Это всегда была любовь - Никола Хотель

– Скотина! Это запрещено, я точно знаю. – Я гневно поворачиваюсь к Куину, который стоит рядом со мной. С этим надо немедленно покончить!

– Эй-эй-эй! Дерись честно, понял? Никаких ударов головой, иначе вмешаюсь я и вышвырну тебя с ринга, ты даже извиниться не успеешь!

Я больше не выдержу.

– Прекрати это, Куин, прошу тебя!

Он лишь пожимает плечами в ответ. В следующее мгновение Ной получает два быстрых удара в живот. Он задыхается и от последующего удара отлетает назад в канаты. Элвис поднимает руку, чтобы поприветствовать своих приятелей. От их криков мне становится плохо.

– Ной, прошу тебя… если ты не бьешь в ответ, просто лежи.

– Вот ублюдок, – шепчет он, – я держу подбородок прямо перед его носом, но он слишком туп, чтобы догадаться ударить меня по нему. – Он убирает мокрые волосы со лба перчаткой, и я замечаю, что у него новая татуировка, на внутренней стороне плеча. Ее хорошо видно, словно татуировщик с помощью пишущей машинки напечатал слова на коже.

Я – тонущий корабль, который горит, так что лучше отпусти мою руку.

Татуировка объясняет его поведение, так что я судорожно вздыхаю. Если я еще раз увижу, как кулак Элвиса врежется в лицо Ноя, меня стошнит.

– Прекрати позволять избивать себя, – кричу я. По моему голосу слышно, что я борюсь со слезами отчаяния, у меня не получается достучаться до него. Неужели ему настолько плевать на то, что я говорю? – Я никогда не отпущу твоей руки, Ной. Пожалуйста.

Не знаю, слышал ли он меня. Ной ругается. Вытерев полотенцем с лица пот и кровь, отбрасывает его в угол. Он больше не смотрит на меня. Теперь Ной выглядит разозленным. Это же хорошо? Если он разъярился, сможет отправить Элвиса в нокаут, чего тот давно заслуживает.

И действительно, впервые за этот боксерский поединок я чувствую, Ной знает, что такое защита и как надо прикрывать лицо от ударов. Оба двигаются медленно и практически неслышно, по кругу. Торс Элвиса бледно блестит от пота. Ни один волосок на голове не выбился из-под гелевой укладки. В отличие от Ноя, с его татуировками, он выглядит безупречно чистым, за исключением рассеченной брови.

На руках Ноя выступили жилы, и мне кажется, словно татуированные деревья раскинули свои ветви. Элвис бьет первым. Длинный прямой удар, от которого Ной легко уходит. Элвис пытается снова достать его, на этот раз серией нескольких ударов. Ною не приходится их даже блокировать. Он уклоняется вправо и влево, а затем отвечает Элвису целой комбинацией ударов, которых тот совершенно не ожидал. Возможно, он их просто не заметил, такие быстрые они были. Элвис, задыхаясь и стиснув зубы, отступает назад. По удивленному выражению его лица можно понять, что он осознал, каким мучительным может быть для него сегодняшний вечер.

– Ударь меня! – слова Ноя теряются в криках, которые доносятся до нас из зала. – Ну, давай, бей меня! – техника у Элвиса ужасная, я могу понять это по раздраженному лицу Куина, но сегодня белый воротничок агрессивен и не прочь использовать грязные приемчики.

Ной разрешает Элвису наносить короткие и длинные удары, но теперь он блокирует их кулаками. Элвис не может преодолеть его защиту и начинает медленно злиться и совершать ошибки. Он цепляет ударами справа и слева, Ной уклоняется от них и в ту же секунду выкидывает руку, ударяя противника в лицо.

Элвис сплевывает кровь на пол.

– Я убью тебя за это, тварь!

Он оттесняет Ноя в угол, и тот оказывается в ловушке. Позади Ноя столб, перед ним гневно фыркающий Элвис. Удар, удар, удар… Град ударов обрушивается на Ноя, и моя уверенность трещит по швам. У Элвиса еще достаточно сил, чтобы причинить ему вред. Когда Ною наконец удается выбраться из угла, я с облегчением вздыхаю, и вдруг Элвис жестким хуком бьет его прямо по глазу. Ной вздрагивает.

Там кровь. Опять. Она течет по его лицу.

– Черт! – Куин быстро пролезает через канаты. Элвис продолжает наступать на Ноя, но Куин грубо останавливает его.

– Ты видишь что-нибудь? – спрашивает он Ноя. Именно эта фраза заставляет меня осознать, насколько все опасно. Мое сердце готово выпрыгнуть из груди. Я держу телефон и пытаюсь сообразить, сколько времени потребуется, чтобы вызвать машину скорой помощи. Десять минут, не слишком ли долго, если его глаз серьезно поврежден? Куин оглядывается, я быстро протягиваю ему бутылку с водой. Он мочит чистое полотенце и аккуратно вытирает кровь с лица Ноя.

Ной стонет.

– Прекрати! – он поворачивает голову. – Я все вижу, черт подери, доволен? Убери свои руки!

Слава богу, с глазом у него все в порядке. Только рана на веке.

– Тебе этого недостаточно, идиот?

– Нет, черт подери! – Ной отталкивает Куина и направляется в центр ринга. Еще до того, как Куин покидает ринг, соперники сближаются. Ной бросается к Элвису и пробивает ему в живот несколько ударов. Потом обрушивает серию ударов на его голову, их Элвис не может блокировать. Это продолжается, пока Элвис не отступает назад. В этот момент Ной бьет его по виску. Элвиса откидывает к канатам, и, закрыв глаза, он сползает на пол.

Ной встает, тяжело дыша:

– Вот теперь я закончил.

* * *

Не снимая боксерские перчатки, он прижимает к глазу пакет со льдом. Кровотечение уже прекратилось, но необходимо подольше подержать лед, чтобы глаз не заплыл. Элвису потребовалось почти пять минут, чтобы прийти в себя, после этого товарищи уводят его в раздевалку. Куин выходит вместе с ними, а я стою на коленях перед скамейкой, на которой лежит Ной, и отстегиваю липучку на перчатке. Размотанный бинт валяется у него в ногах. Ной не говорит мне ни слова, но я вижу, как он еле сдерживает стон, когда я снимаю с него перчатку и осторожно беру его руку в свою. Белый бинт окровавлен.

– О боже, Ной! Твои руки.

– Ничего страшного, – отмахивается он. Он отдергивает руку, хватает пакет со льдом и протягивает мне другую перчатку. Я скручиваю бинт с его запястья, развязываю шнурки и тяну перчатку вниз. Эта рука выглядит еще хуже. Левая у него основная, ей он наносит удары. Повязка на его костяшках полностью окрасилась в красный цвет. Стиснув зубы, отрываю прилипший бинт и начинаю медленно и осторожно снимать его. Закончив, бросаю взгляд на его сбитые костяшки и сглатываю.

– Это не из-за боя с Элвисом, – говорит он, – я просто переусердствовал с боксерской грушей.

Он хочет сказать, что все это он заработал еще до боя? Ему же было безумно больно. Я держу его за руку, и мои пальцы начинают дрожать. Осторожно повернув руку, я опускаю голову и целую его ладонь: больше всего на свете мне хочется сейчас прикоснуться к нему рукой, губами и главное – сердцем.

– Не надо.

Я медленно поднимаю голову. Мой язык на мгновение касается верхней губы, и я ощущаю солоноватый привкус его кожи. Он снова меняет руки, и я со вздохом разматываю и другую повязку.