Плоть и кости - Джонатан Мэйберри

«Я, конечно, ненормальный, — сказал он себе, — но не настолько».

Бенни толкнул дверь ногой, распахивая ее пошире.

— Я пойду первым, — сказал он.

Но, если честно, он предпочел бы поскорее выскочить из люка на сухую землю плоскогорья. А затем поскорее вернуться в Маунтинсайд. Надеясь, что никто еще не занял его старый дом. Возможно, и его кровать все еще на месте.

— Ладно, — согласилась Никс. На этот раз она не стала спорить, кто из них должен быть главным.

Однако непривычная сговорчивость Никс не придала Бенни уверенности, и он настороженно вглядывался в зловещий мрак просторного грузового отсека.

Слабого света, пробивавшегося из люка, не хватало, чтобы разглядеть, что находится в глубине помещения. Он осторожно шагнул вперед. В воздухе стоял густой запах моторного масла, которое раньше изготавливали из нефти, и это было не то масло из животного жира, которым пользовались в городе. Кроме этого, здесь витали и другие запахи. Пыль, экскременты животных и еще какие-то едкие химические ароматы, напомнившие ему запах алкоголя, который распивали Чарли Кровавый Глаз и его шайка. Этот спиртной напиток продавался в магазине мистера Лафферти, как виски, но отец Морги Митчелла называл его «ядовитым пойлом». И еще здесь стоял уже привычный смрад смерти. Он был не сильнее других запахов, но все же ощущался довольно отчетливо.

Бенни смог разглядеть лишь множество контейнеров, перевязанных нейлоновыми веревками и прикрепленных к железным кольцам, вкрученным в пол. Большинство контейнеров были изготовлены из прочного на вид пластика, но среди них Бенни заметил пару металлических ящиков, а самый большой оказался деревянным.

— Что ты там видишь? — прошептала Никс.

— Ничего особенного. Кучу огромных контейнеров и ящиков.

— И что это за ящики?

— Не знаю. Но в них явно не щенки, не яблочные пироги или новые бейсбольные перчатки. Могу поспорить на что угодно.

Он еще немного прошел вперед, настороженно прислушиваясь к тишине, но до него доносилось лишь собственное взволнованное дыхание. Наконец, ящики и контейнеры закончились, и впереди царил лишь непроглядный мрак. У Бенни были спички, но он не решался отпустить меч, чтобы достать их и зажечь. Пока еще нет.

Пол скрипнул у него под ногами, и Бенни вспомнил о множестве трещин в искореженном корпусе самолета.

Услышав тихое шуршание у себя за спиной, он понял, что Никс тоже вошла в грузовой отсек.

— Ты достала пистолет? — тихо спросил он.

— Да.

— Убери. Я не хочу получить пулю в спину, если еще одна мышь вдруг выпрыгнет прямо перед нами.

Она что-то едва слышно пробормотала в ответ, но он услышал скрип кожаной кобуры, когда Никс убрала пистолет.

Постепенно глаза Бенни привыкали к темноте, и он стал различать детали. На некоторых ящиках черными чернилами были выведены надписи, и Бенни беззвучно произносил их. На деревянных ящиках было написано:

На железных ящиках были надписи:

— И что это такое? — спросил Бенни.

— Понятия не имею. Должно быть, лабораторное оборудование и научные приборы.

Бенни кивнул и сделал еще несколько шагов в темноту.

— Ты что-нибудь слышишь? — прошептала Никс.

— Нет. А ты?

— Нет.

— Это хорошо, — сказал Бенни, а про себя добавил: «я думаю».

Он прошел еще несколько шагов вперед, пытаясь разобрать очертания предметов и определить, что это такое. Пробивавшегося издалека слабого света было недостаточно, чтобы рассеять непроницаемый мрак.

Бенни наклонился к Никс и мягко прошептал ей на ухо:

— Послушай, я собираюсь пройти вперед по центральному проходу. Подожди меня здесь. Если что-то пойдет не так, я не хочу сбить тебя с ног, убегая отсюда. У меня от этого места мурашки по коже.

Тишину нарушило тихое дребезжание коробка, а затем сухой треск зажигаемой серной спички. Яркий свет ослепил его, резкий запах серы ударил в ноздри. Он поморщился и сердито уставился на Никс, державшую в пальцах горящую спичку.

И в чернильной темноте грузового отсека даже слабого огонька спички оказалось достаточно, чтобы разглядеть то, что раньше было скрыто от их глаз.

Тележки, прикрученные цепями к полу.

Нагромождения компьютеров около стен.

Блестящие грузовые крюки на цепях, прикрепленных к потолку.

А за рядами контейнеров располагались в несколько рядов металлические кресла.

Бенни и Никс застыли от ужаса.

В этих креслах сидели люди. Все они были в парашютных комбинезонах. Человек двадцать в желтых костюмах, четверо в голубых и двое в зеленых.

И все они были мертвы.

Но уставились голодными глазами на Бенни и Никс.

Из груди Никс вырвался истошный вопль.

— Достопочтенный, — начал брат Питер, — если мы усомнились в матушке Розе и жнецах, которых она сбила с пути истинного, тогда, думаю, нам стоит кое-где побывать.

Лицо святого Джона казалось отрешенным.

— Где побывать?

— В Усыпальнице Падших.

— Для чего нам это?

— Если матушка Роза так рьяно оберегает это место, никого туда не допуская, даже ваше святейшество, значит, там спрятано нечто очень ценное.

— Ценность — понятие относительное, — ответил святой. — Человек, чей дом объят пламенем, и человек, умирающий от жажды, по-разному смотрят на стакан воды.

Брат Питер кивнул, принимая точку зрения учителя, но сомнения не оставляли его в покое.

— Она не может надеяться, что захватит Убежище всего лишь при помощи небольшой группы жнецов. Что у нее есть — всего лишь пара сотен последователей? Нет, у нее наверняка есть какой-то секретный арсенал, о котором мы не догадываемся. И он скрыт в этой усыпальнице. Это же военный самолет. Возможно, там внутри полно оружия…

— Не сомневаюсь.

— Тогда, достопочтенный, почему бы нам первым не захватить его?

Святой Джон печально покачал головой:

— Даже ты, Питер? Даже ты?

— Я не…

— Ты думаешь, что на борту того разбившегося самолета есть оружие. Я тоже так думаю. А матушка Роза знает это точно. Она постаралась соорудить стену вокруг своей усыпальницы, чтобы никто не мог заглянуть внутрь. Одно время я соглашался с ней. Этот самолет олицетворяет прежний мир. Возможно, он доверху наполнен материалами научных исследований о том, как лечить серую чуму, или лекарствами от других болезней, которые были с нами с самого первого дня Падения, а возможно, там внутри находится боевой танк. Но все это абсолютно не важно. Все это — зло. Все это — скверна.