Граф Орлов, техасский рейнджер - Евгений Костюченко

— За что они нас так? Вроде никого не обидели.

— Да уж, никого не обидели. Выкосили полдеревни. Да еще говорим нечеловеческим языком. Сущие дьяволы.

Орлов толкнул ворота и шагнул во двор. Бурко оставался в седле, неприязненно оглядываясь.

Следы крови были засыпаны песком, но не слишком усердно — красные и бурые пятна проступали повсюду, и над ними по-прежнему толклись мухи. Орлов обошел дом, глядя под ноги, и в углу, почти уткнувшись в забор, заметил небольшой песчаный холмик. Что-то заставило его наклониться и разворошить песок. Там оказался кисет. Его кисет с трубкой. Почему-то капитан Орлов даже не удивился. Будто кто-то уверенно вел его сюда. Такое случалось и раньше. Удивительным было другое. Этот «кто-то» настойчиво звал его залезть на крышу.

— Нашел? — крикнул Бурко с улицы.

— Погоди, — ответил капитан, поднимая с земли лестницу и приставляя ее к краю крыши.

— Как думаешь, твои рейнджеры у них все стволы забрали? Не принято ли у местных под полом добро припрятывать?

Перекладины лестницы скрипели и гнулись под сапогами.

— А что?

— А то! Чтой-то у меня промеж лопаток свербит. Будто целится кто-то сзади. Давай быстрее, Паша. Нехорошее место.

— Бывают места и похуже, — сказал Орлов, осторожно ступая вверх по разбитой черепице. Он поднялся к трубе, огляделся и поднял подзорную трубу. — Хотя нет, знаешь, ты прав.

— Что?

— Ты прав, говорю! — крикнул он, плюхнувшись на зад и съезжая с крыши, как с ледяной горки. — Хуже не бывает!

То, что он увидел сверху, иногда снилось ему в страшных снах. Будто он входит в турецкую деревню, один, без оружия, а ему навстречу вдруг вылетает толпа башибузуков, с шашками наголо. И вот теперь все это повторилось наяву. Он вошел во вражескую деревню, а к ней по дороге неслась толпа бандитов. В мутном круге подзорной трубы отчетливо нарисовалось лицо Джерико. Рядом несся бородач, чья физиономия была знакома капитану еще с Эль-Пасо…

— Банда! — выдохнул он, взлетая в седло. — Человек двадцать, не меньше.

— Чуяло мое сердце, — Бурко закружился на месте, разворачивая коня. — Погоди, Паша, айн момент!

Он подлетел к соседним воротам и саданул по ним ногой. Створки распахнулись, и Бурко, пригнувшись, въехал во двор. Орлову было слышно, как топчется конь, кто-то вскрикнул, а потом послышался торжествующий возглас ротмистра:

— Вот я тебе задам! Ишь, чего выдумал! А еще старый человек, седой! Отдохни, дедуля!

Через мгновение он вылетел со двора, держа в свободной руке винчестер.

— Я же слышал, как он меня выцеливает! Вот народ! Так ты говоришь, банда? Джерико?

— Он самый! Живой, собака! Ходу, Сережа, ходу!

Сзади послышался свист. Орлов оглянулся и увидел первых всадников. Их можно было бы принять за ковбоев — если бы они ехали по одиночке, и если бы за ними тянулось стадо. Но эти — они сами были стадом.

— Не уйти, — спокойно сказал ротмистр. — Засадят в спину. Или лошадь свалят. Трубочку-то отыскали, ваше благородие? А то совсем обидно будет…

— Ладно тебе. К колодцу! — приказал Орлов. — Там закрепимся.

— Вы читаете мои мысли, граф!

Они промчались через поселок, и им свистели в спину. Рейнджеры капитана Джонса постарались, и у населения не осталось оружия. Иначе вместо свиста прозвучала бы дружная пальба.

Оставив лошадей за старым брошенным домом, они не стали их привязывать.

— На чердаке хорошее место, — сказал Бурко. — Давай туда. А я пока у колодца залягу. Если крепко зажмут, тогда поднимусь к тебе.

Орлов снял свой патронташ и бросил его ротмистру.

— А ты?

— А у меня полные карманы. — Он достал из кармана пригоршню патронов. — Как знал! Действуем так! Останавливаем! Расходимся. Выбьем, сколько получится. Если станут зажимать, сходимся сюда и держимся до конца.

— С Богом, Паша!

Бурко залег за колодцем, и на виду остался только ствол винчестера.

Поднимаясь по трухлявой лестнице на крышу заброшенного дома, капитан Орлов сдвинул шляпу за спину, чтобы протиснуться в узкое отверстие между досками. Он высунулся по грудь и оперся локтями на покатую крышу, наведя винчестер на всадников, которые уже показались в узком просвете улицы. Отсюда ему трудно было различить их лица, но сейчас это не имело значения. Хорошо бы, конечно, первой же пулей снять Джерико. Но тот вряд ли станет красоваться в авангарде. Что ж, он свое еще получит. Любой из них был приговорен к смерти, и надо только не промахнуться. Хотелось выбить их как можно больше, пока они не разбежались.

Можно было стрелять и с дальней дистанции, но он подождал, пока они приблизятся. Ему было нужно, чтобы они заметили, откуда ведется огонь. И когда они подлетели к площади, он первым выстрелом ссадил того, кто скакал впереди. Второй выстрел не показал результата, третий попал в лошадь. Достаточно, решил капитан.

Пока не осела пыль, поднявшаяся в конце улицы, они его не увидят. Он оперся ладонями на шершавые доски и резко выпрямил руки. Его тело оказалось тяжелее, чем он рассчитывал, но все же выскользнуло наружу. Он шагнул вверх, уцепился за верхний брус рядом с обвалившейся печной трубой, и перебросил тело на другой скат крыши. По нему он сполз, ногами вперед, до водосточного желобка, и прогнившие доски рассыпались в мелкие зеленые щепки, как только он надавил на них каблуками. Но он и не собирался здесь задерживаться.

Капитан спрыгнул на землю, оказавшись в соседнем дворе. В окне мелькнуло чье-то лицо, и тут же исчезло за задернутой занавеской. Орлов перебежал двор, отпер дощатую калитку и осторожно выглянул на улицу.

На крыше щелкнула первая пуля, угодившая в трубу. Вторая чиркнула по доскам и, завывая, улетела. «Отлично, — капитан похвалил бандитов. — Постарайтесь попасть в отверстие посредине ската. Я был там совсем недавно».

* * *

Две передние лошади на всем скаку повалились в пыль, остальные сбились в кучу и остановились. Стена густой пыли выросла вдруг, заполнив узкую улицу, и Бурко перекатился в сторону. Он надеялся, что никто не успел разглядеть, как он покинул свое укрытие за колодцем.

Когда пыль немного осела, ему стало видно, что на улице остались только лошади, а всадники исчезли. Это были опытные бойцы. Они знали, как мало шансов у всадника в перестрелке с пешим, особенно когда тот стреляет из укрытия. Они спрятались за домами и заборами, чтобы незаметно окружить дерзких беглецов, которые, оказывается, никуда и не убегали, а спрятались в заброшенном доме, надеясь там выдержать осаду.

Бурко с детства не любил играть в прятки. Наверно, потому, что он был самым маленьким и несмышленым среди детей, живших в станице, и его всегда ловили первым. Он и сейчас не очень-то прятался. Нет, пускай прячутся другие, решил он, а я иду искать.