Величайший рыцарь - Элизабет Чедвик

После того как Вильгельм закончил рассказ, Генрих попросил его остаться и говорил о дарах и богатствах, которые могут принадлежать ему, если он присягнет на верность. Иоанн смотрел на него с понимающей ухмылкой.

– Я опекун одной наследницы, – заявил Генрих. – И искал подходящего управляющего ее землями. Она брачного возраста. Вы можете стать управляющим, опекуном или ее мужем – как пожелаете.

Вильгельм закрыл глаза и прижимал веки ладонями до тех пор, пока не увидел звезды. Ее звали Элоиза из Кендаля, и у нее были внушительного размера поместья на севере Англии. Генрих отдал ему в управление и кое-что еще, но все остальные участки не шли ни в какое сравнение с этим. Генрих также подарил ему собственный участок земли, примыкающий к владениям Элоизы. Вильгельм мог делать с этой землей все, что угодно, хотя вассальную дань с нее придется платить принцу Иоанну, который в данном случае выступал от имени отца. Вильгельм принял дар и поднял кубок с кислым домашним вином короля, а потом присягнул на верность. У него появился новый господин, новый плащ, который предстояло надеть, но подойдет ли он ему и будет ли хорошо сидеть – было неизвестно.

Эрли, Беркшир,

май 1186 года

Вильгельм никогда не был ничьим опекуном или попечителем, хотя подготовил нескольких оруженосцев и наставлял множество молодых рыцарей. За юношу, который теперь стоял перед ним, он отвечал во всех смыслах этого слова. Родители Жана Дэрли умерли, как и его опекун, архидиакон Веллса. Последний скончался совсем недавно. В четырнадцать лет Жан был все еще слишком молод, чтобы самостоятельно управлять своими землями. Однако он уже носил меч на левом боку и длинные ножны с охотничьим кинжалом – на правом. Вильгельм обратил на это внимание и улыбнулся. Меч оказался слишком громоздким для хрупкой фигуры юноши, а судя по несколько устаревшему стилю рукоятки, являлся семенной реликвией. Вероятно, он передавался от отца к сыну на протяжении нескольких поколений. Вильгельм увидел смесь гордости и неуверенности во взгляде юноши.

– Жан, – сказал он мягко и протянул руку.

Юноша настороженно посмотрел на него серовато-синими глазами, наполовину прикрытыми челкой черных, как ночь, волос. Запястье у него оказалось тонким и длинным, как бывает у быстро растущих мальчиков. Влажная рука выдавала его волнение, но сила рукопожатия показала, что он не позволит на себя давить.

– Как я предполагаю, тебе сообщили, что твоими землями пока будет управлять король, а ты сам должен пройти подготовку у меня в доме до достижения совершеннолетия.

– Да, сэр, – ответил мальчик и поджал губы.

– И ты не знаешь, негодовать или радоваться.

Парень явно удивился, но ничего не сказал, да Вильгельм от него и не ожидал этого.

– Позволь мне взглянуть на твой меч.

Его подопечный достал меч из ножен и протянул рукояткой вперед. На лице появилось беспокойство. Вильгельм тщательно осмотрел клинок, отметил его остроту и блеск. Он был хорошо смазан, и за ним явно тщательно ухаживали.

– Ты сам им занимаешься? – спросил Вильгельм, взвешивая оружие в руке.

– Да, сэр, – парень покраснел.

Вильгельм вручил меч назад.

– Это хорошо, – кивнул он. – Чистка оружия – первая обязанность, которой обучается оруженосец, а ты уже умеешь прекрасно это делать. Какую подготовку в обращении с оружием ты проходил? Ты много тренировался?

Юноша покраснел еще сильнее.

– Очень мало, сэр.

«Вероятно, почти совсем ничему не обучался», – подумал Вильгельм.

Отец мальчика умер, когда тому едва исполнилось восемь лет, а архидиакон был престарелым священником. Видимо, юноша обучился основным приемам владения копьем и щитом и самым простым приемам владения мечом. Скорее всего, то же относится и к правилам поведения при дворе. Отполированным оказался только огромный меч, который совершенно не подходил парню. Тем не менее, судя по блеску стали, Жан явно обладал способностями и трудолюбием.

– Это не имеет значения. Ты научишься, став моим оруженосцем.

– Вашим оруженосцем? – серовато-синие глаза удивленно округлились.

– А что, по твоему мнению, я собирался с тобой делать? Ты достаточно большой, чтобы начать подготовку в полном объеме, а здесь ты ее не получишь, хотя это твой дом. Ко времени твоего совершеннолетия ты приобретешь все навыки, которые тебе потребуются в жизни, и даже больше.

Парень смотрел на него, и удивление уступало место другому выражению. Жан явно взвешивал услышанное. Вильгельм понял, что, пока он оценивал парня, тот тоже его внимательнейшим образом разглядывал. От этого Вильгельму стало весело.

– Ты хочешь что-то сказать?

– Это правда, что вы были учителем боевых искусств у сыновей короля Генриха?

Вильгельм кивнул:

– Да.

– И великим победителем турниров? – глаза Жана заблестели.

– Когда-то был.

«Был», – подумал Вильгельм и на него нахлынула грусть. Мальчик глядел на него молодыми глазами, а эти ответы говорили о прошлом. Последний турнир, в котором он участвовал, проходил в Сен-Пьер-сюр-Див перед его паломничеством, и, хотя он взял приз, блеск был уже не тот. Парню явно рассказали о прошлых достижениях его нового опекуна. Вильгельм не собирался спрашивать, рассказали ли ему также и про скандал.

– Я научу тебя обращению с мечом и копьем, – пообещал Вильгельм. – Но не ожидай участия ни в каких турнирах и не верь половине рассказов, которые слышишь.

– Но если половина из них неправда, то остается половина правдивых, – заметил Жан, постепенно избавляясь от благоговейного трепета и показывая скрывавшуюся под ним личность. Он напомнил Вильгельму Анселя, и Маршал улыбнулся.

– Да, но тебе предстоит трудоемкая задача по отделению зерен от плевел, и это тоже часть подготовки. Постарайся для меня, а я постараюсь для тебя.

– Хорошо, сэр.

– Ты не будешь в одиночестве. Скоро ко мне в качестве оруженосца присоединится мой племянник. Он примерно одного возраста с тобой, и вы с ним будете делить обязанности. Мы выедем за ним завтра.

Жан кивнул, и теперь у него на лице смешивались опасения и готовность повиноваться. Вильгельм показал на длинные ножны на боку у парня.

– Сними это, – сказал он. – И убери куда-нибудь в надежное место. Давай начнем с чего-то более легкого и менее ценного для тебя.

Парень ушел, а Вильгельм пытался не думать о другом юноше, которого обучал в прошлом и который теперь лежал в гробу в Руане. Пусть спящие принцы спят. У Жана Дэрли было будущее и, как надеялся Вильгельм, у него самого тоже.

* * *

– Твой сын больше похож на тебя, чем ты сам, – сказал Вильгельм брату, когда они наблюдали за Джеком.