Сага о Тёмных Воинах - Татьяна Алхимова

по-твоему, значит сдаться? – Мэй остановилась и повернулась к Флэку лицом. На её кожу падали тени от крон деревьев, лес здесь был ещё очень редким, и Странник заметил что-то новое в выражении глаз девушки. Разочарование?

– Я не думал об этом с такой точки зрения, – Флэк пожал плечами и опустил глаза.

– Ты вообще довольно мало думаешь, Странник. Поэтому многого не замечаешь вокруг. Если твоя дорога как Тёмного Воина должна закончиться, то почему бы не пойти дальше иначе? Пока ты жив у тебя сотни путей! Надо только выбрать, – Мэй снова повела его за собой.

Они шли под низкими деревьями, задевая ветки головами. В лесу стояла летняя духота, трава и древесная кора источали терпкий аромат, сладковатый и тёплый. В этот раз Мэй не была так осторожна и аккуратна, она торопилась, уводя Флэка всё дальше в лес. Скоро он перестал ориентироваться и узнавать места, лес становился гуще, кроны деревьев уже плотно сходились в одну большую крышу, лишь изредка пропуская дневной свет. Здесь было прохладнее, под ногами почти не встречалась трава, только прошлогодние наполовину гнилые листья, ветки и хвоя.

– Куда мы идем, Мэй? – Флэк вырвал свою ладонь из руки девушки и остановился. – Ты меня окончательно запутала. То ты говоришь, что каждый должен следовать своему пути, а потом оправдываешь предательство.

– Это не предательство. Во всяком случае – не явное.

– Вот, опять! Я никуда больше не пойду. Эти места мне незнакомы, а к вечеру я должен вернуться в город, как обещал друзьям.

– Вернешься, не буду же я тебя насильно тут удерживать. Просто не хочу, чтобы ты ушёл просто так. Если это действительно наша последняя встреча, то давай проведем чуть больше времени вместе, Флэк? – Мэй опустила глаза, и последние слова произнесла почти шёпотом. Какой-то кусочек сердца Странника замер на секунду в этот момент. Эта странная, смелая девушка озвучила то, о чем он и подумать боялся. Ему хватало смелости вести любые бои, но честно высказать свои мысли здесь и сейчас он никак не мог решиться.

– Куда мы пойдем в таком случае? – Флэк осторожно, боясь, что Мэй разозлится из-за нарушенного обещания, приподнял её лицо за подбородок и всмотрелся в глаза. Он надеялся увидеть там что-то такое, что поможет ему освободиться от тех оков, в которые он сам себя поместил.

– Есть тут недалеко одно место, я люблю бывать там. Особенно в те дни, когда мне надо принимать сложные решения…

– Думаешь, оно мне чем-то поможет? – Странник несмело потянулся за рукой Мэй и осторожно взял в свою.

– Тебе – не знаю. А вот мне – наверняка, – она загадочно улыбнулась и покрепче сжала ладонь Флэка.

Пока они пробирались сквозь густые заросли, Флэк снова поймал себя на мысли, что все события вчерашнего дня и ночи кажутся ему сном. Все образы покрылись туманом и не вызывали ничего, кроме удивления и непонимания. Мэй словно вела его сквозь иллюзии куда-то туда, где зиждется жизнь истинная, настоящая, которую можно потрогать руками и которая не покроется туманом. Флэк дышал полной грудью, впервые радуясь тому, что в сложный момент он не один. Рядом с Мэй он чувствовал себя сильнее в сотни раз, темнота внутри него отступала, пряталась, боясь, что смелость и честность Мэй уничтожат её. Непонятным образом эта девушка преобразовывала ненависть Флэка в горечь, грусть и сожаление. Она показывала ему весь мир и его самого через призму любви, принятия и смирения. Но меж тем, сама Мэй умела принимать решения, опираясь на необходимость, она лавировала на тонкой и хрупкой границе между этими противоречивыми чувствами и при этом оставалась собой. Страннику эта её способность, которую он скорее ощущал, чем понимал, казалось величайшей силой. Вик и Оливер были правы – Мэй гораздо сильнее самого сильного Тёмного Воина. Внутри у неё – свет.

Через некоторое время Флэк заметил впереди солнечные лучи, проникающие между стволами деревьев. Мэй прибавила шаг, и спустя пару минут они уже выходили на крошечную продолговатую поляну. Она вся была усеяна мелкими желтыми цветами, похожими на светлячков. Среди цветов и яркой, зеленой травы, бежал ручей, радостно журча водой. На берегу ручья росло кривое дерево, наверняка раза в три старше Флэка и Мэй. Тёмная, почти черная кора местами была испещрена трещинами и следами от когтей диких зверей, длинные узкие листья тёмными полосками свисали с искореженных ветвей, больше напоминающих старческие узловатые пальцы какой-нибудь ведьмы. Мэй отпустила Флэка и побежала к воде. Опустившись на колени, она принялась зачерпывать ладонями воду и жадно пить. Странник с недоверием смотрел на спутницу, после случая у озера, он ожидал от неё любых сумасшествий. Но Мэй просто пила.

– Будешь? – обратилась она к Флэку. – Вода здесь такая вкусная и холодная. В жару лучше не найти!

– Нет, мне не хочется, – отказался Флэк. Он уже успел подойти ближе и слушал, как шумит вода. – Почему именно это место?

– А вот почему. Иди сюда, – Мэй поманила его рукой под дерево. Она легко опустилась на траву, поджав под себя ноги, и хлопнула по земле рядом с собой, – садись. И слушай.

Флэк послушно сел рядом с Мэй и стал прислушиваться. Но ничего, кроме шума воды, шелеста листвы и птичьего пения не услышал.

– Что я должен услышать? – не выдержал через пять минут он.

– Да ты же не слушаешь! Расслабься, убери меч в сторону, скинь свой дурацкий плащ. А ещё лучше – закрой глаза. Представь, что ты не Флэк, а вот это дерево. Или камень на дне ручья.

– Ты серьезно? – усмехнулся Странник, но послушался.

Он снял ножны с мечом и отложил в сторону, расстегнул плащ и скинул его с плеч. Сидеть стало удобнее. Флэк не знал, куда деть ноги, вытянуть вперед – неудобно, подложить под себя, как Мэй, – тоже. В итоге, после нескольких минут метаний он уселся, согнув ноги и положив руки на колени. Мэй всё это время сидела с закрытыми глазами и никак не реагировала. Флэк последовал её примеру.

Сначала он никак не мог сосредоточиться, в голову лезли разные мысли, воспоминания. А потом звук ручья стал громче, пение птиц – ярче, он стал различать разные мелодии и потерял мысль. Она никак не хотела возвращаться, и Флэк отпустил её. Внезапно в его голове всё смешалось, он уже не контролировал то, о чем думал. Да и нельзя называть этот процесс словом «думать». Флэк представлял, перед ним проплывали хаотичные образы, иногда и вовсе не имевшие отношения к его жизни – в них он