Звенья разорванной цепи - Алла Бегунова

Между тем погоня уже была.

Испытывать удачу снова курская дворянка не имела ни малейшего желания. Слишком мало у нее оставалось людей. Как распавшиеся звенья цепи, ушли те, кто принял удар на себя, кто должен вернуться к основным обязанностям: сержант Ермилов и надворный советник фон Рейнеке. Но цель операции пока не достигнута. Листы, исписанные аккуртным почерком канцеляриста Кропачека и спрятанные в суме из лайковой кожи, приобретут ценность, лишь очутившись перед Суворовым и Потемкиным.

— Да, ваше сиятельство, — подтвердил Гончаров.

В каюте капитана они вдвоем стояли у карты, расстеленной на столе. Анастасия отвернулась, уходя от его пристального взгляда. Иногда способности белого мага ее раздражали. Меньше всего Флоре нравилась роль подопытного кролика. Влиять на других она и сама умела.

— Покажите наиболее опасный участок, Сергей Васильевич, — сказала Аржанова, склоняясь над картой.

— Он находится здесь, — капитан «Матильды» обвел карандашом место, где голубая, причудливо извивающаяся лента реки вплотную подходила к коричнево-серому горному массиву.

— Довольно-таки длинный, — с сожалением сказала Аржанова.

— Примерно сто двадцать верст, ваше сиятельство, — уточнил Гончаров.

На зеленую придунайскую долину тут с юга наступали Восточно-Сербские горы, а с севера — Карпаты. Они образовывали теснину, которая именовалась Клиссура. Ширина реки в теснине доходила до 240 метров, глубина — до 55. Течение заметно убыстрялось. Очень быстрым оно делалось в девятикилометровом ущелье Казан, чуть ниже румынского города Орсова. Там находились так называемые «Железные ворота» — два огромных каменных столба, нависавших над бурной дунайской водой с двух сторон.

Белый маг пояснил, что баржей, идущей с полным грузом, управлять в ущелье будет весьма затруднительно. К тому же сам он никогда не доходил до «Железных ворот». Гончаров только слышал рассказы о них, однако не видел сего поразительного творения природы — высоких меловых и известковых скал, коим ветер за миллионы лет придал столь правильную геометрическую форму.

— А кто видел? — спросила Аржанова.

— Мой штурман Клаус Вазингер, ваше сиятельство.

— Пожалуйста, пригласите его сюда.

Штурман родился и вырос в австрийском городе Линц, на берегу Дуная. Он знал великую реку Центральной Европы, как свои пять пальцев. Возможно, Вазингер удостоился бы у судовладельца Зюсмайера должности капитана, если бы не пристрастие к крепким спиртным напиткам, развившееся у него после тридцати лет.

Когда Анастасия заговорила, бывалый речник воззрился на нее с удивлением. Одежда — мужская, но голос-то женский. И к чему весь этот маскарад? Вокруг «Матильды» плещутся только желтовато-сероватые волны Дуная, а ветер наполняет ее большой прямоугольный парус, позволяя держать вполне приличную для баржи скорость в двадцать узлов (более 36 км/час — А. Б.).

— Господин Вазингер, — сказала курская дворянка, — я хочу сделать вам предложение насчет плавания от Белграда до Галаца.

— В низовьях реки я был всего три раза, госпожа, — честно ответил штурман.

— Я знаю об ущелье Казан и о «Железных воротах». Но разве они — преграда для знатоков навигации по Дунаю?

— Нет, конечно. Однако нужна слаженная и умелая команда.

— В какую сумму вы оцениваете такую работу, господин штурман?

— Не менее пятнадцати дукатов для меня и по десять дукатов каждому матросу, — помедлив, ответил Вазингер.

— Договорились. При успешном прохождении «Железных ворот» я даже выдам премию. По серебряному торговому талеру Марии-Терезии тем, кто будет стоять на вахте в тот момент.

Теперь Клаус Вазингер пожалел о поспешном согласии. Следовало просить больше денег, и она бы, конечно, согласилась. Но что-то ему помешало. Может быть, обворожительная улыбка красавицы, похожей в кафтане, камзоле, лосинах и при шпаге на задорного юношу. Может быть, неотрывный взгляд Андреаса Зандерса. Не зря команда баржи побаивалась своего капитана. За четыре месяца их совместного плавания по Дунаю случилось несколько загадочных происшествий с теми, кто осмеливался перечить ему, дерзить, не исполнять его приказаний…

«Матильда» являлась наиболее крупным из трех судов, принадлежавших Зюсмайеру. Ее построили на верфи в Девине пять лет назад. Длина баржи достигала 22 метров, осадка — почти 4-х. Для парусного вооружения она несла бушприт и мачту с двумя реями. Для движения против течения по реке предусматривалось десять пар весел. Одновременно принимать на борт баржа могла свыше двухсот тонн груза.

Будучи по натуре человеком любознательным и неравнодушным к плавстредствам, Анастасия вместе с Гончаровым и Вазенгером обследовала «Матильду» изнутри и нашла ее вполне надежной, способной выдержать перегрузки в ущелье Казан. Шпангоуты, составлявшие основу корпуса, на верфи сделали из дуба. Дубовые же доски толщиной в пять сантиметров пошли на покрытие бортов, сосновые доски — на покрытие палубы. Однако штурвала тут не имелось. Поворачивали баржу при помощи длинного румпеля, жестко соединенного с большим навесным пером руля, установленным за кормой.

Эта система, обычно применяемая на шлюпках и баркасах, вызвала у курской дворянки некоторые опасения. Возможно ли быстро поворачивать такое длинное судно одним движением румпеля? Вазингер, удивившись про себя специальным познаниям прелестной пассажирки, сказал, что лично будет держать румпель при прохождении узкостей. Ничего другого не оставалось Флоре, как поверить в точность его глазомера и скорость реакции.

Все же в Белграде пришлось простоять два дня из-за медленной разгрузки трюмов, поскольку австрийские солдаты никуда не спешили и двигались вяло. Досадуя на то, Аржанова разглядывала в подзорную трубу белокаменную крепость и прикидывала, шныряют ли здесь полицейские шпики, подчиненные графу Пергену. Вообще-то, неотъемлемой частью Священной Римской империи сербская столица пока не считалась. С древнейших времен у слияния могучих рек Дуная и Савы побывали римляне, готы, франки, венгры, славяне, турки. Разрушенный и разграбленный, Белград за девять веков своего существования отстраивался и, как птица Феникс, восставал из пепла 38 раз.

Армия Габсбургов брала штурмом этот важнейший стратегический пункт дважды и дважды покидала его, уступая бешеному напору османов. В третий раз австрийцы захватили Белград в 1789 году. Разместив в крепости большой гарнизон, они готовились отбить любые нападения мусульман. Но из секретных рейхенбахских бумаг Анастасия знала, что по условиям сепаратного мирного договора между враждующими сторонами, Австрия отдаст Турции Белград в следующем, 1791 году.

Соблазн посетить красивейший славянский город был велик.

Под ярким июльским солнцем стены и башни крепости в центре Белграда сверкали, подобно кускам рафинада, и казались сказочными строениями. Парки в районах Палилула и Обреновац кудрявым зеленым ковром спускались к речной глади. Позолоченный купол с высоким крестом собора Святого Саввы, крупного православного храма на Балканах, заметно выделялся среди прочих городских построек.