Магия Терри Пратчетта. Биография творца Плоского мира - Марк Берроуз

Вероятно, именно многочисленные публикации о болезни Пратчетта повлияли на несколько напряженное настроение конвента, посвященного Плоскому миру, – события, которого он всегда ждал с нетерпением. Поклонники, привыкшие приветствовать почетного гостя, опасались, что он там больше не появится, или они увидят лишь внешнюю оболочку прежнего писателя. Терри, шутник до мозга костей, превосходно воспользовался опасениями аудитории. Когда он выступал со сцены конвента, впервые в том году, Пратчетт поднял градус напряжения, сделав вид, что забыл собственное имя перед тем, как прочитать речь по шпаргалке, показательно вынутой из кармана. Мастерская получилась уловка.

Однако отчет о конвенте в документальном фильме, который состоял из двух частей, «Терри Пратчетт: Жизнь с Альцгеймером» (Terry Pratchett: Living With Alzheimer), вышедшем в следующем году, показал, что все не так хорошо. Терри выдал традиционную «сказку на ночь», сделав краткий обзор новой книги «Народ, или Когда-то мы были дельфинами». Чтение часто становится проблемой для людей, страдающих ЗКА, и складывалось впечатление, что Пратчетт терял нить, когда жаловался на «тени», упавшие на страницу и мешавшие ему видеть слова. Это стало болезненным напоминанием, что, несмотря на все попытки автора храбриться[246], ЗКА все еще таится где-то в глубине. Фанатам на конвенте впервые объявили, что теперь Терри будет ставить на книгах только имя и не станет писать посвящения.

Весь год Пратчетт энергично занимался своей болезнью, изо всех сил стараясь прогнать мысли о том, что она сделала из него инвалида, повторяя едва ли не в каждом интервью, что если кто-то не знает, что у него Альцгеймер, никто и не поймет, что он болен. По большей части он был прав. Однажды врача из Лондона, который провел целый день с Терри, попросили высказать свое мнение о течении болезни, и он ответил, что Пратчетту поставили ошибочный диагноз, у него нет никаких признаков деменции. Терри еще не утратил своего остроумия, и, хотя иногда возникали неловкие ситуации из-за его вспыльчивости, раньше с ним также случались похожие вещи, в особенности если появлялись проблемы с новой книгой. Когда он только начал посещать врачей, чтобы узнать свой диагноз, его жена и секретарь предупреждали докторов, что часть симптомов есть следствие того, что он «писатель», а еще точнее: «Терри Пратчетт».

В действительности, меры, предпринятые после определения диагноза, принесли некоторое улучшение, и настроение Терри по большей части оставалось позитивным. Он регулярно проходил тесты, чтобы отслеживать динамику болезни, и в 2008 году показывал результат двадцать девять из тридцати по всем. К 2010 году он потерял всего три пункта – их стало двадцать шесть. Конечно, главным источником помощи являлся «Арисепт», но Терри также пытался использовать и другие, менее очевидные средства. Лин слышала, что куркума может помочь замедлить болезнь, и ежедневно делала ему настойку, отчего усы у Терри приобретали желтоватый оттенок. А еще она постоянно кормила его витаминами в таблетках. На другой чаше весов находился «Безумный шлем»[247] – жутковатый прибор, будто вышедший из научной фантастики, состоявший из черных кубиков и проводов, сделанный доктором Гордоном Дугалом, терапевтом из Южной Африки, который жил на севере Англии. Шлем направлял вспышки инфракрасного излучения в мозг, что, в теории, должно было стимулировать рост клеток. После того как Бернард Пирсон сделал слепок необычной куполообразной головы Пратчетта, чтобы писателю было удобнее, его использовали дважды в день. «Безумный шлем» подробно описан в документальном фильме «Терри Пратчетт: Жизнь с Альцгеймером». Доктор Дугал выглядел довольным своим изобретением, которое он, по его словам, успешно использовал на приемном отце, вернув ему вкус к жизни и, если верить матери доктора Дугала, «восстановил либидо».

Дугал не только произвел благоприятное впечатление как человек, который изобрел шлем, восстановивший сексуальную жизнь своих пожилых родителей, – Терри и Роб сразу позитивно отреагировали на новый прибор. Два любителя техники, подружившиеся благодаря своим модифицированным по индивидуальным заказам ZX Spectrum, не знали, будет ли какая-то польза от прибора, но инстинктивно чувствовали, что его действие стоит опробовать. Пратчетт всегда охотно обращался к новым методам лечения и препаратам, если за ними стояли научные обоснования, и даже согласился на извлечение металлических пломб из зубов, что, по словам эксперта, должно было замедлить продвижение болезни.

В 2011 году в интервью сайту Madison.com, посвященному новостям города Висконсин, в США, где должен был проходить конвент Плоского мира, Пратчетт признался, что из-за некоторых лекарств его моча стала синей, что смутило посетителей, которые мочились рядом с ним в туалете английской пивной[248]. Эффект изменения цвета указывает, что Терри принимал «метиленовый синий», лекарство от Альцгеймера, которое испытывали в США, где его в какой-то момент стали называть «чудо-лекарством»; оно действительно превращало мочу пациента в коктейль экзотического цвета.

В начале 2008 года Терри наконец попал к специалисту, профессору Рою Джонсу, одному из основателей «Исследовательского института по уходу за пожилыми людьми» (ИИУПЛ), находившемуся в хорошо известном Терри городе Бате. Он посещал центр ИИУПЛ дважды в год по мере того, как его болезнь прогрессировала. Профессор Джонс и его команда всякий раз проводили серию практических и ментальных исследований, в том числе словесные игры, проверку памяти и задания, связанные с рисованием. Тесты показали – как и следовало ожидать, – что коэффициент умственного развития у Терри выше среднего. Он не смог удержаться от саморекламы во время словесных игр, и когда его попросили назвать как можно большие животных на букву «Н» или предметов, которые можно купить в магазине, он приступал к перечислению так быстро и с такими смешными подробностями, что работавший с ним психолог перестал отслеживать его ответы. Доктора предположили: хотя ЗКА, вне всякого сомнения, оказывал влияние на его мыслительные процессы и активность мозга, один фактор, отмеченный в его первоначальном диагнозе, остается верным – его мозг, скорее всего, «переписывает» себя, и другие нервные клетки забирают функции тех, которые уничтожила болезнь. К сожалению, все, кто имел отношение к тому, что происходило с Терри, понимали, что радоваться было особо нечему. Да, он сможет функционировать еще некоторое время, но клетки мозга постепенно закончатся. Это стало очевидно, когда Терри попросили перейти к практической части теста, где от него требовалось скопировать некоторые линии – пересекающиеся пятиугольники, завитую спиральную пружину и простой пространственный рисунок дома в перспективе. Его попытки выглядели не лучшим образом рядом с оригиналами, у пятиугольников не хватало нескольких сторон, у пружины – петель, а у маленького домика полностью отсутствовала перспектива, словно его нарисовал мелком четырехлетний ребенок. Еще обиднее становилось из-за того, что дом на рисунке напоминал замок зубной феи из «Санта-Хрякуса».