Древняя Греция - Томас Мартин

Когда Тир, сильно укрепленный город у побережья нынешнего Ливана, отказался в 332 г. до н. э. сдаться Александру, тот применил осадные машины и катапульты, усовершенствованные его отцом, и после долгой осады пробил стены этой грозной крепости, окруженной водой. Захват Тира показал, что окруженные стенами города-государства отныне беззащитны перед осадной войной. Хотя успешные осады и после Александра давались нелегко, потому что правильно построенные городские стены по-прежнему оставались грозным препятствием для атакующих, успешный захват Тира усилил у городских жителей страх перед осадой. Теперь граждане больше не могли с уверенностью полагаться на то, что их оборонительные рубежи способны неопределенно долго противостоять наступательному вооружению врага. Постоянный страх, что в ходе осады городские стены могут быть разрушены, психологически мешал защитникам сохранять единодушие перед лицом угрожавших воинственных царей.

Затем Александр захватил Египет, где сохранившиеся иероглифические надписи заставляют ученых предполагать, что македонянин, овладев страной, объявил себя наследником персидского царя, а не египетским фараоном. Вывод этот, однако, не вполне точен, так как в египетском искусстве Александр изображается в традиционном облике – как правителя этого древнего государства. Македонский царь стал фараоном из практических побуждений, и это было первым признаком того, что он намерен принимать любые местные обычаи и традиции, которые сочтет полезными для удержания завоеванных земель и утверждения своего господства. На морском берегу западнее Нила Александр в 331 г. до н. э. основал новый город, названный в его честь Александрией, – первый из многих основанных им городов на всем пространстве вплоть до Афганистана на востоке. В Египте Александр также тайно посетил далекий оазис Сива в пустыне на западе Египта, где располагался оракул бога Амона, которого греки считали идентичным Зевсу. Он ничего не говорил о подробностях своего совета с оракулом, но пошел слух, что оракул сообщил ему, что он – сын бога, и Александр радостно воспринял это как истину.

В 331 г. до н. э. Александр разгромил главную армию персидского царя в битве при Гавгамелах на севере Месопотамии, у современной ирано-иракской границы. После этого он провозгласил себя царем Азии вместо персидского царя и с тех пор больше никогда не был просто царем Македонии и гегемоном греков. Для разнородного населения Персидской державы появление македонянина на престоле по существу ничего не меняло. Они продолжали отправлять те же подати далекому владыке, которого видели редко, если вообще когда-нибудь видели. Как и в Египте, Александр сохранил местную административную систему Персидского царства, даже оставив некоторых персидских сатрапов на своих местах. Похоже, своей долгосрочной целью он ставил формирование административного корпуса из македонян, греков и персов, совместно управляющих территорией, захваченной силой оружия. Александр быстро распознавал достоинства людей и постепенно начал все больше доверять «варварам» как своим сторонникам и управленцам. Вероятно, смешивая традиции разных народов среди подданных, он стремился достичь цели своей политики: создать мощное и устойчивое государство. Как он узнал от Аристотеля, своего учителя в те времена, когда он еще был подростком в Македонии, только смешанная природа оказывается лучшей и сильнейшей.

После этого Александр повел армию дальше на восток – в земли, почти не известные грекам. Он сократил свои силы, чтобы уменьшить потребность в снабжении, которое было затруднено в засушливой стране, сквозь которую они двигались. Как правило, у каждого греческого гоплита был слуга, который нес поклажу и доспехи. Александр, вслед за Филиппом, учил воинов самостоятельно нести свою амуницию; резко сократив численность армейской прислуги, он создал тем самым более компактное войско. Как и за всеми античными армиями, однако, за войском следовало большое количество людей невоенных – торговцев, на каждом привале развертывавших маленькие рынки, женщин, становившихся на время похода подругами воинов, их общих детей, актеров и проституток. Хотя Александр не отвечал за снабжение этих людей, сопровождающих его войско, они, добывая себе пропитание самостоятельно, затрудняли интендантам Александра поиски необходимого для должного снабжения армии.

