Цена свободы. Дверь через дверь - Андрей Александрович Прокофьев

– Если не весь, то его огромная часть, без сомнения – отреагировала Алена.

5

Прошло несколько дней.

Пространство мрачного прохода меж дверей сократилось до первоначального размера. Доступной оставалась дверь, но по бокам, справа и слева места не оставалось вовсе. Егор старался не обращать на это внимания. Старался быстрее следовать через дверь, но злым эхом преследовала неотвратимая истина. У него нет времени, у него совсем не осталось времени. Еще несколько раз, может больше, и все неизбежно будет кончено. Он проиграет. Он умрет окончательно. И совсем неважным станет, каким образом это произойдет. Полное небытие или дополнительный яд, размещенный в шприце, предисловием к безвестному мраку.

– Давай я буду печатать на ноутбуке. Ты станешь мне диктовать текст – произнесла Лена, когда Егор появился у неё в квартире.

Выглядел он плохо. Постарел еще на десять лет. Лицо приобрело серый, землистый цвет. Еще глубже впали глаза, оставляя на своем месте лишь узкие щелочки. Рот нервно дергался, и даже голос, он изменился, звучал ниже и грубее. Всё чаще Егор был вынужден делать паузы, чтобы перевести дух. Дыхание давалось нелегко. Отдышку скрыть было невозможно. Егор уходил – это отчетливо понимала Лена, ощущая приближение истерики и желание найти выход из положения, любым возможным способом.

– Нет, они появились в квартире Константина. Возков отпустил их, чтобы я начал действовать. Наше время и наши желания совпали. Только вот, Возков не может высчитать ситуацию точно. Я тоже этого не могу, поэтому нельзя откладывать дело. Сейчас я отдохну и отправлюсь на свидание со своими соавторами – усевшись в кресло, тяжело дыша, произнес Егор.

– Если они не согласятся, что тогда – тревожно спросила Лена.

– Заставлю – произнес Егор, поднялся на ноги, а спустя несколько секунд в его руке появился пистолет Кондрашова, из которого уже было использовано два патрона.

– Эти ребята, у них ведь есть родные люди. С их помощью мы быстренько выманим влюбленных к дверям – произнесла Лена, подталкивая Егора к действию.

– Знаешь, ты права. Лишним не будет. Я хорошо знаком с отцом Алены – отреагировал Егор.

– Можно осложнить жизнь господину Возкову – удивив Егора, произнесла Лена.

– Не совсем понимаю – пробурчал Егор.

– Привлечь к делу его коллег, они ведь не в курсе его замыслов – предложила Лена.

– Было бы время, можно было рассмотреть этот вариант. Но нет сомнения, что на это потребуется не один день, даже, не одна неделя. Еще и сам Возков, я уверен, что он предусмотрел такой вариант развития событий – медленно и спокойно произнес Егор.

– Есть еще один способ – произнесла Лена.

– Ты меня сегодня удивляешь – улыбнулся Егор.

– Я же чувствую, я не просто понимаю, я внутри себя ощущаю, что происходит, и не хуже тебя осознаю, что у нас нет времени, что всё висит на волоске – произнесла Лена, Егор промолчал, не сводя с Лены глаз.

– Можно войти в открытый контакт с Возковым. Он говорил мне, когда вызывал к себе на допрос – начала Лена.

– Что он тебе говорил? – с интересом спросил Егор.

– Он сказал: Ну, так как же нам быть со Свиридовым. Может, всё же убедите его последовать с нами, соответствуя его же первоначальному плану. Да, с жестоким исходом, но ведь именно этого он хотел. Такую цену он уже однажды заплатил, но безуспешно. Сейчас есть шанс восстановить справедливость. Разве я предлагаю что-то особенное. Идея в обмен на жизнь. Осуществление мечты. Или всё это уже ничего не значит. Ведь если разобраться, то ничего не изменилось, всего лишь прошло каких-то тридцать три года.

– Интересный разговор – произнес Егор, а сам в эти же секунды представлял предстоящий визит к Константину и Алене, которые находились вместе, этим помогая осуществлению неизбежного.

– Я ему ответила: Как же вы? Но это для нас не так важно. Мы не пойдем на это, потому что для вас эти тридцать три года пустой звук, потому что не вам было суждено воскреснуть из мертвых. И самое главное, вас ведь не интересует идея. Вас интересует только личная выгода. Всё остальное лишь антураж, и Егор уверен в том, что с вашей помощью не наступит то, о чем мы тогда мечтали. Скорее, наоборот, всё погрузится в еще больший мрак, чем сейчас.

– Что он тебе ответил? – терпеливо спрашивал Егор.

– Он меня удивил, сказав: Нет, не делайте из меня чудовища. Личные выгоды, это, конечно, но не только они руководят мною. Больше детство, больше мечта, а они совсем недалеко от идеалов Свиридова, совсем недалеко, поверьте мне – озвучила Алена.

– Если мы проиграем, то поглощение состоится в любом случае. Я даже злорадно успокоился. Что так, что эдак, но мы окажемся в выигрыше, конечно, не совсем так, как мы когда-то хотели. Понимаю, мои слова – ложь, и нам один выигрыш – это наша жизнь, жизнь заново, вновь приобретенная молодость, которую мы заберем у этих двоих незадачливых мечтателей – жестко произнес Егор, его глаза сверкнули, лицо еще более потемнело.

– Я с тобой. У нас нет иного пути – уверенно произнесла Лена.

6

– Ты не понимаешь. Я делаю то, что должен сделать. Не пытайся меня убеждать и не собирай всякой сентиментальной ерунды – произнес Возков, усевшись на стул, который находился возле стены, в небольшом по площади кабинете.

Кабинет же располагался в самом конце длинного и широкого коридора, с высокими, примерно в три метра, потолками, со стенами, окрашенными обычной белой краской, где не было скамеек и кушеток, и даже отсутствовал пост дежурной медсестры. Не было и окон, поэтому, несмотря на дневное время, под потолком включенными оставались светильники электрического освещения. Каждая из немногих, уходящих в разные стороны, дверей была металлической, с небольшим отверстием и глазком. Только всё описанное здесь тюрьмой не являлось – это было специальное отделение психиатрии, под контролем управления государственной безопасности.

– А ты не думаешь, что я боюсь за тебя, что у меня лишь один сын, а если бы было больше, то это ничего не изменило. Ты мне не говоришь, но знаю, я чувствую, что всё это не просто так, а то, что ты сейчас что-то затеваешь. Я ведь хорошо помню тебя, помню, как изменился твой отец, в те самые дни. И если вы не рассказали мне всю правду, то это не значит, что я осталась в полном неведении. Даже если не знаешь