Откуда взялся этот Клемент? - Кит А. Пирсон

детишек, что теперь мы можем планировать отпуск.

Я смущенно улыбаюсь в ответ, хватаю бутылку и поспешно ретируюсь к дверям, где меня уже поджидает Клемент.

— Уходим отсюда.

На улице пробегаем стометровку по мокрому тротуару да под дождем до припаркованной машины. Пока Клемент втискивается на водительское место, я задаю в навигаторе маршрут до ломбарда «Пауэлл энд партнерс».

Но вот маршрут построен и и я снова читаю Клементу нотацию о его агрессивной манере езды:

— Помните, сейчас мы не в Лондоне, поэтому, пожалуйста, не гоните, если только не хотите, чтобы тут все было уделано теплой рвотой.

— Ну зашибись!

— Я просто предупреждаю. Мой организм не справится с вашим очередным уходом от погони.

Он с улыбкой поворачивает ключ зажигания.

— Доверься мне, пупсик.

Мои воспоминания о дальнейшем вечере после паба весьма смутные. Только и помню, как шла домой. Тем не менее каким-то образом мне удалось переодеться в пижаму. И меня не оставляет ужасное чувство, что я просила Клемента спеть для меня. Уточнить счет у него я, естественно, не осмеливаюсь.

Наша поездка не особенно чинная, однако содержимое моего желудка все же остается непотревоженным. На стоянку перед заведением Пауэлла мы вкатываемся за несколько минут до назначенного срока. Клемент глушит двигатель и смотрит на меня.

— Как состояние, пупсик? Если хочешь, можешь подождать в машине.

— Выдержу. После всех наших приключений не позволю какому-то похмелью угробить момент.

— Верное решение.

Мы выбираемся из машины, и я поджидаю на тротуаре Клемента, пока он вынимает из багажника рюкзак.

Дождь тем временем переходит в мелкую морось, однако низкие тучи неумолимо обещают скорый ливень. То ли так сказывается похмелье, то ли хмурое небо, однако на столь тоскливом монотонном фоне улица представляется мне эдакой сценой из антиутопического фильма. От мысли, что мои финансовые мечтания вот-вот осуществятся в унылой дыре вроде этой, становится даже как-то неуютно.

— Вид у тебя совсем дерьмовый, — комментирует Клемент, присоединяясь ко мне.

— Тьфу ты, спасибо за поднятие самооценки.

— Просто к сведению.

— Тактичность, как я вижу, не из самых ваших сильных черт?

— Ты бы предпочла, чтобы я тебе соврал?

— Нет, конечно же, просто иногда лучше промолчать.

— А иногда лучше сказать правду.

— Только не когда дело касается замечания женщине о ее дерьмовом виде.

— A-а, так ты хочешь, чтобы мы, парни, говорили вам правду, но только когда вам это нравится?

— Э-э… Нет, я вовсе не это сказала.

— А что ж ты тогда сказала, пупсик?

Сейчас я совершенно не в состоянии отстаивать свою позицию, какой бы важной она мне ни казалась. Так что, пожалуй, лучше проглотить унизительную поправку.

— Ась? И сказать-то нечего? — подначивает меня Клемент.

— Может, оставим тему?

— Ну конечно. Что ж, идем, — довольно ухмыляется он.

И с этим направляется ко входу в заведение Освальда Пауэлла, левой рукой крепко сжимая лямку рюкзака. Я семеню следом, чтобы шаги не так мучительно отдавались в моей раскалывающейся голове.

Почти ровно в десять ноль-ноль мы переступаем порог ломбарда.

В отличие от предыдущего визита, Пауэлл уже стоит за стойкой, явно дожидаясь нашего прибытия.

— Вы весьма пунктуальны, — встречает он нас.

— Мой конек, мистер Пауэлл, — отвечает Клемент. — У нас еще дела на утро, так что, может, сразу и приступим?

Я лишь наблюдаю за происходящим, потягивая воду из бутылки. Решительность, с какой мой товарищ пресекает треп и переходит к делу, меня даже несколько восхищает.

— Да, конечно. Товар с собой? — отзывается приемщик.

В качестве ответа Клемент приподнимает на плече рюкзак.

— Не возражаете, если я взгляну на него? Мне нужно снова снять стружку.

— Это еще зачем? Вы ведь уже проверяли.

— Полагаю, с учетом цены вопроса винить меня за дополнительные меры предосторожности нельзя. При всем уважении, слиток в вашем рюкзаке может оказаться вовсе не тем, что вы приносили вчера.

Клемент достает нашу добычу, подходит к приемщику и бережно кладет брусок на середину стойки.

— Слиток тот же самый, но проверяйте, раз вам так хочется. Только побыстрее.

Пауэлл кивает и исчезает под стойкой.

— Один момент, — доносится его возглас, — нож запропастился.

Клемент закидывает рюкзак на плечо и наваливается на стойку.

Проходит едва ли не минута, и Клемент раздраженно вскипает:

— Старина, да где вы там запропастились?

— Секундочку!

Наконец, приемщик выныривает на поверхность с тем же самым скальпелем, что использовал и в прошлый раз.

— Прошу прощения. С утра все из рук валится.

Затем мужчина повторяет вчерашнюю операцию, осторожно соскабливая с поверхности слитка тоненькую стружку золота. Затем направляется к двери за стойкой.

— Дайте мне минут пять. Я немного успокоюсь, и мы приступим к делу.

Клемент отвечает хмурым взглядом, давая понять хозяину заведения о своем растущем нетерпении. Судя по нервному тику на лице, Пауэлл уловил посыл четко и ясно. Он стремительно исчезает за дверью.

Клемент прячет сокровище в рюкзак, который ставит на пол между ногами.

— Не хотите освежиться? — предлагаю я ему бутылку.

— Что это?

— Вода.

— Как из-под крана?

— Не, родниковая.

— А какая разница?

— Эта, хм… чище.

Он выхватывает у меня бутылку и делает глоток.

— На вкус как вода.

— Потому что это и есть вода!

— И сколько ты за нее заплатила?

— Полтора фунта.

— Ты выложила целых полтора фунта за то, что можешь бесплатно набрать из-под крана?

— Это не одно и то же!

— Кто-то от души потешается над тобой, пупсик. Отдать полтора фунта за чертову воду!

Он чуть ли не с отвращением возвращает мне бутылку и снова наваливается на стойку.

Часы на стене все тикают и тикают, и я начинаю разделять нетерпение Клемента.

— Да что ж он так долго!

— Не знаю, но у него еще одна минута, и мы валим! — отвечает Клемент достаточно громко, чтобы услышал хозяин.

— Иду-иду! — доносится тонкий голосок из заднего помещения.

Одновременно с возвращением Пауэлла отворяется входная дверь, и звон колокольчика возвещает о прибытии нового клиента.

Точнее, не одного, а двух. Оба посетителя словно в униформу одеты в джинсы и черные кенгурухи.

Они тут же встают бок о бок, блокируя выход на улицу. Капюшоны у них накинуты, а нижнюю часть лица у обоих закрывают красные банданы.

Два пары глаз-бусинок осматривают ломбард.

Внешний вид парочки предполагает, что либо они чересчур рановато взялись за выпрашивание сладостей на Хэллоуин, либо же цель их визита куда более зловещая. И когда тип слева медленно поднимает руку с пистолетом, становится очевидно, что явились они отнюдь не за конфетами или мелочью.

37

Я видела пистолеты только по телевизору да в кинотеатрах. И для меня это всего лишь