Несгибаемый. Враг почти не виден. Фантастический роман - Константин Калбазов

— Игнат Пантелеевич, а ты, никак, уже не робеешь перед полетами? — окинув купца лукавым взглядом, спросил Петр.

— С чего это ты взял? — передернув плечами, возразил купец.

— Так вижу же, что ты трезв как стеклышко.

— Трезв. Но как боялся этой техники проклятущей, так и боюсь. Человеку положено по земле-матушке хаживать, а не парить, как птице. Ну чего глядишь? Нагляделся ты на меня пьяного, через то и под судом оказался.

— Зря ты так, Игнат Пантелеевич. Разве я когда тебя этим попрекнул?

— А мне твои попреки без надобности. Свое разумение имею. И вообще, столько не виделись, и беседовать с заплетающимся языком — это не дело.

— Дядь Петр, а ты с ним о делах поговори, вот дяде Игнату и полегчает. Я с ним весь полет разговаривал. Отвлечется и вроде как бояться забывает, — весело заметил Митя, которому, по всему видать, летать нравилось.

— Поговори еще у меня, балабол, — беззлобно одернул паренька купец.

— Ну о делах так о делах. Расскажешь, как наши дела-то?

— А то ты не знаешь. Чай, извещение о переводе на твой счет денег получил.

— Получил, конечно. Ровно сто две тысячи триста двадцать пять рублей и тридцать копеек золотом. Или сто двадцать семь тысяч девятьсот шесть рублей и шестьдесят две с половиной копейки ассигнациями.

Слушая эти цифры, Завьялов кивал в такт словам Петра с нескрываемой гордостью. Ну да. Он воспринимал эти слова как похвалу, и никак иначе. И вполне заслуженно. Ведь он держит свое слово честь по чести, и его компаньон пребывает в неизменном выигрыше.

— Но ведь я не о том, Игнат Пантелеевич, — между тем продолжал Петр. — Как у вас там дела вообще? Вот что я хотел бы услышать.

— Хм. Ну а что дела? Все просто отлично. На речке трудится четыре артели по десять человек. Больше без надобности. При каждой артели свой бульдозер, своя паровая машина, помпы, промывочная колода. Руками народ, считай, только шлихт и моет. Иные купцы косятся на меня, мол, чудак-человек, у него прииск такой богатый, а он в машины вкладывается. А о том не думают, что задействуй они машины у себя, так добыча была бы куда больше. А при подходе по старинке и у нас прибыль будет так себе.

Угу. Что есть, то есть. Завьялов старался идти в ногу со временем. Ведь Петру его и убеждать не пришлось в том, чтобы тот разрабатывал прииск с широким использованием техники. Вспомнить хоть его аэросани. Ведь чуть ли не первым пересел на новый вид транспорта, безошибочно углядев его выгоду. Другое дело, что пришлось разъяснить, какая именно техника нужна. В остальном Завьялова учить — только портить.

— Бандиты не тревожат? — спросил Петр о злободневном.

— Пытались. Да только зубы обломали. Я как рассудил. Казачья стража — это, конечно, хорошо. И пусть налог на охрану плачу, лучше уж слегка переплатить. Вот и договорился с одним родом эвенков. Они переселились в окрестности прииска. С них охрана от лихого народца, с меня товары по списку в определенном количестве. Да в лавке нашей приисковой могут отовариваться. А я там цены не ломлю. Кроме того, им позволено мыть золото на тех участках, которые уже прошли артели. Сдают в нашу контору. С этого золотишка прибыль так себе, но все одно капает. Зато за окрестностями смотрят так, что ни одной казачьей охотничьей команде за ними не угнаться.

— Даже из эвенкского казачьего полка? — усомнился Петр.

— А что эвенкские казаки? Они же не на своей земле службу несут. Кровного интереса нет. Даже если я им отдельно приплачивать буду. А эти охраняют свой дом, и тут уж без дураков.

— Хм. Согласен. Об этом я как-то и не подумал. Что еще?

— А еще я этим летом наладил экспедицию во главе с горным инженером, чтобы он окрестности разведал.

— Ну, это твои дела, — не стал ни на чем настаивать Пастухов.

— Наши, Петр. Наши, — со значением возразил купец. — Вспомни, ты на какой участок подал заявку?

— Ну-у, сейчас точно не вспомню. Но на большой. Не хотел соседей.

— Правильно. И участок тот охватывает речку Веселую с Говорливым ручьем.

— Еще одна россыпь?

— И будет побогаче россыпи на Оленьей речке, — не без удовольствия подтвердил Завьялов.

— Ну, рад за тебя. А я-то тут при чем?

Нет, отказываться от денег Петр вовсе не собирался и альтруистом никогда не был. Но и охочим до чужого также не являлся. Даже в детстве, когда пробавлялся воровством, а то и разбоями не гнушался, делал это скорее ради куража, а не для наживы. Ну вот такой он человек. Ему для жизни много не надо. А на сегодняшний день он был настолько состоятельным человеком, что страшно подумать.

На его счету в настоящий момент осело чуть больше двухсот тысяч ассигнациями. И деньги эти пока лежали мертвым грузом. Признаться, Пастухов плохо представлял, как ими распорядиться. Да что там. Скорее пребывал в растерянности от свалившегося богатства. Он, конечно, вкладывался в создание дизельного и бензинового двигателей, но, к его удивлению, это требовало не таких уж больших затрат. В сравнении с его доходами, ясное дело.

— Здра-асте. Ты что же думаешь, никто не бросился обследовать земли окрест на предмет золотишка? — разведя руками, делано удивился Завьялов. — Оно ведь как в народе говорится? Где нашлась одна копейка, рядом может оказаться и рубль.

— И?

— Вот тебе и «и». Эвенки на нашу территорию никого не пустили. Ни диких старателей, ни разведочные партии иных купцов. И по закону, твоими стараниями, между прочим, у меня бумаги на аренду всех тех земель. Я-то поначалу думал, как и ты, что без беспокойных соседей оно лучше. Но как поглядел на суету вокруг, так и решил, отчего бы не снарядить разведывательную партию. А оно вон как все обернулось. Вот и выходит, не озаботься ты документами на аренду большого участка, и не видать бы нам той россыпи. Так что на следующий год буду закладывать второй прииск.

— И ты решил, что я отчего-то должен иметь долю и во втором прииске? — удивился Петр.

— Да, решил. А на то, что решишь ты, мне плевать. Ты свою половину получишь в любом случае. А уж как ею распорядишься, твое дело.

— Игнат Пантелеевич, ты мне ничем не обязан и ни в чем передо мной не виноват. И дорожу я твоей дружбой именно потому, что это ты.

— Вот и не мешай мне оставаться самим собой. Бумаги пришлю по почте, когда запустим прииск. А коли ты считаешь, что эти деньги тебе руки жгут, так заведи богадельню или приют.

— Я подумаю, — не стал особо спорить Петр.

Просто именно в этот момент у него в голове окончательно сформировалась мозаика дальнейших действий. И тут уж даже сегодняшних огромных, по его меркам, доходов будет мало. Катастрофически мало. Можно, конечно, оставить все как есть и забиться в какой-нибудь дальний уголок, где его никто и никогда не найдет. Даже если прихватить сегодняшние деньги, их Петру хватит с избытком. Золотые-то унитазы ему как бы без надобности.