Волчье правило - Олекса Белобров

Глядя на парное мясо, Петренко ощутил приближение неотвратимого приступа тошноты – перед глазами стояла дикая картина страшного «рагу» из человеческих останков и остатков животных… Чрезвычайным усилием воли он победил себя, отвернувшись от того места, где занимались мясом старшина с Шаманом. Старшина заметил – с Хантером что-то не то.

– Что, замполит, плохо тебе? – подойдя вплотную, негромко спросил он.

– Так, старшина, – неохотно сознался тот, сплевывая и вытирая губы. – Вспомнил «рагу» на дороге, – нечеловеческим усилием он едва удержался от рвоты.

Конечно, титанические усилия были б напрасны, но организм был на его стороне: с самого утра он ничегошеньки не ел, поэтому и блевать было нечем. Ему стало стыдно за себя, еще бы: офицер, гвардеец, десантник, а туда же!

– Знакомо, Хантер, бывало уже у нас такое, – старшина похлопал его по плечам. – Имеется у меня для этого лекарство, – он загадочно прищурился, потащил за собой во тьму.

Они подошли к «Уралу», на котором странствовал по Афгану старшина. Оселедец с Хантером залезли в кузов, откуда то из глубины которого старшина вытянул так называемую дутую[50]армейскую фляжку…

– Выпей, Александр, сразу станет легче, – посоветовал он, открутив пробку.

– Что это? – осторожно спросил старший лейтенант.

– Спиртное, – прозвучал неоднозначный ответ. Фляжка была теплой, от нее действительно пахло спиртным, с каким-то странным запахом – приятным и одновременно, волнительным. Петренко не заставил себя долго уламывать: быстро закинув голову, он приложился к горлышку фляги… Глоток-другой-третий и… едва не задохнулся – во фляжке плескался чистый медицинский спирт, чуток разбавленный настойкой элеутерококка!

Бешеными глазами Хантер вылупился на старшину, горло перехватило, потекли непрошеные слезы – за всю свою недлинную жизнь старлей еще ни разу не пробовал спирта: ни разбавленного, ни чистого…

В желудке взорвалась фугасная авиабомба, рикошетом в голову ушел сильный заряд алкоголя. Хитрый старшина оказался наготове: он подал Сашке только что открытую жестянку с газированным голландским напитком под названием «Си-Си». Хантер, не соображая, что делает, ухватил жестянку и залпом выдул.

Лучше бы он этого не делал – газированный напиток смешался со спиртом и практически моментально всосался в стенки желудка. Хмель дуплетом отрикошетил в башку, и довольно мощно. Но Александр уже совладал с собой.

– Еще! – прохрипел он, показывая на «дутую» флягу. Старшина с пониманием и одобрением смотрел на офицера, оживавшего на глазах.

– Это правильно, по-нашему, по-казацки, – сказал он и подал флягу. – Саня, но ты того… смотри, не очень-то увлекайся…

Не успел договорить фразу, как старлей сделал еще три больших глотка огненной смеси.

– Воды! – прохрипел он с натугой. – Воды!..

Оселедец подал фляжку с теплой питьевой водой, осушенную старлеем почти полностью. После подобной процедуры Хантер показалось, что он просто рухнет на пыльную землю «отстойника». Но вышло совсем по-иному. Неожиданно на душе стало легче, дневные кошмары куда-то отошли, и, наконец-то, проснулось здоровое чувство голода.

Хантер, позабыв о страшном «рагу» на дороге, жадно поглощал все, что приготовили, – и шурпу, и шашлыки из баранины. Лишь после чая он смог окончательно успокоиться. Хмель понемногу выветривался, Сашка закурил сигарету и спросил старшину.

– А бойцы, со мной разбиравшие руками остатки автобуса, – он специально не употреблял слова, наподобие «мясо» или «рагу». – Как они?

– Там все нормально, Александр, – старшина хитро улыбнулся в казацкие усы.

– Что, у них там тоже какой-то «релаксант» с элеутерококком имеется? – забеспокоился замполит.

– Там все нормально! – твердо заверил Оселедец. – Там тоже всем поплохело, как и тебе (бойцы – тоже люди), а вот Лому – этому все по цимбалам! Хотя, без «релаксанта», как ты говоришь, конечно же, не обошлось…

– Не переберут? – забеспокоился Петренко.

– Нет, не должны. – Старшина был спокоен, как слон после купания. – К тому же, я попросил ротного не ставить ночью никого из них на посты, пусть отдохнут ребята…

– Вот это ты молодец, старшина! – одобрил Петренко, выпуская дым.

– И ты молодец, Хантер! – без подхалимства отметил Оселедец. – Сложные ситуации тебе подготовила судьба военная. Некоторые за два года в Афгане не видят такого, как сегодня. – Он продолжал медленно говорить, присматриваясь к заместителю командира роты: – А ты, на первых же боевых, и на такое нарвался! Очевидно, судьба военная твоя здесь, в Афгане, будет непростой… – спрогнозировал он.

– А ты откуда знаешь? – удивился Петренко.

– Ты же из Украины, вероятно, знаешь такую байку. – Оселедец перешел на родной язык. – Кум каже куму: «Знаєте, куме, зима буде лютою, морози – страшні!» «Та ні, – відповідає кум, – не знаю. А ви, куме, звідки про це дізналися?» «Та знаю, бо в мене кожуха немає!», – засмеялся старшина.

– Ха-ха-ха! – пьяно захохотал Александр, сидя возле костра на ящике из-под снарядов. – А ежели серьезно?

– Раз пошла такая пьянка, режь последний огурец! – Оселедец вытянул свою хитрую флягу, глотнул жидкости, крякнул, запил водой, съел шмат уже застывшей свежины, и предложил флягу собеседнику.

Тот по-лошадиному замотал головой – ему и так было хорошо.

– Есть у меня какой-то дар, – сообщил старшина доверчиво. – Хотя проявляется он не часто, и могу я об этом рассказать далеко не всем.

– А почему с такой избирательностью? – начал выделываться нетрезвый Хантер. – Что, когда и кому ты можешь спрогнозировать?

– Не спеши! Я ж говорю тебе, Саня, – рассердился Оселедец. – Сам не знаю, что-то находит на меня – тогда и предупреждаю человека, дескать, будет так-то и так…

– И что, сбывается? – вдруг остыл замполит, которого почему-то уже не тянуло на шутки, несмотря на гастрономическое наслаждение и немалую дозу алкоголя в крови.

– Почти всегда. К сожалению, – грустно резюмировал старшина.

– А пример какой-либо можешь привести, земляк? – попросил старший лейтенант.

– Сам увидишь и услышишь, Александр, только не обижайся, – утешил старшина. – Я не хочу пугать свой дар, загоняя его куда-то в глубь себя. Бывало, благодаря ему удавалось предотвратить несчастье и даже сохранить кое-кому жизнь. Некоторые нехорошие люди (в частности майор Волк), откровенно издеваются надо мной. – Старшина снова приложился к фляге, сделал глоток, запил водой и продолжил: – Но это все до поры, до времени…

– Понял, не буду выспрашивать. – Хантеру действительно расхотелось выпытывать у старшины возможные перипетии собственной военной доли. – Ибо, как говорили древние греки: нельзя просить богов открыть будущее – жить станет неинтересно!