Магия убийства - Лариса Соболева

— Я подумаю. А сейчас ты пойдешь со мной в дом. И не вздумай фокусничать, снесу ей башку, потом тебе…

Внезапно бахнул выстрел!

Валдис интуитивно упал, секунду спустя понял, что в него не попали, приподнял голову. Ни Бамбы, ни Ники не было. Что случилось? Он приподнялся, услышал за спиной шуршание — это подползали ребята.

— Валдис… — позвала Ника сдавленным голосом.

— Ты как? — крикнул он.

— Не знаю. Он меня задавит… Помоги…

Тут только он заметил во дворе убегавшую фигуру с винтовкой. Это была Илона. Валдис подхватился и кинулся к Нике. Бамба лежал поперек нее, она же пыталась выползти из-под него. Ну а сам Бамба…

— Готов, — произнес Валдис. — Кто стрелял?

— Не я. Я не стрелял, — вразнобой ответили Адам и Леха.

— За ней. Это Илона…

Ребята уже знали, где находится так называемая калитка двухметровой высоты, кинулись туда. Валдис помог Нике встать, ее всю трясло, повел во двор.

В доме явно никого не было. Увидев на себе чужую кровь — много крови, Ника издала невнятный звук и завалилась на Валдиса, который успел подхватить ее на руки. Повертевшись с ней, он двинул в большую комнату с диванами, уложил Нику. Прибежали ребята.

— Не догнали, — сообщил Леха. — Ее нигде нет.

— Леха, вызывай наших.

— А какой адрес?

— Скажи, пусть едут к развилке, там их встретишь. Адам, приведи Нику в чувство, по щекам хоть пошлепай. — Сам Валдис пошел по коридору, крича во все горло: — Платон! Платон!

Он помнил, что их держали на первом этаже, поэтому обходил комнаты внизу, трогая двери. Где-то в конце коридора должна быть комната.

— Платон! — орал он на пределе. — Черт. Ты где?

— Здесь, — отозвался Платон.

Но дверь была заперта.

— Отойди от двери, я отстрелю замок. — Валдис сделал три выстрела, потом тронул дверь. Ну, вот и Платон. — Как отдых?

— Терпимо, — улыбнулся тот. — Только скучно, ни радио, ни телевизора. Что тут происходило? Кто стрелял?

— После, — утирая лоб рукой, улыбнулся и Валдис. — После расскажем. Удачная сегодня ночь, а?

Илона выстрелила Бамбе точно в затылок, снесла ему полголовы, так как стреляла с близкого расстояния. Задержать ее не удалось, она не приехала ни в дом Энса, ни на свою квартиру.

Нику Валдис привез на машине ее отца к себе домой, она стояла под душем, смывая кровь, и ее мутило как беременную во время токсикоза. Валдис заставил ее выпить водки, после чего Ника уснула, уснул и он, но ненадолго.

Варвара Даниловна открыла дверь и недоуменно уставилась на Валдиса:

— Опять вы?

— Я. — И, невзирая на то что хозяйка не пригласила его, вошел в квартиру, заглянул в обе комнаты, на кухню и в ванную. — Где Илона?

— Илона? О ком вы?

Он достал мобилу Ники, показал видеозапись:

— Вот об этой женщине. Вчера вы встречались с ней на площади Мира в сквере.

— Может быть. — Варвара Даниловна не дрогнула, была сама неприступность и достоинство. — Мало ли кто присаживается на скамейку в сквере.

— А что она вам передала? Хотите посмотреть акт передачи вам небольшого пакета? — Он поднес к ее лицу мобилу. — Вашу встречу сняли на камеру телефона.

— Не надо, — хмуро сказала она, но краем глаза посмотрела запись.

— Где Илона? — Упрямая старуха проигнорировала вопрос. — Вы укрываете опасную преступницу, а знаете, что за это полагается?

— Молодой человек, вы мне тюрьмой угрожаете? — усмехнулось ее величество Варя. — И хорошо. Наконец-то государство будет обо мне заботиться, кормить меня, одевать.

— Значит, не скажете? — завелся он, а сделать ничего не мог.

— Я не знаю никакой Илоны. Это была случайная женщина, подарила мне… блокнот. Могу показать.

— Ах, так? Тогда вам придется потесниться. Я буду жить здесь, пока не объявится или не позвонит Илона. При этом вы никуда не выйдете, даже в магазин.

— Вы не имеете пра…

— Имею. На этом точка. Покажите мне ваш сотовый.

Не подозревающая подвоха Варвара Даниловна дала ему трубку, Валдис вынул симку и вставил ее в мобилу Ники, имеющую громкую связь. Положив телефон на стол, улыбнулся хозяйке:

— Вот теперь я буду слышать, о чем вы говорите и с кем.

Он устроился в кресле, пожилая женщина постояла, глядя на него с неприязнью, потом ушла на кухню.

Ника позвонила во второй половине дня:

— Ты где? И где моя мобила?

— Проснулась? Я с Варварой Даниловной чай пью. Буду пить чай, пока Илона не даст о себе знать. А мобила… тебе придется временно обойтись без нее. У меня в столе лежит старая, возьми ее. Сюда не приезжай.

Прошло два дня. Валдис основательно зарос щетиной, от его футболки разило потом, но он готов был зарасти бородой и прождать Илону до дырок на одежде. Нудные часы скрашивал мальчик, с которым он играл в компьютерные игры, учил его забивать гвозди, ремонтировал с ним допотопный приемник неизвестно зачем и просто общался. Варвара Даниловна шипела, смотрела на него коршуном, но кормила, воспитание ей не позволяло оставлять человека голодным. За продуктами просила сходить соседку (Валдис давал деньги), а она врала, будто приболела. Когда он раскручивал ее на откровенность, Варвара Даниловна внезапно становилась глухонемой. А его страшно интересовало, откуда взялась Илона и почему она убивает.

Неожиданный звонок поступил днем, по голосу Валдис узнал престарелого спортсмена, уж больно хорошо запомнил и тембр его голоса, и манеру речи:

— Ты не выполнил договор, Гитис. Застрелил моего помощника, ворвался в дом, кстати, не мой, я снял его.

Подобные разговоры грозят кровавой расправой.

— Знаю, — сказал Валдис. И мгновенно придумал ответ: — А вы уверены, что Бамба был верен вам? Как же тогда я, лучшая легавая ищейка, вышел на него, а? Как нашел дом, не догадываетесь? А потому и вышел на него, что ваш Бамба убийца. Причин его нехорошего поведения я не успел узнать, уж извините, — он начал стрелять. Поставьте себя на мое место. Вы бы позволили себя убить? Так что Платона Холода я забрал, выполнив договор, просто вас не было, поэтому не получилось передать вам убийцу.

— Бамба не мог меня предать.

— Заблуждайтесь, это ваше право. Я бы посоветовал вам тщательней проверять людей.

— Мал еще учить меня.

Спортсмен отключился, а Валдис рассмеялся, представив его. Подлое зерно сомнения имеет свойство пускать длинные корни. Не хочешь, а заподозришь верных слуг в измене, потому что за деньги преданность не купишь, ее всегда можно перекупить.