Античные армии в походе обычно оставляли за собой след голода и разрушений – из-за потребности в снабжении. Вражеские армии просто брали, что захотелось. Дружественные ожидали, что местные предоставят или продадут продовольствие их фуражирам или торговцам, сопровождавшим войска и развертывавшим базары, чтобы перепродать полученную у местных провизию воинам. Поскольку у большинства земледельцев в Античности не было практически никаких излишков на продажу, они воспринимали это фактически как реквизицию и тяжкое бремя. Деньги, которые получали земледельцы, не много значили для них, потому что в сельской местности, где все соседи вынуждены были участвовать в этих принудительных продажах, купить было нечего.

Из сердца Персии Александр в 329 г. до н. э. двинулся на северо-восток, в неведомые земли Бактрии (современный Афганистан). Когда он не смог полностью подчинить чрезвычайно подвижные местные племена, избегавшие прямых сражений и предпочитавших партизанскую тактику атак и отступлений, Александр согласился на союз, скрепленный браком с бактрийской принцессой Роксаной в 327 г. до н. э. Тогда же Александр хладнокровно покончил с реальным и воображаемым сопротивлением его планам со стороны высшего военного командования. Как и в прежние годы, он считал обвинения в измене или недостаточной преданности оправданием для казни македонян, утративших его доверие. Эти казни, как и разрушение Фив в 335 г. до н. э., показали, что Александр готов использовать устрашение как средство против мятежа.

Из Бактрии Александр двинулся еще дальше на восток, в Индию. Вероятно, он намеревался пройти до Китая в поисках самого края Земли, которая, как учил Аристотель, шарообразна. Семьдесят дней марша под муссонными дождями, однако, истощили терпение его воинов. Весной 326 г. до н. э. они подняли мятеж на берегах реки Гифасис (современная Биас) на северо-западе Индии. Александр вынужден был принять их требование – отвести их домой. Прежде, когда его люди упрямились, Александр всегда мог пристыдить их, подобно Ахиллу из «Илиады», преодолевавшему хандру в своей палатке. На этот раз солдатам нечего было стыдиться.

Не имея возможности продолжать двигаться на восток, Александр повернул к югу, вниз по течению реки Инд. На этом пути он избавился от замешательства, вызванного остановкой продвижения на восток: царь покорял индийские племена, оказывавшие сопротивление, и рисковал жизнью даже более отчаянно, чем прежде. В порыве безудержной ярости он ворвался на стену одного из индийских городов, чтобы, подобно гомеровскому герою, сразиться с врагом лицом к лицу. Ужаснувшиеся полководцы все же успели спасти его, однако он все же получил ранения, едва не ставшие смертельными. Достигнув устья Инда, Александр направил часть своей армии на запад сквозь суровую и пустынную Гедросию. Другую часть он послал более легким сухопутным путем, а третью направил на кораблях на запад вдоль берега, чтобы подыскать возможные места для поселений и портов на пути, соединяющем Месопотамию с Индией. Сам Александр возглавил отряд, двинувшийся через пустыню, – в стремлении превзойти знаменитых полководцев былых времен, пройдя через земли, которые они считали непреодолимыми. На всем пути природа была жестока. Внезапный паводок смыл большинство «штатских», следовавших за армией, когда они встали лагерем в сухом русле, затопленном после внезапного ливня. Многие воины умерли в обжигающих песках пустыни, страдая от жажды и теплового удара: в тех краях температура в тени достигает более 50 градусов. Александр, как всегда, разделял со своими людьми все невзгоды. В одном из легендарных рассказов об этом ужасном походе, посланные на разведку воины принесли ему шлем, полный найденной ими воды. Александр вылил воду на песок, чтобы не пить самому, покуда у его воинов нет воды. По легенде, за это жест они прониклись к нему еще большей любовью. Остатки армии наконец достигли безопасных земель в центральных районах Персии в 324 г. до н. э. Александр тут же начал планировать поход на Аравийский полуостров, а затем – в Северную Африку на запад от Египта.