Конца света не будет. Почему экологический алармизм причиняет нам вред - Майкл Шелленбергер

как прогрессивных представителей высшего среднего класса иногда называют «латте-либералами».

Рэнсом, Мальтус и их последователи-мальтузианцы были социально и политически консервативными. Мальтус выступал против контроля над рождаемостью, считая его противоречащим Божьему плану. Он выступал против программ социального обеспечения для бедных, считая их обреченными на провал. Британские лидеры, оправдывавшие свою политику идеями Мальтуса, являлись консерваторами. Напротив, социалисты и левые ненавидели Мальтуса. Маркс и Энгельс называли его «пятном на человеческом роде». По их мнению, ситуацию, которой можно было избежать, Мальтус сделал неизбежной или «естественной»[1073]. В своей книге 1879 года «Прогресс и бедность» прогрессивный американский мыслитель Генри Джордж напал на Мальтуса как на защитника неравенства. «Что позволило Мальтусу снискать популярность среди правящих классов, – писал Джордж, – так это тот факт, что он предоставил правдоподобную причину предполагать, что одни люди больше достойны существования, чем другие»[1074].

Затем, после Второй мировой войны, мальтузианство перешло на другую сторону и стало левым политическим движением в форме энвайронментализма (защиты окружающей среды), а анти-мальтузианство превратилось в правое политическое движение в форме либертарианского консерватизма, выступающего за бизнес и свободный рынок.

Некоторая оппозиция восходящему мальтузианству исходила от левых. Байард Растин, лидер движения за гражданские и социальные свободы, в 1979 году заявил Time, что защитники окружающей среды – это «самодовольные, элитарные неомальтузианцы, которые призывают к медленному росту или к его полному отсутствию ‹…› и которые обрекли бы черный низший класс, пролетариат из трущоб и чернокожих сельских жителей на постоянную нищету»[1075]. Но наибольшее сопротивление мальтузианству исходило от политических правых. Самым известным критиком мальтузианских паникеров был Джулиан Саймон, экономист, утверждавший, что «природные ресурсы не ограничены» и что дети – не просто рты, которые нужно кормить, а люди, которые вырастут и станут производителями, а не простыми потребителями[1076]. Саймона поддерживали консервативные и либертарианские ученые, аналитические центры и СМИ, и не принимали левые и прогрессивные.

Почему?

5. Этика спасательных шлюпок

В 1948 году защитник природы по имени Уильям Вогт опубликовал бестселлер «Дорога к выживанию», который был переведен на девять языков и опубликован в серии Reader’s Digest[1077]. В этой книге Вогт предупреждал о безудержных темпах размножения в бедных странах, особенно в Индии. «До Pax Britannica население Индии, по оценкам, составляло менее 100 млн человек», – писал Вогт.

Рост населения сдерживался болезнями, голодом и войнами. Затем за удивительно короткий период времени британцы остановили боевые действия и практически справились с голодом, построив ирригационные сооружения, обеспечив средства хранения продовольствия и наладив импорт продовольствия в голодные периоды. По мере «улучшения» экономических и санитарных условий индийцы шли своим привычным путем, размножаясь с безответственностью трески… Сексуальные игры для них – национальный вид спорта[1078].

Вогт критиковал «обязанность медицинских сотрудников сохранить жизнь как можно большему числу людей»[1079]. На самом деле, писал он, врачи просто «усугубляли или продлевали страдания»[1080]. Эколог утверждал, что лучшей моделью является Древняя Греция, которая «целенаправленно сокращала» численность населения за счет «детоубийства, эмиграции и колонизации»[1081]. Вогт чувствовал, что у него есть решение. «Международный контроль над эксплуатацией ресурсов для защиты технологически отсталых стран необходим ‹…› ООН и связанные с ней организации должны создать экологическую комиссию, охватывающую все организационные направления, для анализа влияния деятельности ООН на отношения между людьми и их незаменимой окружающей средой»[1082].

Американские лидеры и элиты восприняли мальтузианские идеи так же, как и британские элиты. В 1965 году в первом телевизионном обращении «О положении страны» президент Линдон Джонсон назвал «взрывной рост мирового населения и растущую нехватку ресурсов на планете» самой важной проблемой в мире. Он призвал к «контролю над численностью населения»[1083]. The New York Times отругала Джонсона за то, что он в недостаточной степени мальтузианец. В конце концов, президент предположил, что экономический рост все еще возможен «в мире, где мальтузианский призрак, более ужасный, чем мог представить себе Мальтус, так близок к реальности», – написала Times[1084].

В том же году журнал Science опубликовал статью «Трагедия общих ресурсов» биолога Калифорнийского университета в Санта-Барбаре Гаррета Хардина, в которой утверждалось, что экологический коллапс неизбежен из-за бесконтрольного размножения и что единственным способом избежать трагедии является «взаимное принуждение», когда все согласятся на аналогичные жертвы[1085].

Многие лидеры в области охраны природы приняли мальтузианство. В 1968 году исполнительный директор Sierra Club Дэвид Брауэр задумал и отредактировал книгу биолога Стэнфордского университета Пола Эрлиха «Демографическая бомба», в которой утверждалось, что мир находится на грани массового голода. «Битва за то, чтобы накормить все человечество, окончена. В 1970-х и 1980-х годах сотни миллионов людей умрут с голоду, несмотря на все запущенные сейчас экстренные программы»[1086].

Как и Вогт, а до него Мальтус, Эрлих особенно беспокоился о размножении нищих людей в развивающихся странах. Во время поездки на такси из аэропорта Дели в свой отель в центре города он наблюдал индийцев, на которых смотрел свысока и описывал их более презрительно, чем описал бы животных биолог: «Люди едят, люди моются, люди спят ‹…› Люди испражняются и мочатся. Люди, люди, люди, люди»[1087]. Джонни Карсон шесть раз приглашал Эрлиха на «Сегодня вечером», чем помог продать более 3 млн копий «Демографической бомбы»[1088].

В 1970-е мальтузианство стало еще более жестким. Хардин, биолог из Калифорнийского университета, опубликовал эссе «Этика спасательной шлюпки: дело против оказания помощи бедным», в котором утверждал: «Нам следует признать, что возможности любой спасательной шлюпки ограничены». На картине, нарисованной Хардином, люди не могут попасть в спасательную шлюпку. А если кто-то и пытается туда поместиться, то обрекает на смерть не только себя, но и тех, кто уже сидит в спасательной шлюпке.

«Какими бы гуманными ни были наши намерения, – сказал Хардин, – жизнь каждого жителя Индии, спасенная благодаря оказанию медицинской помощи или импорта продуктов из-за рубежа, ухудшает качество жизни для тех, кто остается, и для последующих поколений»[1089].

Ведущие академические институты способствовали популяризации мальтузианских идей. В 1972 году неправительственная организация «Римский клуб» опубликовала доклад «Пределы роста» о том, что планета находится на грани экологического коллапса. Об этом The New York Times написала на первой полосе.

«Наиболее вероятный результат, – говорилось в отчете, – это довольно внезапное и неконтролируемое сокращение как численности населения, так и промышленного потенциала». Крах цивилизации был «мрачной неизбежностью, если общество продолжит свое стремление к росту и «прогрессу»[1090].

Подобно южным аграриям, эколог Барри Коммонер и физиолог Эмори Ловинс утверждали, что индустриализация вредна и что нам необходимо защитить бедные страны от экономического