом нельзя переступать порог этой комнаты.

Слик была бледной, кожа ее казалась сухой как бумага, она боялась оставаться одна, особенно ночью. Медсестры принесли одеяла, и Патриция устроила себе спальное место в кресле рядом. Когда Лиланд уехал, она поднесла к уху Слик телефон, чтобы та смогла помолиться на ночь вместе с детьми. Слик тихо лежала в своей постели, натянув простыню до самого подбородка. Ее кукольные руки покрывали белые полоски пластырей, фиксирующих многочисленные иглы капельниц и трубки. Большую часть дня ее лихорадило. Когда Патриции показалось, что подруга находится в ясном сознании, она решила почитать ей книгу ноября: «Мужчины с Марса, женщины с

Венеры»[56]. Но после первого абзаца ей показалось, что Слик что-то проговорила.

– Что?.. Что такое? – наклонилась Патриция к кровати.

– Другое… – разобрала она. – Что-нибудь другое…

Патриция достала из сумочки последнюю книгу Энн Рул.

– «Двадцать первое сентября тысяча девятьсот восемьдесят шестого года, – начала читать она. – В Портленде был чудесный солнечный воскресный день – лучший во всем Орегоне, если на то пошло. Если повезет, то еще два месяца можно будет не думать о зимних дождях и северо-западном ветре…»

Изложение фактов и географических данных успокоило Слик, она слушала, закрыв глаза. Она не спала, просто лежала и тихо улыбалась. За окном наступили сумерки, и свет в палате стал казаться ярче. Патриция продолжала читать, стараясь громче произносить слова, чтобы ее было слышно из-под маски.

– Я не слишком поздно?

Патриция подняла голову и увидела, как Мэриэллен открывает дверь в палату.

– Спит? – шепотом поинтересовалась та из-под маски.

– Спасибо, что пришла, – проговорила Слик не открывая глаз.

– Все справляются о твоем здоровье, – сказала Мэриэллен. – Китти тоже хотела прийти.

– Ты читаешь книгу этого месяца? – спросила Слик у Мэриэллен, которая пододвинула к кровати тяжелое коричневое кресло.

– Даже не открывала. «Мужчины с Марса»? Слишком жирно им будет!

Слик закашлялась, и Патриция не сразу сообразила, что она смеется.

– Я попросила… – прошептала Слик, и Патриция с Мэриэллен напряглись, чтобы расслышать ее, – попросила Патрицию не читать это мне.

– Скучаю по книгам, которые мы когда-то обсуждали, по крайней мере там в каждой было убийство, – призналась Мэриэллен. – Что плохо в нашем теперешнем клубе – там слишком много мужиков. Они не знают, что надо читать книги, которые учат, как спасти жизнь, они больше любят слушать собственные речи. И весь вечер нам приходится выслушивать их мнения.

– Это звучит как… сексизм, – прошептала Слик.

Она единственная была без маски, поэтому, хоть ее голос и был самым слабым, он звучал отчетливее других.

– Да я бы и не возражала послушать, – сказала Мэриэллен. – Если бы их мнение хоть чего-то стоило!

Здесь, когда они сидели втроем в маленькой палате Слик, Патриция резко ощутила нехватку еще двоих. Это был словно клуб выживших – жалкие остатки их былого «не-клуба».

– Ты собираешься на Устричный пикник Китти? – спросила она Мэриэллен.

– Если он состоится. Она сейчас так себя ведет, что его вполне могут отменить.

– Я не разговаривала с ней со дня Хеллоуина.

– При случае позвони ей, – посоветовала Мэриэллен. – У них что-то не то… Хорс говорит, она всю неделю не выходила из дому, а вчера даже не вышла из своей комнаты. Он обеспокоен.

– А что у них не так? – спросила Патриция. – Что говорит Хорс?

– Говорит, ее мучают ночные кошмары, – ответила Мэриэллен. – Она много пьет и каждую секунду хочет знать, где дети. Она постоянно боится, что с ними может что-то случиться.

Патриция решила, что пришло время поделиться информацией с кем-нибудь еще.

– Ты не хочешь ничего рассказать Мэриэллен? – спросила она у Слик. – Ведь у тебя наверняка есть что ей сказать?

Слик демонстративно покачала головой.

– Нет, – прохрипела она. – Врачи еще ничего не