Виновник завтрашнего дня - Арина Александер

— Никто не имеет права указывать мне, как жить, — вспыхнула Влада, чувствуя, как обхват на плечах стал сильнее. — Это нечестно. Я тебя люблю, Лёш. Ты даже не представляешь, как долго и как сильно, и скорее повешусь, чем стану плясать под их дудку.

Лёшка пораженно прижал её к себе, шокированный столь пылким заявлением.

— Пускай оставят меня в покое, — всхлипнула, обвив его спину руками. — Ненавижу их всех. Они мне жить не дают. Вечно контролируют, диктуют свои законы.

— Шшш, какое повешусь, Влад? Ты что?! Ты не одна, есть я, слышишь? Ну, не плачь.

Легко сказать. Всё пережитое доселе хлынуло из неё неудержимым потоком. Когда он вот так гладил её волосы, ласкал плечи и спину, участливо смотрел в глаза — не могла сдержаться. Сколько не прикусывала губы, подавляя через боль дрожащий комок в горле — ничего не получалось.

— Лада, — позвал её тихо, заставляя приподнять голову. Замотав головой, ещё сильнее вжалась в его футболку. — Посмотри на меня! — потребовал мягко, словно обращаясь к маленькому ребёнку.

Только из-за этого выполнила просьбу, желая доказать, что она уже далеко немаленькая девочка, а взрослая думающая девушка.

— Всё будет хорошо, — стер с её лица крупные слезинки, разрываясь от щемящей нежности. — Никто тебя не выдаст за Олега. Я не позволю. А ты впредь пообещай быть осторожной. Я не хочу тебя пугать, но за тобой следят. Прежде, чем что-то сделать или сказать — подумай хорошенько. Не толкай меня на необдуманные поступки. Нам обоим стоит быть осторожными.

— Но почему?

— Потому что Скибинский против, — напрягся, коснувшись болезненной темы.

— Ещё чего! Да его и спрашивать никто не будет! Кто он такой?

— Он твой опекун, человек, отвечающий за твое будущее, — повысил голос Лёшка. Ну, вот как ей донести серьёзность ситуации? — Я и не могу его осуждать. Ты прекрасно знаешь, чем я занимаюсь. Будь я на его месте — хрен бы позволил даже смотреть в твою сторону, не говоря уже о большем. Голову бы оторвал сразу и дело с концом.

— Я знаю, кто ты и мне всё равно, — заверила пылко, выдержав изучающий взгляд. Да она уже давно смирилась с этой мыслю. Если он думает, что напугал её, то глубоко ошибается, ей пофиг, чем он зарабатывает на жизнь.

Лёшка накрыл свою голову руками, признав полное поражение. Всё, это нокаут. Последний оплот рухнул. Было ли ему в кайф слышать подобное признание? Ещё бы. Готов ли он был ради неё на всё — даже не стоило спрашивать. Все инстинкты отошли на задний план, оставив место для сжигающего изнутри чувства. Нехорошо это. Нельзя ему так сильно терять голову.

— Я даю тебе последний шанс спасти нас, — сказал твердо, обхватив её лицо руками. — Потом пути назад не будет.

Влада улыбнулась, приподнявшись на носочках. Как он может даже думать о таком? Да она жить без него не сможет, не то, чтобы отказаться.

— Ты меня с кем-то путаешь. Я не Вика. Если до этого не отказалась, то и впредь не откажусь. Ты разве ещё не понял?

— Понял. Лобешник у тебя непробиваемый, — снова привлек её к себе, целуя в висок.

— И ещё… — прикрыла от наслаждения глаза, прислушиваясь к мощному сердцебиению под ухом. — Я давно уже немаленькая. Заруби это себе на носу.

Гончаров рассмеялся. По-мальчишески задорно. Никогда не видела его смеющимся. Красивая у него улыбка, открытая и заразительная. Не заметила, как и сама зашлась смехом, вспомнив свои неудачные попытки завоевать его. И ведь завоевала. Смогла обратить на себя внимание. Кто знает, когда именно пала Берлинская стена, но пала же.

— Это я тоже понял, — щелкнул Владу по носу. Так не хотелось отпускать её, но увы… он и так много времени провел с ней. Ей нужно возвращаться домой, ему — пережить встречу со Скибинским. — Влада, ещё раз повторю, — прекратил смеяться, вновь стал серьёзным, — будь осторожна. Сейчас ты поедешь домой и возьмешься за ум. На Вику не реагируй. Её цель вывести тебя из равновесия. Знаю, это непросто, но старайся не реагировать неё. Чтобы она не сказала, как бы не спровоцировала тебя — оставайся спокойной. То же самое касается и Павла Олеговича. С ним особенно соблюдай субординацию. Не накаляй обстановку.

— Я постараюсь.

— Нет, Влада, не «постараюсь», а сделаю всё возможное, чтобы не усугубить и без того дерьмовую ситуацию. Договорились?

Она расстроено кивнула. Если от её поведения зависит их будущее — она так и сделает. Но Скибинский не прав, вмешиваясь в её жизнь. Если он по-настоящему желает ей добра, то примет её выбор, каким бы он не был.

— Когда мы увидимся? — посмотрела с надеждой и тут же вспыхнула, уловив в его взгляде что-то новое. Теперь он смотрел на неё иначе, не так, как всегда. Сердце ухнуло вниз, начав плавиться в бурлящей внизу живота магме.

Лёшка взял её за руку и повел за собой к Фольксвагену.

— Не знаю, — признался честно. — Но впредь никакой самодеятельности, слышишь? Научись сдерживать себя. Я не смогу открыто смотреть на тебя при посторонних, приезжать, когда вздумается, водить тебя по ресторанам и клубам. Предупреждаю сразу, чтобы потом не было обид.

— Я всё понимаю.

— Правда?

— Да. Я знаю, что вела себя не лучшим образом, — раскаялась, игриво захлопав угольными ресницами, — Но ты сам виноват, — добавила поспешно. — Не одному тебе досталось, я тоже намучилась. Думаешь, мне по приколу было получать от тебя?

— Езжай домой, горе луковое, — подтолкнул её к машине, сдерживая улыбку. — Потом поговорим о твоих методах.

— А ты?

— Я приеду позже. Сначала приведу себя в божеский вид.

— Позвонишь? — выглянула из салона, сощурившись от яркого солнца. Как же не хотелось уезжать. Хотя бы ещё пять минуточек побыть с ним. Не надышалась ещё им, не осознала до конца долгожданное счастье. Сейчас бы позаботиться о нем, обработать ссадины, а потом обнять и никогда не отпускать.

— Позвоню, — наклонился к ней, и осторожно поцеловав манящую полноту губ, резко выпрямился. — А теперь езжай, пока тебя не объявили в розыск.

Девушка уехала, а Лёшка так и остался стоять на месте, смотря ей вслед. Когда Фольксваген скрылся из виду, глубоко вздохнул, принимая в себя неизбежное и неспешно пошел к обрыву. Сколько всего обрушилось, не знал, за что хвататься первым. Мысли о Владке грели душу, будоража воображение, всё остальное — заставляло сжимать кулаки.

Говорят, кто не рискует, тот не пьет шампанское. Он готов был рискнуть. В награду или в наказание дарована ему такая любовь — ещё не знал. Но в одном был уверен точно — добилась таки Владка своего, перевернула его жизнь с ног на голову, пустила корни в сердце и стала в нем полноправной хозяйкой.

Я помнила о данном обещании не совершать опрометчивых поступков и всячески пыталась не лезть на рожон.