📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгКлассикаПроизведение в алом - Густав Майринк

Произведение в алом - Густав Майринк

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 74 75 76 77 78 79 80 81 82 ... 165
Перейти на страницу:

Мои сокамерники давно храпели. Лишь кто-то один не мог уснуть - беспокойно ворочался с боку на бок и время от времени тихонько постанывал.

Когда же наконец наступит утро?! Ага, вот оно, вот! Вновь потусторонние куранты стали отбивать потустороннее время.

Дрожащими губами я принялся считать: - Раз, два, три! - Слава богу, через пару часов начнет светать! Но что это - часы продолжали бить? - Четыре? Пять? - На сей раз пот выступил у меня на лбу. - Шесть?! Семь...

Одиннадцать часов...

С тех пор как я слышал последний раз этот призрачный колокол, который, казалось, звонил по мне, прошел всего лишь час!..

Но вот в хаосе, царящем в моей голове, стало мало-помалу прорисовываться нечто похожее на связные мысли.

Итак, Вассертрум подсунул мне часы без вести пропавшего Цотманна, чтобы навлечь на меня подозрение в убийстве. Стало быть, он сам убийца - иначе как бы он завладел этим проклятым «хамометгом»?

Сорвал часы со случайно обнаруженного трупа? Нет, в таком случае он непременно заявил бы о своей страшной находке: еще бы, ведь за сведения о бесследно исчезнувшем директоре страховой компании было официально обещано вознаграждение в тысячу гульденов!.. Не знать об этом старьевщик не мог - вот уже в течение месяцев двух объявления о розыске Цотманна висели на всех углах, и я по дороге в тюрьму видел их собственными глазами...

Все сходится: на меня донес человек с заячьей губой.

Кроме того, совершенно очевидно, что он и советник юстиции - по крайней мере в том, что касается Ангелины, - действуют заодно: иначе с какой стати этот судейский хорек с таким" пристрастием, всеми правдами и неправдами, пытался выбить у меня сведения о докторе Савиоли?

С другой стороны, из этого следовало, что старьевщик пока еще не добрался до писем Ангелины.

Впрочем... впрочем... внезапно меня осенило, и коварная интрига Вассертрума стала ясна как божий день - события, случившиеся сразу после моего ареста, с такой отчетливостью предстали предо мной, будто я сам был их невидимым свидетелем.

Да, да, разумеется, именно так оно и было: первым делом, в надежде заполучить хоть какие-нибудь улики, они нагрянули ко мне с обыском, и тогда, перерывая вместе с этими продажными крысами из полицейского участка мою каморку, старьевщик, конечно же, тайком прихватил с собой металлическую кассету, в которой, как он подозревал, находились столь необходимые ему доказательства, вот только открыть заветный ящичек сразу не смог - ключ я всегда носил при себе - и, возможно, как раз сейчас, сопя от нетерпения, взламывал его неподатливый замок в своем подземном логове.

Я прямо видел, как он своими грязными, жадными лапами роется в письмах Ангелины, и в безумном отчаянии затряс оконную решетку...

О, если бы я мог послать весточку Харузеку, чтобы он хотя бы успел предупредить доктора Савиоли!

Мгновение я цеплялся за призрачную надежду, что слухи о моем аресте, подобно пламени пожара, уже обежали еврейское гетто, - в конце концов, меня вели под конвоем чуть не через весь город! - а значит, дело теперь только за Харузеком, ну а уж на него положиться можно, он для меня как ангел-хранитель. Инфернальной хитрости студента Вассертруму нечего противопоставить, ведь это он, Харузек, сказал мне однажды о длинной невидимой игле, ядовитое жало которой настигнет старьевщика «в тот самый день, когда он вцепится доктору Савиоли в горло»! И еще подчеркнул: «Именно тогда - ни раньше, ни позже!»

Однако уже в следующий миг меня вновь охватывало отчаяние, и панический ужас завладевал моей душой: а что, если Харузек придет слишком поздно?

Тогда Ангелина погибла...

