Любовное заклятие - Сьюзен Кэррол

Кейт остановилась, не в силах говорить дальше.

Просперо нахмурился.

– И все это из-за одного-единственного безобидного любовного заклинания, миледи? Едва ли такое возможно. Та магическая формула, которую вы использовали, - всего лишь небольшая причуда, которую я привез из моих путешествий и записал. Я поражен, что она вообще сработала.

– Еще как! Во всяком случае, достаточно, чтобы Вэл влюбился в меня. Возможно, остальное довершило проклятие Сентледжей. Но что бы это ни было, вы должны помочь мне спасти его!

– Я сделаю все, что смогу, - мрачно сказал Просперо. - Но если мне удастся снять это заклятие, что же будет с вами? Кейт пожала плечами.

– О, я… со мной все будет хорошо. Ведь все без исключения твердят мне: то, что я испытываю к Вэлу, - всего лишь детская влюбленность школьницы. Скоро это пройдет, и я забуду его.

– А вы сами в это верите? Я думаю, вы очень сильно влюблены в него, раз готовы отпустить.

– Возможно, так и есть. Но теперь это не имеет для меня значения. Все, что сейчас важно, - это чтобы Вэл вновь стал самим собой.

Кейт изо всех сил старалась сдержаться, но одна непослушная слезинка все-таки прокатилась по ее щеке.

Глаза Просперо засветились редкой для него нежностью.

Он даже протянул руку, словно хотел утешить ее, но вовремя сдержал бесполезный порыв, ведь его пальцы все равно прошли бы сквозь нее.

– Не можем ли мы покончить со всем этим поскорее? - вздохнула Кейт.

Просперо кивнул, медленно повернувшись к огню.

– Да, конечно, миледи, хотя я немного удивлен. А кто же второй мужчина, которого вы околдовали?

– Виктор Сентледж.

– Еще один Сентледж! - воскликнул пораженный колдун. - Боже милостивый, вы, кажется, ничего не делаете наполовину.

– Да, правда, - с жалким видом прошептала Кейт.

– Ну, ничего, дитя. Скоро все закончится. Но вам лучше отойти в сторону.

Просперо занял место перед огнем, а Кейт отошла на безопасное расстояние; ее душа разрывалась от страха и надежды. Несмотря на владеющее ею отчаяние, она не могла без благоговения смотреть на сцену, развернувшуюся перед ней: древний камень друидов, призрачное пламя - и колдун за работой.

Просперо не отбрасывал тени, отчего казался еще более грозным. Некоторое время он молча стоял, глядя в огонь, затем поднял руки и откинул назад голову, обратив лицо к звездам. Его темная мантия развевалась за плечами.

Он начал произносить какие-то слова низким голосом, и эти слова звучали завораживающе плавно, совершенно не похоже на те отрывистые спотыкающиеся слоги, что произносила Кейт в Хэллоуин. Звуки слетали с его языка все быстрее и быстрее, подобно какому-то ужасному, темному поэтическому заклинанию, призванному вызвать все силы ада.

– Митрум динело! - рявкнул Просперо. Одним резким взмахом руки он бросил уголь в огонь. Пламя взметнулось вверх с таким оглушительным ревом, что Кейт, вскрикнув, отшатнулась и упала на колени, прикрыв руками голову.

В наступившей затем тишине был слышен лишь плеск волн, разбивающихся о скалы где-то вдали.

Кейт сделала глубокий вдох, обнаружив, что какое-то время совсем не дышала, и наконец решилась поднять голову. Пламя колыхалось теперь совсем невысоко от земли и, похоже, собиралось потухнуть. А Просперо… У Кейт замерло сердце. На мгновение она решила, что колдун попросту исчез, оставив ее здесь одну. Но затем она обнаружила, что он стоит прямо над ней, протянув свою красивую смуглую руку, словно хотел помочь ей подняться. Но Кейт почувствовала, что с нее уже довольно всякой магии и колдовства. Все еще дрожа, она быстро вскочила на ноги и принялась стряхивать грязь и травинки со своего плаща.

– Как вы думаете, сработало? - спросила она шепотом. Просперо поднял на нее свои темные непроницаемые глаза.

– Безусловно. Во всяком случае, какое бы заклятие вы ни наложили месяц назад, сейчас оно снято.

В его словах Кейт послышалась странная неуверенность, но она не стала обращать на это внимание. С Вэлом теперь все будет в порядке. Ее чары развеялись. Кейт знала: позже придет оглушающая боль, когда она полностью осознает, что для нее это означает конец всем ее мечтам. Но в эту минуту она испытывала облегчение. Она с удовольствием бросилась бы Просперо на шею и расцеловала бы его - если бы это, конечно, было возможно. Но все, что она могла предложить ему, - это свою дрожащую улыбку.

– О, спасибо. Спасибо! - воскликнула она. Просперо принял ее восторженную благодарность, мрачно кивнув головой. Ему бы очень хотелось чувствовать, что он и в самом деле заслужил это сияние глаз, эту благодарную улыбку. Впрочем, он не мог не признать, что, поставив на ошеломляющий эффект, действовал в полную силу своих возможностей. Но тогда почему у него осталось ощущение, что все, чего он добился, - это только фейерверк огня и много шума? Что дело, которое стало причиной его появления в замке Ледж, не только не исчезло, но стало еще сильнее?

Подойдя к огню, он одним резким жестом погасил его. Возле камня друидов остался лишь мерцающий кристалл. Просперо спрятал опасный камень в складках плаща, стараясь подавить свои сомнения или хотя бы скрыть их от Кейт. Бедной девочке и так досталось. Лицо у нее было бледным и полностью лишенным обычного оживления.

– Уже поздно, миледи, - сказал он мягко. - Вам бы следовало пойти домой, в кровать.

– Да, конечно. - Кейт бросила на него неуверенный взгляд. - Но сначала я должна попрощаться с вами.

– Попрощаться?

Просперо был удивлен, но через мгновение все понял. Ну, разумеется! Ему следовало этого ожидать. У Кейт больше нет причин приходить к нему в башню, так что вряд ли они еще когда-нибудь увидятся.

Его изумил неожиданный приступ охватившей его печали. Но он быстро отмел эти нелепые эмоции. В конце концов, не будет же он, Просперо, скучать без компании какой-то смертной девчонки!

– Я скоро уезжаю в Лондон, - пояснила Кейт.

– В Лондон? - повторил Просперо. - Так далеко?

– Да, но это и к лучшему. Я, как и вы, верю, что легче примириться с утратой, если не видеть ее постоянно.

Кейт храбро попыталась улыбнуться, но это было еще хуже, чем если бы она просто заплакала. Просперо поднял руку и… опустил ее в растерянности. Он не мог припомнить, чтобы еще когда-нибудь испытывал столь сильное желание прикоснуться к кому-то, утешить, в теплом дружеском жесте выразить участие…

Вместо этого он отступил от нее на шаг и отвесил ей изысканный поклон.

– Прощай, прелестная девица. И пусть добрые феи хранят тебя до лучших дней!

Кейт молча кивнула и попыталась изобразить придворный реверанс. Потом она повернулась и пошла вниз с холма к тому месту, где была привязана ее лошадь, - спина прямая, голова высоко поднята, словно у шествующей по королевским покоям герцогини. Но Просперо слишком хорошо знал, сколько горя и страха скрывается за этой гордой осанкой. Так же и он когда-то шел к месту своей казни…