Хороши в постели - Дженнифер Вайнер

веществ, полученным только из чистейших органических овощей, и абсолютно гарантированно не повредит моему нерожденному ребенку.

– Вы сценарист? – спросил Гарт.

Стилист держал меня за подбородок, аккуратно наклоняя мою голову то так, то эдак.

– В процессе.

– Все получится. У вас особая аура.

– О, наверное, это просто мыло из отеля.

Гарт наклонился ближе и начал выщипывать мне брови.

– Не обесценивайте себя, – сказал он мне.

От Гарта пахло каком-то чудесным парфюмом, и совсем вблизи его кожа была безупречна. Придав форму бровям, он вымыл мои волосы, высушил, уложил и потратил еще полчаса, нанося на мое лицо различные кремы и пудру.

– Я почти не пользуюсь косметикой, – возбухнула я. – Гигиеническая помада, тушь. Ну и все.

– Не волнуйтесь, все будет очень тонко.

У меня были основания опасаться обратного. Он нанес уже три оттенка теней на мои глаза, в том числе чисто фиолетовый. Но когда он сорвал с меня накидку и развернул лицом к зеркалу, мне стало стыдно, что я посмела усомниться даже в мыслях.

Моя кожа сияла. Мои щеки были идеального цвета спелого абрикоса. Губы стали полными, теплого винного оттенка, изогнутые в легком подобии улыбки, хотя я даже не понимала, что улыбаюсь. Я не заметила теней на веках, разве что глаза стали больше и намного привлекательнее. Я выглядела собой… но словно самая лучшая, самая счастливая версия себя.

И мои волосы…

– Лучшей стрижки мне не делали никогда в жизни! – сказала я Гарту.

Я запустила пальцы в блестящие пряди. Он превратил мое мышиное каре с несколькими случайно затесавшимися прядями посветлее в потрясающий каштан, пронизанный золотыми, бронзовыми и медными нитями. Гарт остриг волосы коротко, так что завитки едва касались щек, и позволил остаться естественной волне, с одной стороны заправив волосы за ухо, делая меня похожей на озорную девчонку-сорванца. Немножко беременную, правда… но кто я такая, чтобы жаловаться?

– Ни у кого в мире такой крутой стрижки еще не было!

От двери раздались аплодисменты. Там стояла Макси в черном платье-комбинации и черных сандалиях. В изящных ушках сверкали бриллиантовые серьги-гвоздики, на шее – еще один бриллиант на тонкой серебряной цепочке. Тонкие бретельки платья завязывались на шее, оставляя спину обнаженной почти до ложбинки ягодиц. Я видела нежные бутоны ее лопаток, каждый позвонок, выступающий под кожей мраморным шариком, идеально симметричную россыпь веснушек на плечах.

– Кэнни! Боже мной, – воскликнула она, изучая сначала мои волосы, потом мой живот. – Ты… ух ты!

– А ты думала, я пошутила? – хмыкнула я и засмеялась, такое благоговение было у нее на лице.

Она опустилась передо мной на колени.

– Можно мне?..

– Конечно, – кивнула я.

Макси осторожно положила руку на мой живот, и мгновением позже ребенок покладисто пнулся.

– О-о-о! – вскрикнула Макси, отдергивая руку, словно обожглась.

– Не бойся, ты ей не повредишь. Или мне.

– Так будет девочка? – спросил Гарт.

– Пока неизвестно. Просто предчувствие, – ответила я.

Макси тем временем поднялась и кружила вокруг меня, осматривая, как товар, который она собиралась приобрести.

– Что по этому поводу говорит Брюс? – осведомилась Макси.

Я покачала головой:

– Ничего, насколько я знаю. Я не получила от него ни слова.

Макси остановилась и уставилась на меня широко раскрытыми глазами:

– Ничего? До сих пор?

– И опять я не шучу.

– Хочешь, его убьют? Я устрою, – предложила Макси. – Ну, хотя бы изобьют. Можно отправить к нему, скажем, с полдюжины разгневанных регбистов с битами, пусть сломают ему ноги…

– Пусть лучше сломают ему бонг, – заметила я. – Это его куда сильнее расстроит.

Макси усмехнулась:

– Ты хорошо себя чувствуешь? Хочешь кушать? Или, может, спать? Ты в настроении куда-нибудь прогуляться? Потому что если нет, это вообще не проблема…

Я улыбнулась ей и встряхнула потрясающей прической.

– Конечно в настроении! Я в Голливуде! Меня накрасили! Поехали!

Я протянула Гарту кредитку, но он выпроводил меня, сказав, что уже обо всем позаботились, а если я пообещала бы вернуться через шесть недель, подстричь концы, он бы счел эту оплату достаточной. Я благодарила его снова и снова и продолжила бы, если бы Макси не утащила меня за дверь. Ее маленькая серебристая машина ждала у обочины.

Я осторожно села в нее, помня, что у меня сместился центр тяжести… и помня, что рядом с Макси, даже с потрясающей новой стрижкой и великолепным цветом лица, спасибо Гарту, даже в довольно модной черной тунике, юбке и туфлях я все еще чувствовала себя корявым дирижаблем. Но хотя бы озорным дирижаблем, думала я, пока Макси неслась через три полосы гудящих машин и ускорялась, проскакивая на желтый сигнал светофора.

– Я договорилась, чтобы портье заглянули проведать Нифкина в отеле, если мы задержимся! – громко проговорила Макси, пока теплый ночной воздух обдувал нам лица. – Кроме того, я арендовала для него домик.

– Ого! Счастливчик Нифкин.

Только через два светофора я догадалась спросить, куда мы вообще едем.

– Бар «Звезда», – мигом оживилась Макси. – Обожаю его!

– Там вечеринка?

– Там всегда вечеринка. И к тому же отличные суши.

Я тяжко вздохнула. Мне же нельзя сырую рыбу и алкоголь.

И хотя мне безумно хотелось отметить событие и увидеть звезд, я знала, что пройдет совсем немного времени, и больше всего на свете мне захочется вернуться в роскошный большой гостиничный номер и лечь спать. Я не любила посиделки допоздна или шумные вечеринки даже до того, как забеременела, и теперь они мне нравились еще меньше.

Посижу недолго, уговаривала я сама себя, а потом сошлюсь на усталость, как типичная беременная дама, и рвану к себе.

Макси кратко ввела меня в курс дела – кого мы можем встретить в баре, – а также выдала обязательный ликбез для любого новичка вроде меня. Например, женатая уже семь лет пара, актер и актриса, как я узнала, все это время притворялись.

– Он гей, – негромко сказала Макси, – а она уже много лет трахается со своим личным тренером.

– Как шаблонно! – шепнула я в ответ.

Макси рассмеялась, наклоняясь ближе.

Инженю, звезда второго по величине боевика прошлого лета, могла предложить мне экстази в дамской комнате («Мне вот предлагала», – сообщила Макси). Принцесса хип-хопа, которая, по официальной версии, не делает ни шагу без вооруженной Библией матери-баптистки, оказалась настоящей оторвой. Спит и с мальчиками, и с девочками, и с обоими одновременно, пока маман проводит религиозные бдения в Вирджинии.

Пятидесятилетний режиссер только что вышел из клиники Бетти Форд, ведущему актеру сорока с чем-то лет поставили диагноз «сексуальная зависимость» во время последнего пребывания на лечении в фонде Хазельден, а режиссер артхауса, о которой так много сплетничали, на самом деле не была лесбиянкой,