До крови закусив губу, я терзался раскаянием, что сразу, как только эти опасные письма попали мне в руки, не сжег их, и давал себе страшные клятвы - выйдя на свободу, немедленно уничтожить проклятого Вассертрума.

Ведь мне теперь все одно: покончить жизнь самоубийством или умереть на виселице!..

Я ни секунды не сомневался в том, что следователь поверит моим словам, когда мне представится долгожданная

возможность ясно и четко изложить ему эту нелепую историю с часами и рассказать об угрозах старьевщика.

Разумеется, уже утром меня освободят, даже если мне, до выяснения тех или иных интересующих следствие обстоятельств, придется немного задержаться, все равно, этим полицейским крысам деваться некуда - они будут просто вынуждены засадить Вассертрума за решетку по подозрению в убийстве.

Вперив взгляд в непроглядную тьму, я считал минуты и лихорадочно молился, подгоняя вяло текущее время.

Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем начало наконец светать, и первое, что стало постепенно прорисовываться в предутренней мгле - вначале как темное расплывчатое пятно, потом все отчетливее, - это гигантский медный лик старинных башенных курантов. Однако радость моя была недолгой, ибо, воистину, я предстал пред лицо вечности: на этом явившемся из мрака циферблате полностью отсутствовали стрелки...

Словно осужденный, которому только что вынесли смертный приговор, застыл я, парализованный ужасом, и лишь смотрел как завороженный на тускло мерцающий диск с черной точкой в центре, силясь понять, почему этот космический символ вдруг наполнился для меня каким-то зловещим смыслом.

Пришел я в себя, только когда пробило пять.

За моей спиной уже слышались какие-то звуки - заключенные просыпались и, зевая, обменивались короткими репликами на чешском языке.

Один из голосов показался мне знакомым; я обернулся и, соскочив со своего «насеста» на пол, увидел Лойзу - изъеденный оспой подросток сидел напротив и пялил на меня свои вытаращенные от изумления глаза.

Двое других ютящихся на нарах парней были на вид тертыми калачами, они довольно пренебрежительно мерили меня нагловатыми взглядами.

- По масти, кажись, фраер... Не то растратчик, не то аферист... - буркнул вполголоса один из них и ткнул своего приятеля локтем: - Чо косяка давишь? Гри, покедова язык не отсох!

Вместо ответа тот лишь презрительно сплюнул и, запустив руку под тюфяк, извлек лист черной бумаги, который бережно разложил на полу.

Плеснув на него немного воды из кружки, он опустился перед ним на колени и, глядя в его зеркальную гладь, принялся старательно, обеими пятернями, начесывать торчащие во все стороны космы себе на лоб.

Закончив свой нехитрый туалет, молчаливый «Нарцисс», прилизанный, как приказчик из мелочной лавки, еще раз придирчиво оглядел себя в «зеркало», потом заботливо промокнул его какой-то дерюгой и, аккуратно сложив, снова спрятал под тюфяк, на который и залег, индифферентно глядя в потолок.

- Пан Пернат, пан Пернат, - тупо бубнил под нос Лойза, по- прежнему обалдело тараща на меня глаза, как будто видел перед собой выходца с того света.

- Пошарь во лбу, не спишь ли ты, шкет, - хохотнул первый, разговорчивый, заключенный, по виду явно чех, в пересыпанной жаргоном речи которого, однако, угадывались характерные интонации венского диалекта. - Да те никак корифана пофартило встренуть! - Заметив, что впавший в оторопь подросток по-прежнему никак не реагирует на его безукоризненные с точки зрения строгого тюремного этикета попытки завязать светскую беседу, он уже без особых церемоний тряхнул его за плечо и, фиглярничая, отвесил в мою сторону развязный полупоклон: - Пардон, имэю честь паредставиться, Восатка... Черный Восатка... Пускаю крэсных петухов... - И, видя, что я не понимаю, с особым блатным форсом добавил, октавой ниже: - Имэю салабость к огненной стихии... - И, чтобы рас ставить все точки над «и», совсем нежно выдохнул: - Поджоги, падлы, шьют...

1 ... 74 75 76 77 78 79 80 81 82 ... 165
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?