Серебряные осколки - Дейзи Вэнити

меня, – отметила она тоном, который Теодор расшифровал бы как подтрунивание, а сэр Эдмунд – как неодобрение. – Позволь представить тебе сэра Эдмунда Беркиншоу, моего спасителя. Я упала в обморок возле его ложи, а он и его добрые сестры не замедлили прийти мне на помощь.

На лице Теодора как нельзя кстати отразилось потрясение – он наконец понял, почему Уинифред спрашивала его о хорошеньких обморочных юных леди.

– В самом деле? – пробормотал он.

Уинифред высвободила руку из хватки своего спутника.

– Сэр Эдмунд, позвольте представить вам мистера Септимуса Оукса, моего супруга.

Теодор поперхнулся и покраснел. Сэр Эдмунд, лицо которого с момента знакомства становилось все мрачнее, обвел фигуру Теодора насмешливым взглядом.

– Рад знакомству, мистер Оукс. Ваша супруга просто очаровательна. – Он ухмыльнулся. – Уверен, вам часто это говорят.

Вдруг Теодор шагнул вперед, и выяснилось, что он – стройный до худобы, словно мальчишка – на добрых пять дюймов выше сэра Эдмунда.

– У вас галстук развязался, сэр. Позволите? – И, не дожидаясь ответа, он схватил баронета за ворот.

У Уинифред глаза на лоб полезли. И это Дарлинг, который на цыпочках ходит по саду, чтобы случайно не раздавить ползающую живность?

Теодор присоединил вторую руку и ловко перевязал галстук. Закончив, он несильно дернул узел, и голова опешившего сэра Эдмунда невольно качнулась вперед. Уинифред с трудом сдержала смех.

– Так намного лучше, сэр, – спокойно произнес он, хотя щеки его горели.

– Благодарю вас, – выдавил мужчина неожиданно высоким голосом и неловко поклонился. – Желаю здравия вам и вашей супруге.

Не взглянув на Уинифред, сэр Эдмунд взбежал по лестнице, и она наконец рассмеялась. Дарлинг, ошеломленный собственной дерзостью, дрожащей рукой убрал упавшие на лоб волосы.

– Я надеюсь, что не был слишком груб, – смиренно произнес он. – Меня взбесило, что он позволил себе так с тобой обращаться.

– Знаешь, ты просто очаровательный, когда злишься, – промурлыкала Уинифред.

У Теодора задрожали уголки губ, будто он сопротивлялся улыбке. Он предложил ей локоть, и Уинифред без колебаний приняла его, легонько вонзив в него ногти.

– Где она может быть? – прошептала девушка, когда они поднялись на первый ярус балкона. – Ее ложа – прямо под нашей.

– Значит, нужно пройти дальше.

Они обогнули округлую стену, украшенную белыми фестонами, и тут же одновременно попятились. Облаченная в бархат Розамунда прогуливалась вдоль входов в ложи рука об руку с мужчиной. Он был много старше ее, но назвать его стариком было нельзя. Как и Даск, он был ниже своей спутницы, макушкой он едва доставал до ее уха. Как и Даск, он, по-видимому, оставался равнодушным к ее красоте.

– Нет, я нисколько не удивился, – мягко сказал он, продолжая разговор, начало которого Уинифред и Дарлинг пропустили. – У меня вошло в привычку составлять тебе компанию, когда он не находит для этого лишней минуты.

Маленькие карие глаза Розамунды вспыхнули, как показалось Уинифред, с укоризной.

– Ты несправедлив, дядя, – возразила она. – Ты же знаешь, как много работает Рой, чтобы обеспечить меня всем, чего я пожелаю. Если уж на то пошло, это я чересчур жадна до его времени.

Уинифред крепче стиснула руку Теодора. Значит, дядя Розамунды знает о том, что у его племянницы есть любовник? И, хоть и не поощряет, но и не пресекает эту порочную связь?

Мужчина вздохнул. При желании можно найти схожие черты даже у двух самых разных людей, но Розамунда и ее дядя нисколько не походили на родственников. У него были маленький прямой нос, округлое лицо с блестящими розовыми щеками и редкие светлые брови.

– Как ты можешь так говорить, Роза? – пробормотал он. – Супруг должен был сделать тебя счастливой, а не богатой. Такое условие я ставил, отдавая тебя за него. И что вышло?

Дарлинг растерянно распахнул глаза. Потрясение воздействовало на Уинифред привычным образом – почти автоматически она оценила обстановку свежим взглядом. Стараясь не шелестеть нижними юбками, она попятилась, оттесняя Теодора еще дальше от угла.

Розамунда не любовница Даска – она его жена. Это объясняет, почему Даск с таким усердием прячет ее, и упоминание о родственнике в записке. Даже то, что Розамунда подписывается другой фамилией, можно оправдать необходимостью держать брак в тайне.

Уинифред почувствовала, как от ужаса учащается ее дыхание. Она все-таки ошиблась. Снова ошиблась.

– С чего ты взял, что я несчастна? – возразила Розамунда. – Замужество – это единственное решение в моей жизни, о котором я ни секунды не жалела, дядя. Рой – мое все.

Мужчина успокаивающим жестом накрыл ладонь племянницы, и она с облегчением качнула головой, блеснув цепочками в волосах.

– Я рад, если это действительно так. Но мне бы хотелось, чтобы он относился к тебе с большим вниманием. Никакая работа не стоит твоего времени, даже если она приносит тысячи фунтов дохода в год.

– Он скоро бросит ее, – убежденно произнесла Розамунда.

Уинифред зажмурилась – ей хотелось провалиться под землю.

– Да, сейчас Рой посвящает работе много времени, но так будет не всегда. Он… – Смутившись, она поднесла руку к улыбающимся губам. – Знаешь, дядя, он обещал отвезти меня в Италию.

По фойе снова разнесся трубный глас. Уинифред развернулась, чтобы поскорее уйти, но Теодор придержал ее за плечи. Она застыла, тяжело дыша.

– Я буду счастлив, если он сдержит свое обещание, Роза, – сдержанно заверил спутник Розамунды.

– Спасибо, дядя.

Они ушли, но Уинифред еще с добрую минуту не могла заставить себя пошевелиться. Зажмурившись до боли в веках, она застыла, чувствуя горячую тяжесть рук Теодора на собственных плечах. Он не торопил Уинифред, но ей все равно казалось, будто юноша придавливает ее к земле.

– Извини, – прошептала она, когда звуки в фойе стихли.

– За что? – изумился Теодор.

Его пальцы мягко стиснули ее плечи.

– За то, что ошиблась. – Уинифред подняла голову и, щурясь на свет, попыталась стереть злые слезы, но из-за надетых перчаток получилось только размазать их по лицу. – Все это время мы гонялись за невинной женщиной. Боюсь представить, чего это нам может стоить.

– Мы все еще не знаем, насколько она посвящена в работу мистера Даска, – возразил Теодор.

Но сомнение в его голосе было настолько очевидным, что Уинифред фыркнула:

– Это невозможно. Ты сам в это не веришь.

– Но почему? Она ничего не говорила своему дяде о работе мистера Даска.

– Разве ты не понимаешь?

Юноша покачал головой.

– Тедди, если бы Розамунда знала, чем занимается Даск, она никогда не предположила бы, что он бросит работу. Такую работу, как у Даска, невозможно просто так оставить.

– В любом случае… прошу, не вини себя. Пусть она и не принимает участия в делах мужа – хотя бы это мы